Остаток пути девушки шли в тишине, слушая лишь звуки ночи и свои монотонные, мягкие шаги. Трава звонко и легко шелестела под их ногами, а запах воды становился все ближе. Деревья стали редеть, открывая глазам спутниц небольшую поляну, расположенную вдали, за кустами. Из-за низко склонившихся ветвей и маленьких веточек стал виден проблеск воды, которая под призрачным светом луны сияла, словно сотня неограненных алмазов. Сквозь просвет меж деревьев виднелись камни, что окружали воду озера, сиявшую во тьме. Казалось, до озера остались считанные шаги.
С каждым новым шагом ведьма чувствовала, что силы покидают ее. Она уже и забыла, как давно не спала... День назад? Может, два? Не в этом мире, точно. Времена суток, места, пространства - все смешалось в ее разуме в одну смазанную картину, плясало, прыгало перед глазами, точно картинки в калейдоскопе, не задерживаясь в голове и то и дело ускользая от размякшего внимания. Рано или поздно, усталость должна была взять свое, и этот момент наступил именно сейчас, когда она была почти у цели. Медленно повернув голову, она взглянула на девушек из под полуопущенных век, чтобы сказать им о сонливости и предложить сделать перевал, но к своему удивлению, которое в эту секунду донеслось до ее разума словно из-за плотной пелены или туманной завесы, и Ева, и Моргана выглядели столь же сонными и уставшими.
Мысли текли по ее разуму, словно тягучий мед, не задерживаясь надолго, мешая сфокусироваться. Взгляд наткнулся на большой круглый камень под одним из кустов, рядом с ним - еще один... и еще... Мягкая листва, словно подушка, манила ведьму к себе, как сладкий нектар манит муху. Шершавая, грязноватая поверхность камня казалась ведьме сейчас мягкой периной, а все это место - райским ложем, которое так и манило к себе, звало, кричало: "Приляг! Отдохни!.."
Все мысли из головы точно испарились: ни Кромешник, ни Аид, ни Стефан, ни кто-либо еще из разговора, длившегося пару минут назад, не занимал больше разума чародейки. Все, чего ей хотелось и о чем она мечтала - поскорее устроиться на этом камне и закрыть глаза. Так сладко, так маняще... Шепот сверчков вместо колыбельной, луна вместо одеяла, твердь камня вместо перины и подушки - и долгожданный сон. Даже не заметив, как, она плавно приземлилась на камень, краешком сознания заметив прилегших рядом чародеек.
Падение в сон было быстрым, мягким и приятным - как никогда прежде. Ни кошмаров, ни бессонницы, ни ворочанья с бока на бок. Может быть, раньше это и показалось бы ведьме ненормальным и подозрительным, но не сейчас... Сейчас она была довольна и умиротворенна.
Завязавшаяся не принужденная беседа между ведьмами помогла скоротать время пути к озеру и снять напряжение, которое хочешь не хочешь, а начало потихоньку возникать.
Несмотря на то, что вокруг была глухая ночь ведьмы без труда смогли следовать за Евой, которая казалось знала эту местность как свои пять пальцев и смогла бы отыскать путь даже с закрытыми глазами. Вот уже лес слегка начал редеть и ночной ветер доносил до путниц слабоватые нотки свежести, воздух становился влажноватым и пах не только хвоей вековых сосен, которые расположись то тут то там по берегу озера, но и травами, росшими на берегу… Моргана старалась внимательно слушать рассказы Малефисент и Евы про магию и чары волшебного озера и попытаться придумать каким образом она могла бы использовать его волшебство.
Чем ближе девушки подходили к озеру, тем больше Моргана чувствовала усталость и непреодолимое желание уснуть. Все мысли оказались где-то далеко и были теперь лишь нечетким отголоском слишком долгого, насыщенного событиями дня. Девушка оглянувшись и сделав несколько шагов плавно присела прямо на траву, которая густым ковром окутала землю вокруг высокой сосны, росшей в двух шагах от тропинки. Разум Прорицательницы стала окутывать легкая дымка ночи, грядущих сладких сновидений, однако Моргана встряхнула и помотала головой, словно пыталась отогнать назойливое насекомое, летающее вокруг нее и норовящее сесть прямо на лицо.
