Мальчик, которого волшебным мирам ещё только предстояло узнать как Питера Пэна, появился на свет в чопорной Англии конца восемнадцатого века. Их семью можно было назвать образцом благополучия по канонам того времени: у отца Питера (к слову, имя – единственное, что связывает Пэна с его прошлым) была фабрика по изготовлению фарфора, титул барона, положение в обществе, миловидная супруга без права голоса и наследник всего этого маленького идеального мира. Питеру вменялось образцовое послушание, отличная учёба, без пяти минут взрослая серьёзность – и всё для того, чтобы обрести то самое благополучное и обеспеченное будущее, которым так гордился его отец. Никто из окружения Питера и вообразить себе не мог, что мальчишке всё это даром не нужно. Единственное, о чём мечтал он сам, это никогда не взрослеть.
Быть взрослым невообразимо скучно. Костюмы, сковывающие движения, условности, сковывающие мысли, правила, сковывающие дыхание – к чему это всё в мире, в котором есть книги, отвага и тысяча мест, где не ступала нога английского джентльмена? И как же приключения? Разве они совместимы с членством в клубе? Увы, это маловероятно, - именно так заявляли в один голос учителя будущего хозяина Неверленда, и в кой-то веки Питер был с ними согласен.
Вот только правила продолжали окружать его и всё теснее сжимать кольцо галстука на шее, а мечты... Порой они начинали казаться чужими, украдкой подсмотренными на страницах старых книг. Быть может, Питер однажды и впрямь стал бы таким, каким его хотел видеть отец, однако, как там сказал кто-то из великих: «Бойся своих желаний – они имеют свойство сбываться»?..
Что нужно сделать для того, чтобы сбылось твоё желание? Заполучить лампу джина, заключить сделку с Тёмным или найти себе толкового учителя магии – об этом в волшебных мирах знают все. Ну а в мире без магии… твоё желание может сбыться лишь само по себе и никак иначе. Нужно лишь не прекращать верить.
Вера Питера дала всходы одним непримечательным вечером вскоре после захода солнца. Он вновь нарушил правила и отбывал наказание в своей комнате (впрочем, если учесть, что внизу родители устраивали очередной званый ужин, истинным наказанием было бы присоединиться к гостям и проскучать в их компании несколько часов), когда тень – та самая, которой положено неотрывно следовать за ним, до мелочей копируя движения – впервые заговорила с Питером.
Ему не хватало приключений? Он хотел никогда не взрослеть? Не мог и шагу ступить, без риска наткнуться на очередное правило? Что ж, место, где всё это возможно, существует. В одном из миров, где правит бал магия, нет места взрослым, в достатке приключений, а единственное правило гласит: никаких правил… Вот только хватит ли Питеру смелости попрощаться с его нынешней упорядоченной жизнью и довериться безрассудной магии? Хватит. Хватило.
Неверленд – остров от второй звезды направо и прямо до самого утра. Так не бывает, скажешь ты? Бывает. И у Питера хватило веры, чтобы отыскать путь к острову. Это не так уж и сложно, если умеешь летать. А он умел, вот только оковы из правил и условностей не позволяли прежде оторваться от земли. Но это в прошлом, тень не удержать оковами.
Остров встретил Питера и его Тень насторожено. Неверленд не привык к чужакам, особенно к тем, что с первого же мгновения воображают себя хозяевами. Он ополчился против них колючими кустарниками, способными убить, стоит лишь оцарапать руку, неприступными скалами, испещрёнными ловушками в виде расщелин и оборванных троп, холодными ночами, что вместо звёзд приносят с собой одиночество, осознание которого особенно жестоко терзает именно после захода солнца… Иными словами, у Питера ушло много времени, чтобы заставить остров подчиниться своей воле.
Ни одна из пропастей, в которые срывались здешние скалы, не была достаточно глубока, чтобы уместить в себе всё его упрямство, дерзость и нежелание вновь подчиняться чьим-то правилам. Ни один яд не мог противопоставить себя магии, что вместе с кровью текла теперь по его венам – спасибо Тени, что годами берегла её для Питера, а нынче терпеливо отдавала каплю за каплей, чтобы тот смог выдержать и освоиться с её могуществом. А что до одиночества… Неверленд часто посещали гости, одним из них был никто иной как Капитан Крюк, с маленьким Белфаером, которого Пэн и искал, в надежде что именно он и есть тот мальчик с верующим сердцем, но ни один из них не верил в остров столь сильно, чтобы остаться навсегда, и ни одному из них не удалось то, что удалось Питеру: подчинить остров своей воле.
В Неверленде время течёт иначе, но, как и в мире без магии, ему свойственно стирать из памяти много эпизодов, не кажущихся важными. К примеру, Питер позабыл, как именно получил своё имя. Скорее всего, назвать его Питером Пэном пришло голову одному из его потерянных мальчишек. К слову, о том, когда именно он решил обзавестись свитой, Питер тоже не считает нужным вспоминать. Свита – это удобно. Потерянные мальчишки годятся для того, чтобы выполнять его указания. Среди них можно ненадолго спрятаться от одиночества. И их очень забавно удивлять, выдумывая всё новые и новые игры. Ну а то, что удивление бывает разным, в том числе щедро окрашенным в цвета страха… так не всё ли равно? Все они, как и Питер когда-то, хотели приключений, хотели магии, хотели вырваться из мира, не желавшего принять их вместе с безумной верой в чудеса… Неверленд, Питер и его Тень в полной мере одарили потерянных мальчишек желаемым, только это и важно.
Годы, проведённые в волшебных мирах (из Неверленда ведёт множество дверей, а у Питера было и время, и желание, чтобы подобрать к ним ключи), в корне изменили Питера. Он разучился доверять кому бы то ни было, кроме разве что Тени, перестал считаться со способами, которыми можно достичь желаемого, и обзавёлся множеством врагов, которым зачастую переходил дорогу исключительно от скуки и желания бросить вызов самому себе. Оглядываясь назад, Пэн напыщенно заявляет, будто у него не осталось слабостей…
Многие, многие годы тень Пэна слонялась по мирам в поисках того единственного мальчика, и наконец нашла, его имя Генри, но почему бы тени просто не забрать мальчика в Неверленд? Гордость Пэна тому виной, он хочет сам взять свою добычу, именно поэтому он и отправляется в город под названием Сторибрук

