Поспешно сбросив белый халат, Уивер вновь сгреб её в объятия и рывком выдернул рубашку из брюк.



- Не знаю, - хрипло отозвалась Леонора, воюя, в свою очередь, с его рубашкой. Действительно, нахера так много пуговиц? Голд было чуть легче: все-таки, она застегивала и расстегивала рубашки каждый день, а вот Фрэнк... она как раз справилась с очередной пуговицей, когда услышала трест разрываемой ткани. Ну и черт с ней. Выпутавшись из рукавов, Леонора обхватила Фрэнка за плечи и, отрывисто вздохнув, выгнулась навстречу поцелуям. Мозг поплыл окончательно, перестав генерировать мысли. Всё разумное и рациональное выключилось само собой, и до чего же ей стало в этот момент хорошо.

Не было ни стыда, ни смущения, ни волнения - только отчаянное желание прижаться к Уиверу как можно ближе, ощутить на себе его губы, руки, пальцы и почувствовать его внутри - да, именно это желание, пожалуй, было особенно сильным. С губ слетали хрипы, стоны и грудное рычание, непонятно каким образом появляющееся - Голд в который раз подивилась, что человеческое тело вообще способно генерировать подобные звуки. Пальцы хаотично шарили по плечам, спине и бокам Фрэнка, стремясь ухватить и сжать кожу как можно крепче, хоть это было и трудно ввиду напряженных мышц.

Ей нравилось в нём всё: Фрэнк был таким... чёрт, хотелось просто намертво впечататься в него и сжимать изо всех сил. Трусики и брюки, трущие между ног, доставляли одновременно и удовольствие, и дискомфорт, потому как сочащееся влагой лоно требовало прикосновения теплых пальцев или члена, а не холодной ткани, поэтому Леонора тут же подалась бедрами вперед, потираясь поступательными движения о пах Фрэнка. Прижавшись лбом к её лбу и часто дыша, он одним рывком расстегнул пуговицы и молнию на её брюках и поспешно скользнул рукой за резинку кружевного белья. От нахлынувшего удовольствия колени Леоноры задрожали. Запрокинув голову, она вцепилась в плечи Уивера, готовая отдаться ему хоть у стены, хоть на полу, хоть на этом непонятном металлическом столе с кучей непонятной хери да хоть на потолке, абсолютно похеру где.



- Да не вопрос, я тебе сейчас что хочешь сниму, - скороговоркой отчеканила Голд Уиверу в губы и стала лихорадочно спускать узкие брюки вместе с трусиками до щиколоток. Скинув туфли и выпутавшись из брючин, она выпрямилась и решительно дернула его за ремень джинсов. Пуговица, ширинка, боксеры - Леонора никогда еще с такой скоростью не снимала одежду, тем более, с кого-то.

- Руки, - жестко скомандовала она, освобождая Фрэнка от рубашки, когда тот покорно вскинул руки вверх. Голд уже всерьез задумалась о поле, когда вдруг на её глаза попалось то самое одинокое широкое кресло. Усадив в него Уивера, она тут же села на него сверху, после чего предмет мебели издал характерный громкий скрип, - Ооой, шумно будет, - скривилась Леонора, когда руки Фрэнка легли ей на бедра, - Бедный Оззи, - хохотнув на комментарий Уивера, она обхватила его за плечи, - Да и ладно, правда. Похер. Фрэнк, - прошептала она, поудобнее упираясь коленями в мягкую кожаную подушку, - Ты мне только покажи, как правильно, ну... надо ли мне двигаться, или ты сам, в общем...

Переместив одну руку вниз, он обхватил член чуть ниже головки, а второй крепко сжал её бедро. Ведомая его движениями, Леонора медленно опустилась и слегла поёрзала на месте, привыкая к новой позе. Поначалу она почти не двигалась, но потом уловила ритм и стала плавно покачивать бедрами, попутно сжимая внутренние мышцы, чтобы проникновение было ещё теснее.

Быстро раздевшись Леонора принялась за него, и Уивер нисколько этому не возражал, напротив. Он послушно поднял руки, хищно улыбаясь в ожидании продолжения. Думать или говорить что-то времени не было вообще, да и кому оно нахер надо что-то говорить, он хотел ее, она его, дело было решенным.