«Это какая-то магия не иначе» - подумала девушка. Моргане были хорошо знакомы Чары Снов и Сновидений и почувствовать их влияние для нее не составляло труда. «Кто-то пытается околдовать нас» - Моргана с большим трудом на несколько мгновений поборола дрему и увидела, что ее спутницы уже отдали себя в объятия царства Морфея и устроившись поудобнее сладко спят, словно бы они сейчас уютно устроились в своих постелях, а не лежат в траве и опавшей листве на берегу волшебного лесного озера.
На большее у измотанной ведьмы сил не хватило, и она отпустила нить, связывающую ее с реальностью, и полностью отдала свое сознание такому родному и излюбленному месту как Царство Снов. Пусть какой сильной магией не царства снов и ночных грез девушка не владела, у ее человеческой сущности тоже были запасы энергии и потребности, которые уже достаточно исчерпали себя за этот долгий день. И чего ей бояться? Она жрица Морфея в конце концов, что ей может угрожать в ее собственной стихие, пусть и впала она в колдовской сон не по своему желанию?
Растянувшись под сосной на мягкой траве девушка моргнула в последний раз и закрыв глаза сладко уснула предоставив своему уставшему телу долгожданный отдых и покой, в котором оно так нуждалось. Теперь ничто в ее облике не выдавало беспокойства и встревоженности, которые были на ее лице несколько мгновений назад и только браслет на запястье заполыхал и засветился темно-красным колдовским огнем, что не сулило его владелице ничего хорошего…
- О, об этом Озере ходят поистине завораживающие легенды, - с улыбкой начала Малефисента. - Оно столь же древнее, как и магия этого мира, и появилось еще задолго до того, как Мерлин - вы ведь знаете Мерлина? - обосновался в этих землях...
- Кто же не знает величайшего светлого чародея всех времен! - воскликнула Персефона завороженно, оборачиваясь к спутницам. - Я искала его, надеялась, что он сможет мне помочь, но, к сожалению, мои поиски не увенчались успехом. - уходя все дальше от пристанища, она думала о том, что, должно быть, нескоро вернется обратно. О, Говард будет опустошен потерей второй дочери, но такова судьба мужчин, которые пытаются заковать женщин в оковы, отнять свободу, задушить своей ядовитой любовью. Богиня не сомневалась, что Лианна, его настоящая кровь и плоть, тоже страдала от цепкой заботы старого немощного отца, и одинокая смерть от голодных зубов в лесу могла стать для нее избавлением.
Глядя на затянутое темной вуалью звездное небо, начинающее проясняться, богиня вспоминала о том доме, что был у нее когда-то и навсегда поселился в сердце. Олимп. Обитель покровителей рода человеческого. Олимп с его невесомыми дворцами из белого мрамора, облачными перинами, дорогими братьями и сестрами, Деметрой и Зевсом, которые, возможно, прямо сейчас взирают на нее с вершины далекой горы - времена безнадежно утерянные, грезы, которые следует отпустить. Больше ничего и никогда не будет, как прежде. Ни сияющие божественным светом стены небесных храмов, ни кромешная тьма подземелий не примет ее, как родную, пора признать - Персефона застряла между светом и тьмой, затерялась в густом тумане, сбилась с пути, куда бы он ни вел. Она хочет найти Аида, хочет разорвать его на куски и, если потребуется, стереть вместе с ним пол Земли, хочет найти Мерлина, того, о чьем светлом величии слагают легенды, и вернуть свои истинные силы, свое прежнее естество, которого, может быть, уже не существует, которое потеряно навсегда. Но что принесет ей настоящее облегчение?