Питер Пэн. Что за этим именем могло скрываться? Многие в будущем будут думать что это милый парнишка, который посещает детей которые верят в сказку, и тех кто несчастен он забирает на свой остров где они могут веселиться и ничего не делать каждый день, наслаждаясь своей жизнью. Чего правды таить, его тень забирала детей, но не всех, а только мальчиков, которые верят в сказку, и забирала абсолютно всех, потому что Питеру было предначертано найти мальчишку, вера которого в волшебство возведена в абсолют, и именно этот мальчик был ключом к вечному счастью Питера в Неверленде. Да, звучит немножко жутковато даже в невинном варианте, но это так, Питер Пэн похититель детей, и превратят это в будущем в сказку, а не в ужастик только потому, что он сам ребенок, и это будет звучать как невинная шалость.
И вот сейчас, смотря на Питера, который просто себе лежит на земле, вытянув ноги и закинув одна на другую их, и смотрит в небо, с первого взгляда можно было бы подумать что это действительно просто озорной мальчишка, который не затевает ничего особенного, однако взглянув на общую картину, можно было бы что-то заподозрить, ведь все остальные мальчишки собравшись возле костра рассказывать страшные истории, что бы пощекотать нервы друг другу перед сном, но вот сам Питер лежал особняком, и только посмеивался от наивности своих подопечных, да и в ухмылках его было что-то недоброе.
Но на самом деле Питер не смеялся с другими мальчишками, он улыбался, потому что наконец придумал, что можно сделать с тем недоразумением, которое несла тень. Поначалу он был взбешен, зачем не острове нужна была юбка? Здесь было пристанище мальчишек, охота, выживание, сражение на мечах, просто дикое времяпрепровождение, а девочки все всегда портили. И ладно ещё сам Питер, разобраться с этим недоразумением мог на раз-два, но вот если вдруг кто-то из его подчиненных увидел бы, и не захотел бы разобраться с ней, это бы внесло ненужные проблемы в человеческих ресурсах, что не есть хорошо. Но выход был найден, и как всегда, простой.
- Внимание всем! - громко сказал Питер, так что бы его услышали все даже те что в шалашах уже спали. - К нам тут приближается одна немаленькая птичка.
После сказанных слов Пэн лениво поднялся, и достал свой кинжал, и направил его, вместе с выжидающим взглядом в сторону, где находилась тень. Когда Тень пролетела над ними, Питер провел её кончиком кинжала и выкрикнул:
- Вперед парни! - вместе с криком туча стрел взмыла в воздух, и нарыла тень вместе с девчонкой, которую та несла.
- Поймавший птичку в любом виде получит приз от всех нас!
Куча парней бросилась в лес со стрелами на тетиве.
- Давайте сыграем в игру, - тихо промолвил Питер уже для себя, и сам неспешным шагом вступил в недра леса. Он уже знал где Тень оставит девочку, и ровным шагом отправился прямо туда, кончиком кинжала повреждая свою и без того далеко не идеальную одежду.
Подходя к месту где только что с треском спустилась девчонка, Питер был слегка измазан в земле, и имел весьма взъерошенный и потрепанный вид, умудрился даже оцарапать щеку, для убедительности.
- Эй, ты жива? - тяжело дыша вывалился он сквозь кусты. - Хух, я нашел тебя первым, изобразил облегчение Питер на лице. - Боялся что не успею.
Пэн отложил свой нож, и с нежностью в руках поднял незнакомую девушку, что бы вселить ей доверие, и небрежными движениями отряхнул.
- Не плачь, не время, птичка, вот, - не особо дожидаясь ответов девушки, мальчишка вытер её слезы, и отсыпал самую малость волшебной пыльцы девочке, - посыпь плечо, и оно сразу же пройдет. И беги, быстро беги отсюда, я попытаюсь их задержать!