Наконец оказываясь без одежды, он все еще обнимал Леонору крепко прижимаясь к ней всем телом, и повинуясь общей волне возбуждения Фрэнк сделал шаг назад, быстро и резко падая в кресло. Не теряя времени Леонора села на него сверху и кожанное старое кресло неприятно заскрипело.

Притягивая девушку к себе за бедра, Фрэнк быстро ответил:
- Освальд умный мальчик. А еще слепой. Немой. И глухой. Или будет таким. Если брякнет. Лишнего, - говорил он, через слово, припадая к ее груди и потираясь пахом о влажное лоно.


- А то-о-о-о-о, - Уивер с силой сжал бедра Леоноры.



- И правильно, - он ввел в нее два пальца производя поступательные движения, и стал быстро массировать бугорок клитора.



- Угу, угу – промычал Фрэнк отвлекаясь от поцелуев и перемещая внимание на бедра Леоноры.

Обхватив горячий возбужденный член одной рукой, второй он крепко сжал ее за бедро направляя и насаживая девушку на себя.

- Вот так моя девочка, вот так, правильно. Иди ко мне. Глубже. Резче. Давай. Как тебе нравится, - говорил он, направляя движения Леоноры, потягивая за ягодицы на себя, и входя до упора, он вплотную прижимая ее тело к своему.

Войдя в общий ритм, они стали покачиваться, набирая темп. Целуя попеременно то одну то другую грудь Леоноры, он крепко удерживал ее за бедра, направляя и ускоряясь, а кресло тем временем скрипело все чаще и громче как последний предатель.

- Блядь, - выругался он, в порыве страсти, - Я выкину это чертово старье. Ой да к черту.

Протягивая руку к лицу Леоноры, он ухватил ее за шею притягивая к своим губам и стал крепко целовать, переплетаясь языками. Приятная теплота, влага и теснота внутри ее тела, были почти невыносимы и не сдерживая порывы он сам стал подавать бедрами вперед, приближаясь к скорой разрядке.

Стоны и хрипы какого-то животного происхождения стали вырываться из его горла, когда он стал перемещаться от ее губ, на шею и грудь. Леонора послушно выгибалась ему навстречу и придерживая ее за спину сзади, Уивер стал целовать и прикусывать ее кожу спускаясь вниз насколько это было возможно осуществить, находясь в кресле.

Чувствуя, как наливаются яички отдаваясь пульсацией в член внутри Леоноры, Фрэнк не в силах больше ждать, опустил ладонь вниз, найдя большим пальцем, набухший клитор и стал быстро его массировать, не прекращая поступательных движений.

- Ой ш-ш-ш-ш-ш, - зашипел он, когда она ухватилась за его волосы притягивая ближе к себе, - Тш-ш-ш-ш-ш, тихо-тихо-тихо. Фак. Черт. Ггггг-ррррр-хммммм - ухватывая ее за плечи он кончил, ощущая приятную пульсацию и дрожь внутри Леоноры, - Блядь как же хо-ро-шо. Фа-а-а-а-ак.

Крепко сцепившись телами, они просидели неподвижно еще несколько минут, обнимая друг друга. Дыхание и сердцебиение постепенно восстанавливалось, и он наконец-то отпустил ее, нехотя выскальзывая из ее лона.

Фрэнк всегда, сколько она его знала, был неуёмным генератором всяких эдаких словечек и фразочек, и Леонора давно к этому привыкла, но вот чего она никак не ожидала, так это того, что они могут так лихо, с пол-оборота, заводить во время секса. Тут же страшно захотелось попросить его сказать ещё что-нибудь в этом духе, но рта Голд так и не раскрыла, постеснявшись озвучивать мысли вслух. Вместо слов с губ слетел стон, после сменившись отрывистыми вздохами. Чудовищно пересыхали губы, затекали шея и руки, постоянно съезжали с гладкой кожаной подушки кресла колени, но явные неудобства сейчас казались Леоноре до того пустяковыми, что она едва ли обращала на них внимание.

Поначалу она подчинялась только рукам Фрэнка, сжимающим её бедра и регулирующим движения, но вскоре стала активно двигаться сама, задавая темп и всё лучше и лучше узнавая, как нравится ей и как нравится ему. Кто бы мог подумать, что её хвалёная вдумчивость пригодится и здесь; воодушевившись пуще прежнего, Леонора стала пробовать и так, и эдак, то медленно, то быстро, то прижимаясь, то отстраняясь, меняя положение головы, рук и ног, темп и угол проникновения. Ей нравилось контролировать процесс и пробовать что-то новое, нравилось чувствовать себя свободно и раскованно, нравилась отдача и взаимопонимание, но более всего остального Голд нравилось наблюдать за реакцией Уивера в ответ на её действия: сменяющиеся на его лице эмоции, то, как он порывисто сжимал её и подавался навстречу - всё это было похоже на взрыв на фабрике фейерверков, только происходил он внутри её грудной клетки.