Уверенно следуя к озеру, у берегов которого была не раз, моля о возвращении утраченного, Ева прислушивалась к звукам вокруг, утопая в их разнообразии - хор лесных жителей, выбирающихся по ночам из своих логов, шелест листьев на ветру и хруст веток под ногами создавали прекрасную музыку, являя голос матери-природы. Время от времени, когда разговоры стихали и наступала ласкающая слух тишина, богиня блаженно опускала веки, сливаясь с этим голосом - единственным, что мог унять боль и утешить мятежную душу, жаждущую покоя и умиротворения. Где-то вдалеке слышался плеск волн, значит, они были близко, но Малефисент обманывается - озеро далеко не так могущественно, как о нем говорят. Долгие дни и ночи, проведенные в отчаянных мольбах, не смогли даже подернуть его ровную прозрачную, как слеза, гладь. Чем же она так прогневала озерного духа? Или же никакой мистики в этом нет, а все рассказы о чудесах - пустая болтовня? В этом предстояло убедиться очень скоро.
Ступать становилось все тяжелее, нестерпимо клонило в сон - упасть прямо здесь, на траве, уснуть, забыться, отрешиться от всего, на миг, на час-другой, на целую вечность. Слишком заманчиво, но привал лучше устроить у озера, а не посреди леса, идя на поводу у минутной слабости и с удовольствием отдавая себя на съедение волкам, в страстные объятия смерти. Да, нужно добраться до места... нужно... нужно собраться с силами, сделать последний рывок... еще... один... шаг... Она шла впереди, не глядя на ведьм, и, проиграв в схватке со сном, камнем свалилась на влажную землю, проваливаясь в липкую, желанную темноту.
<<Бал Кошмаров Открыв глаза Моргана резко села и огляделась – девушка сидела на траве под сосной, там же где и уснула. Руки машинально дернулись к ножнам, ее верные спутники парные удлиненные кинжалы оказались на месте, это успокоило чародейку. Моргана встала и огляделась. На ней теперь как и следовало ожидать был ее прогулочный наряд вместо черного бального платья.
Моргана повернула голову в разные стороны чтобы размять затекшие мышцы и потянулась – сон в кольчужной рубашке не лучшая идея как ни крути, теперь все ее тело ныло и было словно ватным, потому что толку от такого ночного отдыха не было никакого.
Девушка огляделась и постаралась понять, сколько времени занял этот вынужденный сон.
Небо над лесом было еще темным, но теперь тяжелые тучи не закрывали прекрасно мерцающих звезд, созвездий, которые завораживающе и заискивающе-маняще тянулись до самого горизонта. Ветер поутих и теперь веял легким бризом, дарую лесу и обитателям свежесть и прохладу предрассветного часа. Взор Прорицательницы пал на восток – узкая полоска горизонта над лесом покрылась розоватой воздушной дымкой, плавно и грациозно наплывающей на звездное небо, пожирая звезды и благодатную тьму ночи и дарую миру новый день, полный событий, загадок и сюрпризов.
Именно это время Моргане всегда напоминало об окончании дел в Царстве Снов, ибо с рассветом магия снов ослабевает, а значит, самое время осмыслить, проанализировать и понять смысл пророчеств, пришедших к Прорицательнице за время ночи, а также снов посещенных ею людей. Пророчества и прорицания… Последнее видение о будущем, которое снизошло к ней она увидела в прошлом месяце, и касалось оно ее лично. Невидимая рука фатума даровала ей знание и предостережение о собственном скоротечном будущем. Действовать пришлось быстро и впопыхах, да и решение пришло само собой – самое простое и поверхностное.
«Что ж, нечего было лезть не в свои дела и пытаться играть в благородство» - девушка криво усмехнулась. Ничто так не услаждает память и самолюбие как поверженный враг и торжество победы.
Однако, после событий прошлой ночи, и столкновения с магией, сильнее которой Моргане еще видеть не приходилось все прошлые проблемы казались вздором и пустяком. В этот раз все было по-другому: чаровница сама стала пленницей более могущественного и искусного мага.
«Да только ли я? Судя по количеству гостей на Балу, Кромешник собрал там элиту магического мира, сливки общества так сказать. Но благодаря не так давно завязавшейся дружбе и появлению своего рода Альянса, и помощи наставника и брата Персефоны по совместительству бога Морфея, мы смогли выбраться из этого кошмара невредимыми» - мысли в голове роились словно пчелы в улье, теперь свободно без опасения быть прочитанными.