Отец заклеймен трусом, мать бросила, отец занял та-акое положение в обществе, что от мальчишки все шарахались, как от прокаженного, затем фактически запер мальчика в клетку своей заботы о нем, потом предал свою клятву и сына.
Потом Неверленд, второй «папа» Крюк, удалая пиратская вольница, потом он узнает, что Крюк тоже его предал, но еще давно, когда увел у него маму. Потом побег непосредственно на остров, но не к потерянным мальчишкам, и о его жизни там можно только догадываться. Ясно только, что он ощущал себя пленником Неверлэнда, а отнюдь не почетным гостем.

Поскольку в Неверлэнде время остановлено, Бэй мог и с Крюком 199 лет проплавать до «момента истины», а мог лет 190 провести в пещере на острове в поисках выхода. Пожалуй надо учитывать, что в Неверлэнде время остановлено иначе, чем в Сторибруке: люди не взрослеют и не старятся, но жизнь не заморожена, события, какое-то развитие происходит.

Далее 212-летний (примерно) мальчик, с весьма специфическим жизненным опытом, и у которого фактически не было нормального детства, попадает в наш мир.

Хулиган, жулик, мелкий воришка и большой авантюрист. Почему он стал именно таким?
Да, хотя он не Робин Гуд, в смысле что не раздает «честно украденное» голодающим детям Африки, он не на стороне Зла, скорее — хаотик гуд, но, учитывая все предательства детства Бэя, он вроде бы должен отрицать и путь Румпельштильцхена, и путь Крюка. Бэй казалось бы из тех детей, кто говорит себе: «я никогда не буду таким, как мой отец». Почему же он не стал полицейским, лоуфул гуд?

Очевидно все корнями уходит в детство... которого у него не было. 200 лет он был пленником сначала позора отца, потом — его могущества, потом — Неверлэнда. Да он просто наконец вырвался на свободу, отбросил свое прошлое вместе с именем и теперь отрывается на полную катушку, жадно черпая жизнь, бесшабашную, удалую полными горстями.

На своем пути он встречает Эмму — такую же, как он девочку без детства. Он находит в ней родственную душу. Ведь до встречи с ней Нил был одиночкой. Вечный изгой, он не мог, не умел сходиться с людьми, выстраивать отношения. В этом смысле он асоциален, да таким, похоже и остается практически до самого конца. Да и когда ему сходиться с людьми, если он постоянно в бегах?
Тем сильнее и глубже его привязанность к Эмме, а потом и к сыну. Нилу невероятно трудно впустить кого-либо в свое сердце, но если впустит, то выдирать потом придется с болью и кровью.

А тут появляется мистер Бут, ведет речь о высшей цели, о великой миссии Эммы. Нил становится инструментом этой игры и отпускает Эмму. И не просто отпускает, а еще и подставляет, чтобы она наверняка вышла на путь, предначертанный ей еще до ее рождения. Ага «любимая, здесь все для тебя».
Но вот ведь загвоздка: убежденный, что поступает правильно, в интересах Эммы, в глубине души Бэлфайр знает, что сделал аккурат то, что и его отец: отпустил руку. И даже прощальный подарок ничего не меняет и не извиняет. И когда он вновь встречается с Эммой, он не предъявляет на нее никаких прав, не пытается удержать, хотя ему самому никто другой не просто не нужен, а, имхо, невозможен.

С Генри ему странно, легко и не просто. Странно, что у него вообще есть сын: сам еще недавно был мальчишкой, а уже — взрослый (почти) сын. Легко — потому что сам еще не избыл детства. Не просто, потому что не знает, каким отцом он будет (ага, с такой-то наследственностью), но готов сделать все, чтобы быть для Генри лучшим отцом в мире. Во всех мирах.