Леонора не знала, как бы так извернуться, чтобы одновременно сжать Фрэнка пальцами везде, куда только достают руки, и как бы умудриться устроиться на нём так, чтобы впечатать его в себя намертво. В голове непрерывно стучало: "Моё, моё, моё!" - и она порывисто сжимала его спину, плечи, предплечья, руки, бока, бедра, и всё равно казалось, что этого недостаточно.

Наряду с ускорившимися движениями не только усилился жар, но и громкость производимых звуков, притом самым громким из них был назойливый скрип кресла, неприятно режущий по ушам. Леонора уж было грешным делом подумала, что вот-вот - и несчастный предмет мебели сломается под их с Фрэнком весом. "А вот хер его знает, правда..." Чуть замедлив темп, она не спеша выпрямилась, опустила ладони Уиверу на грудь и только набрала в легкие побольше воздуха, чтобы высказать опасения, как раздалось приглушенное:



Надув щеки, Голд с характером звуком выдула воздух губами и тут же заместо любых слов прыснула от смеха. Кто ж знал, что кресло окажется таким скотским!



- Прям щас на помойку понесем или всё-таки сперва доломаем? - развеселилась Леонора, успокаивающе поглаживая Уивера по плечам и снова набирая темп.



- Фрэнк, - ласково, с улыбкой шептала она, наклоняясь вперед, - Не бурчи.

Одним быстрым, властным движением он притянул её за шею к себе и впился в губы, сразу же начав глубоко и жадно целовать. Голд всегда со скепсисом относилась ко всякой ерунде, на которую, бывало, натыкалась в книгах, вроде того, что, дескать, поцелуи кружат голову, если вообще ни вводят в состояние некоего полу-транса - ведь и правда же звучит как бред - но сейчас её снова как-то так неожиданно накрыло, что волей-неволей пришлось хоть отчасти, но в подобный бред уверовать. В обморок, конечно, она от поцелуев и секса не рушилась да и красочные эпитеты, достойные того, чтобы тут же их записать или хотя бы запомнить, в голове не возникали, но было очень-очень-ОЧЕНЬ хорошо - и телу, и душе, и сердцу, и даже голове. Легко, просто, естественно, приятно - Леонора аж вся затряслась от удовольствия. Быть с Фрэнком - это как оказаться в параллельной вселенной, где вообще априори нет и быть не может ничего плохого.

Нервные окончания реагировали все разом. Стремительно приближающийся оргазм мешал разобрать кто где кого целует, где сжимает и с какой силой - Голд, не прекращая быстрых движений, просто тянулась вперед, подставляла шею, плечи и грудь поцелуям, шептала какую-то отрывистую бессвязную чушь и бездумно водила пальцами по телу Уивера: то по ребрам, то по спине, то по лопаткам, то по затылку. Почувствовав, как его рука скользнула по низу живота к лобку, Леонора выгнула спину и решила для удобства чуть шире расставить ноги, что получилось вообще без всяких усилий с её стороны: колени, расслабившись, сами разъехались в стороны по гладкой коже кресла, уперевшись в подлокотники.

Шумно втянув носом воздух, она крепко зажмурилась и с силой сжала волосы Фрэнка, резко притянув его голову к своей груди. Брови сами собой изогнулись, из горла вырвался отрывистый вздох, и тело, задрожав в его руках, наконец накрыло долгожданной теплой волной, через пару мгновений дополнившись жаром, растекшимся внутри по низу живота.



- Фуф, - выдохнула Леонора, медленно разжав пальцы и опустив голову Фрэнку на плечо, - И не говори, - охотно поддержала она, как только удалось мало-мальски прочистить горло, - А я еще сколько лет назад говорила - ты у меня самый лучший, Уивер, - добродушно хохотнула Голд, стискивая его в объятиях и глубоко вздыхая. Они дали друг другу еще пару минут, чтобы прийти в себя, после чего Фрэнк не торопясь стал вставать с кресла.