После этих нескольких мгновений некого подобия пробуждения и размышления, Моргана обеспокоенно оглянулась в поисках Малефисент и Персефоны. Облегченно вздохнув, когда взгляд ее наткнулся на Мэл, мирно спящую недалеко от тропинки на листве под кустом, чьи ветви заботливо склонились над чаровницей, образуя уютное насколько это возможно убежище для спящего Дракона будто желая укрыть ее от всех опасностей и напастей Зачарованного Леса. Вот веки ведьмы дрогнули и глаза открылись вопросительно и слегка рассредоточено глядя вокруг. Девушки встретились взглядом и коротко кивнули друг другу вместо приветствия и дали понять, что они в порядке.
- Где Персефона? – спросила Моргана и стала оглядываться в поисках богини. Чародейки увидели богиню немного дальше, чем рассчитывали. Она сопротивлялась сну дольше всех и успела забрести дальше своих спутниц и теперь, проснувшись сидела на траве около тропинки ведущей к волшебному озеру Ностос и также вопросительно глядела на чародеек.
Подойдя к богине, ведьмы опустились на траву и сели подле нее. Видок у всех трех был явно ни капли не отдохнувший, поэтому Моргана высказала вслух мысли всех троих: - Несмотря на наличие сна, я все же предлагаю привал и хотя бы подобие нормального завтрака, потому что в таком состоянии мы врядли дойдем до озера.
Девушка взмахнула рукой и перед тремя чародейками возникли кубки, до краев наполненные красным вином, а на разостланной небольшой грубоватой домотканой скатерти появились хорошо прожаренные бараньи ребрышки, маринованные огурчики, краюха ароматного хлеба из ржаной муки, а венчал это «скромное» пиршество тыквенный пирог.
-Фух, наконец-то нормально получились эти бытовые чары по приготовлению еды, - Моргана вздохнула, - два года пыталась их освоить и все без толку, - девушка улыбнулась, несмотря на измученный вид и жестом пригласила подруг приступить к трапезе. - Кстати, Персефона ты не сказала, а это магическое Озеро имеет какую-нибудь защиту или Стража, раз обладает ценными магическими свойствами?
Сообщение отредактировал queen_of_ravens - Воскресенье, 04.12.2016, 23:05
>> Бал кошмаров ...To this poppet whom none shall morn... ... ты была стойкой, достойной восхищения, идеальной... ...Малефисент, здравствуй... ...И помните – ни за что не пейте из бокалов!... ...Доверься мне, прошу, как доверялась когда-то... ...Помоги... ...Зря пытаешься, чародейка, я слишком глубоко обосновался в твоей голове... ...Sleep eternal, nevermore... УХОДИ, ЖИВО!
Жесткая боль в правом виске. Стук, долгий и внушительный, разбивал голову изнутри. Тело пронизывала отвратительная дрожь. На губах скрипела влажная земля. Чародейка, отплевываясь, попыталась поднять голову и встать, но тут же осознала свою ошибку: каждая косточка ее тела, каждая мышца затекла так, что любое движение отзывалось страшной болью и вызывало целую ораву мерзких мурашек. Скривившись, она бессильно упала на твердую, шершавую поверхность камня, пытаясь прийти в себя. Где она? Сторибрук, лес? Черт возьми, это чувство походило на худшее похмелье. Она попыталась расправить плечи, но где-то в районе ключицы ее поприветствовала жгучая, скребущая по позвоночнику боль. Ведьма скривилась и издала протяжный стон. Оглядевшись по сторонам, она увидела уже успевшие отложиться в памяти лица и воспоминания понемногу начали всплывать в ее сознании. Они всплывали короткими, несвязными обрывками, так что полную картину событий сопоставить она не могла, но один образ, темный, озлобленный и жадный до страха, прочно засел в ее сознании. Кромешник. Она вспомнила одно воспоминание, которое его отпугнуло. Боль опять стиснула виски, но на этот раз боль другого рода. Она сжала все ее нутро стальным обручем. На секунду у нее перехватило дыхание и всякое, пусть самое ничтожное желание или попытка встать, ушли прочь.