Румпельштильцхен. Папочка, от которого он всю жизнь, по крайней мере в нашем мире бегал. Много можно написать, но не буду уже. Достаточно сказать, что он уже вырвал его из сердца. И наверное даже думал, что рана давно зарубцевалась, и отец для него — просто чужой человек. Но это не так. И очень больно.

Основное в его истории, как она описана — неверие родных и не очень в его историю со слепой ведьмой, и осколки зеркала в сердце и глазах. Жизнь у Снежной королевы сама по себе на душевную травму не тянет. Оставила свой мощный отпечаток в развитии его характера, но не особо травматично. Скорее исцелила его от предыдущих травм. На свой лад, конечно.

Что-то он мне даже не злым видится. Хе-хе. Тут другое. У многих «злыдней» приписочка такая: «Злыми не рождаются, злыми становятся». В случае с Каем скорее так: «Любовь и ненависть, доверие, зависть, надежда и отчаяние... Но если отбросить эмоции, Зло просто рациональнее». Практически не испытывая эмоций, кроме мести, которая греет его сердце, Кай просто идет по пути наименьшего сопротивления.

Думаю, ели он причиняет кому-то боль, то не потому, что испытывает от этого наслаждение, а либо потому что это служит его целям (выпытать нужные сведения — грубый пример, конечно), либо, возможно подсознательно, чужой болью заглушить свою или же самому почувствовать хоть что-то своим холодным сердцем, хоть отголоски чужих чувств... Избивать кого-то в попытке почувствовать жалость. Эх...

Все потеряло вкус и цвет, и пахнут падалью цветы.
И счастья в мире больше нет, и нету в мире красоты.
И смех в ночи похож на плач, улыбка — на гримасу боли...
(Дымка/П.Болдова)

С местью тоже забавно мне видится. Мстить ведьме за то, что в деревне ему никто не поверил?! Чушь! Он — логик, рацио. Он может мстить всему свету, всем этим зашоренным обывателям, которые не видят дальше собственного носа. А слепая колдунья — это не месть. Просто она должна умереть. Чтобы больше не было убитых и съеденных детей. И мальчиков, которых назовут лжецами гнилые люди гнилого мира. Впрочем, и на людей он не то чтобы злится. Просто страх мешает им видеть истину. А страх — тоже эмоции.

...Интересно, если долго кого-то мучить, настолько, чтобы мука стала привычной, человек перестанет испытывать страх?

//Способности я бы ему подправила, если брать его на отыгрыш.

Волк-оборотень. Кстати, вполне можно взять того самого, который Красную Шапочку нашел и привел в убежище. Правда не запомнила, как его звали, а прямо сейчас не буду пересматривать, так как даже не помню какая серия была. Он хорош тем, что есть привязка к OUaT, при этом про него кроме имени ничего не известно, так что можно сочинять с нуля, а еще хорош тем, что в вашей версии бойни не было и он остался жив. Даже не очень понятно его место в иерархии стаи, разве что мать-волчица к нему благоволила.

Скажем, он был очень правильным волком, рано принявшим свою волчью сущность (какой-то он там не озлобленный). Как и все в стае, считает себя скорее волком-оборотнем-в-человека, а не человеком-оборотнем-в-волка. Но появление (мимолетное) Красной Шапочки, которая, приняв волка, не отринула и человеческую свою сущность, заставило его задуматься. Как Красная Шапочка не хотела поначалу принять зверя в себе, так и они, оборотни, не принимали в себе человека. Калеки однобокие! Почему обязательно или-или? Разве это правильно отрезать от себя половину и жить с одной рукой и одной ногой? Какую бы половину ты не отвергал, ты будешь ущербным, потому что это — твоя половина. Это ты сам.

Конечно, это осознание пришло к нем не в единый миг, и мысли эти он думал не день и не два, но пришло время, когда он решил уйти от стаи, чтобы узнать и мир людей (предположительно во второй раз, возможно первой встречей с миром людей была еще с охотником — Грэмом. Еще не знаю).
Как ни странно, знакомство прошло удачно, ведь он отлично знал себя-волка, так что не было случайных жертв, не было загонщиков с серебряными стрелами.
И оборотень решил, что все прекрасно, два мира в могут сосуществовать в прекрасной гармонии...
//нет, ладно, историю отложим о анкеты, если до нее дело дойдет. //

А каким я его вижу в общем плане — это что-то друидическое. Единение с природой, мир с самим собой, мудрость природы, но еще не в абсолютной степени. Это — его суть, красная нить его характера, но он, скажем, еще не дорос до какого-то тотального просветления. Случаются у него и внутренние «раздраи», и глупостей может наделать порой.

Он не считает себя добрым или злым. Он скорее на стороне равновесия и гармонии жизни, а если кто-то считает это добром — пускай так, раз людям нужны ярлыки.