Его спугнул этот страх. Теперь-то она понимала, что его спугнуло именно это. Ей было до чертиков знакомо это чувство, когда что-то гнетет тебя столь сильно, что ты пытаешься выкинуть это из своей головы, лишь бы оно не жгло болью грудь, не просверливало в ней непомерно огромную бездну, с которой становилось трудно жить, трудно дышать, трудно видеть. Страх потерять единственно важное для тебя создание в жизни. То, от чего она пряталась всю свою жизнь - и что у нее даже вполне получалось! До недавнего времени. До недавнего времени.
Надо было встать, но силы предательски покинули в самый неподходящий момент. Она провела рукой по внешней стороне бедра, нащупав рукой влажную, но мягкую и приятную ткань своего платья вместе той, прочной и жесткой, что была на ней на балу. Сочтя это уже хорошим знаком, она попыталась подняться, превозмогая разыгравшуюся боль. Ее лицо уперлось в ветви, которые, как покрывало, окружали ее сверху и по бокам. Слегка раздвинув их, она увидела Моргану, что шарила глазами по округе, надо полагать, в поисках ее новых знакомых. Вид у нее был менее рассредоточенный, чем у Малефисенты. Она более-менее твердо встала, заметив взглядом Персефону, что оказалась дальше всех них. Каким-то образом, она сумела сопротивляться во время этого кошмара.
Цитатаqueen_of_ravens ()
- Несмотря на наличие сна, я все же предлагаю привал и хотя бы подобие нормального завтрака, потому что в таком состоянии мы врядли дойдем до озера.
- Как это... мило с твоей стороны! - Губы ведьмы на секунду дрогнули на таком приторном и непривычном для нее слове, но, как ни странно, оно отлично отражало ее чувства. Это было действительно кстати: живот колдуньи, сделав пару кульбитов, недовольно заурчал. Кошмары подействовали на нее истощающе. В следующее мгновение перед ними оказалась еда, выглядевшая невероятно аппетитно, особенно на голодный желудок, и, что порадовало ведьму больше всего, кубки с темной и манящей жидкостью. А Моргана успела запомнить, что им было по душе! Ведьма решила внести свой вклад в привал: оглядевшись, она поняла, что не только она продрогла. Взмахнув рукой, она отправила в воздух струю огня, но он, полыхнув искрами, потух. Не хватало магии, чтобы его задержать. Тогда она встала, собрала несколько сухих ветвей, лежавших неподалеку, и сделала импровизированный костер. По телу разлилось тепло, и она почувствовала себя значительно лучше. Присев рядом с колдуньями, она, не боясь выглядеть невежливо, первым делом взяла кубок и почти сразу осушила его. Мерзкий привкус земли и сухое неприятное ощущение во рту после сна исчезли, вдобавок боль и холод слегка поутихли. Теперь она могла нормально оценить происходящее и подумать о том, что ей делать дальше. Персефона поделилась своими знаниями об этом месте. Девушки, разделавшись с невероятным ужином (или вернее сказать - завтраком?), вгляделись вдаль.
- Мы можем столкнуться там с чем угодно, но вряд ли это что-то серьезное. Скорее всего, просто мелкая нечисть, - она пренебрежительно подернула плечами, развернувшись корпусом к ведьмам, спокойно произнесла, - но вы все равно можете не идти, если не хотите.
Она спокойно устремила взгляд на девушек, ожидая их ответа. Пусть в ее взгляде читалась непомерная усталость, она, скорее по устоявшейся привычке, держала осанку и старалась не выказывать измождённости, хотя темные круги под глазами, очевидно, говорили сами за себя.
Она ожидала, что девушки примут ее добродушное предложение остаться подальше от неприятностей, выдохнут с облегчением и со спокойной душой отсидятся на камушке, поджаривая выпрыгивающих из озерка рыбок на костре и наслаждаясь лунной ночью, пока она будет разгребать проблемы, которые в очередной раз сама же себе и нажила, но их реакция изрядно ее удивила. Это было крайне непривычно для нее. Зачем они это делали? Ладно, помощь никогда не бывала лишней.
Она краем глаза взглянула на девушек, прежде чем двинуться по скользкой и узкой тропинке, поросшей частоколом, что вела к озеру. Их не на удивление бледная кожа мягко серебрилась в лунном свете, прекрасно гармонируя с окружающей обстановкой. Словно они не просто родились в этом мире, но были его частью, как и вода в озере, как и трава, как и этот воздух и эта луна. Даже больше. Словно они были создателями в той же степени, равно как и творениями, этого мира. Сложно вычленить одно из другого, потому как сейчас эти вещи казались практически равноценными. Их глаза удивительно блистали в голубоватом, прозрачном свете, руки были гибкие и изящные, словно творения античных мастеров, а лица – точенные и живые, с особым, магическим блеском внутри, где-то глубоко под кожей, ЗА ней. Магический свет созданий, его невозможно уничтожить, даже убив их. Потому что они были выше смерти. Они сами, в какой-то мере, были смертью. В голове зазвучали старые, но почему-то врезавшиеся в память мотивы колыбельной, которую она часто слышала в детстве – в очень глубокие времена, память о которых стерлась даже у самых древних старожилов, тогда как ей на ту пору не исполнилось и двадцати. Цена бессмертия – очень хорошая память и вечные страдания.
Ведь я не боюсь смерти… Потому что я и есть – смерть.
Она, как виновница и инициатор этой затеи с озером, прошла вперед. Дорожка была отчего-то скользкой и опасной, но она, как и положено многолетнему дракону, держалась стойко и с достоинством, даже ни разу не поскользнувшись.
- Думаю, стоит пояснить вам цели моих действий и наши дальнейшие планы, - сказала она по достижению выхода к серебристой глади воды, окруженной диковинными растениями, камышами, и, что удивительно, недоброй тишиной. – На словах, все предельно просто. Все, что мне требуется от этого озера – зачерпнуть немного воды, и… полагаю, выпить. Но на деле все может оказаться не так легко. Существа, которые охраняют это место, довольно ревностно относятся к своим владениям и не терпят вмешательства, даже от близких им по духу созданий, даже от таких, как мы. Я прошу вас – если что-то пойдет не так – не дать мне пойти на дно. Их хитрость – я знаю, они могут быть дьявольски хитры – может сгубить даже сильнейших, потому как они знают, куда давить. Если у озера все еще была хранительница – значит, она взяла с собой колдуний не зря. Она знала, чего ждала, но не могла доверять сейчас своим эмоциям. Они могли подвести ее в самый ненужный момент. Сперва было тихо и пусто, лишь потом она услышала легкий шорох земли под ногами Персефоны и Морганы, мягко ступающих следом. Озираясь по сторонам, она поискала взглядом что-то, чем можно было зачерпнуть воду, чтобы максимально реже касаться наверняка заколдованной воды. Безуспешно. Поняв, что зачерпывать все-таки придется ладонью, ведьма устало вздохнула, присела на ближайший камень и опустила к воде расслабленную руку. Темная ткань рукава слегка опустилась вниз, обнажая при ярком сиянии лунного света тонкую, точно высеченную из фарфора кожу со слегка выступающими голубыми венками, жадно пульсирующими и живыми. Поверх вен, или, даже, переплетаясь с ними, чернела сеть тонких, словно начерченных на ее запястьях и предплечьях густыми чернилами, линий, извивавшихся по всей руке и надламывавшихся в своих странных, резких узорах. Они были похожи на ветви оголенных октябрьских деревьев на фоне бледного белого неба. Она совсем забыла об этом изъяне – и изъяне ли? Он достался ей в награду от темной магии. «Награда» за спасение сотен никчемных жизней, которые не сделали ничего, чтобы отблагодарить её. Или хотя бы перестать ненавидеть. Они даже не знали, что она уничтожила эту проклятую безделушку, засыпавшую Сторибрук песком, всё, что они помнили – только огонь, которым она затопила город. Люди запоминают лишь плохое, что бы ты ни сделал дальше – лишь песок, утекающий сквозь пальцы. Ничтожная и жалкая. Ей было плевать на всех жителей, если по существу. Ей вообще было на всех плевать. После одного события в ее жизни не осталось людей, за которых ее душа бы по-настоящему, без приукрас, болела.
Ее большая, немного костлявая и худая ладонь с длинными пальцами коснулась ледяной воды. Борясь с обжигающим чувством холода, она опустила руку чуть поглубже, зачерпнула и полюбовалась красиво сверкающей в обсидиановом свете ночи воды, пляшущей бликами и играющей с тонкими хребтами света и теней.
- Мамочка будет недовольна, мамочка будет недовольна… Что ты делаешь, мерзопакость? Мамочка будет рругаться, ой как ругаться! Она вела мне беречь воду, убивать мерзких воришек, желающих ей поживиться… Мамочка будет недовольна… Хиххииххи…
Хриплый, клокощущий смешок и шумная вода, смешавшаяся с бульканьем воды и громкими всплесками. Бамс. Точно кто-то начал пускать блинчики по воде – тысяча небольших всплесков, много возни и шороха. Совсем не контролируют себя, бедняжки.
Она не видела, как реагировали Моргана и Персефона, ибо не могла видеть их лиц. Колдунья решила, что стоит поспешить, пока водяные создания, кто бы они ни были, не помешали ей сделать, что она хотела. - Поганые ведьмы, пропадите вы. Что вздумалось лезть в мамочкино озеро? Она будет недовольна, мы должны вас остановить, да, остановить-ить-ить, ххихи.
Она быстро поднесла ладонь ко рту и сделала незамедлительный, судорожный глоток. Вокруг все потемнело, она закрыла глаза и вслушалась. Твари затихли. Она слышала только как мерно что-то течет внутри нее, по венам, по сосудам, точно плавная и тихая река. Умиротворяет.
Все исчезло. Озеро, вода, шум. Она увидела перед собой какую-то пещеру, темную и сырую, и свет, много света, льющегося из отверстия в камне, судя по всему, служащему входом и выходом из этой дыры. Она походила на тоннель, каменный тоннель. Ведьма протянула руку к свету, желая сделать вдох, глубокий и такой желанный, но свет исчез. Только сейчас она поняла, что это был колодец - вот откуда этот мягкий плеск воды. Колдунья огляделась вокруг: она, конечно, в колодцах не бывала, но могла поспорить, что выглядел он не так. Больше походило на морское дно, завораживающее, не подающее признаков жизни. Ей показалось, что мимо промелькнул рыбий хвост, только длиннее и изящнее, чем обычно. Русалки. Послышался тихий, звонкий смех, отзывавшийся вибрацией в груди, проникающий под кожу. Детский плач. Кто-то зовет и стонет. По рукам течет что-то мягкое и теплое, обволакивающее. И вокруг вода. А еще кто-то пел.
Прослушать или скачать nayruslove - dark lullaby бесплатно на Простоплеер Снова смех. Она слышит его раскатистое звучание, перерастающее в хохот. "Я не здесь, но что мне мешает наказать тебя, воровка? Как наивно... как наивно было полагать, что сможешь обуздать древнюю силу!" - Наивнее с твоей стороны полагать, что ты древнее меня. - Она криво усмехнулась, изо всех сил стараясь закрыть глаза и прогнать наваждение. - И что я стала бы делать это одна. Перед глазами промелькнул рыжий локон, тоненький визг, моховые зеленые глаза - а затем все исчезло. Писк затонул в тишине, которая медленно трансформировалась в шум и гам.
Она поняла, что пробудила ее Персефона. Ведьма медленно открыла глаза, опустила взгляд вниз и увидела, как ярко засияли фиолетовым свечением черные паутинки искусных шрамов на ее запястьях. Она едва заметно улыбнулась, и, не отводя взгляда от чудесного сияния, подняла руку и зарядила прямо по маленькому и склизкому созданию, размером не больше собаки, вцепившемуся в подол юбки Персефоны, которая с толикой удивления и отвращения раскидывала их своей магией, после чего они тут же рассыпались в прах. Она подумала, каково это - бессмертной богине, знающей этот мир дольше, чем кто-либо, наблюдать за земной жизнью сейчас. Удивляет ли ее все? Или разочаровывает? Она вспомнила, каким помнила мир очень-очень давно, недалеко от ее рождения. Мало что изменилось. Люди, во всяком случае, все те же, своей природы не меняют. С виду Персефона была такой же - казалось бы, обычный человек из плоти и крови, однако она не встречала никого подобного прежде. Она была похожа на хрупкую хрустальную вазу, покрытую трещинами и пылью, уничтожаемую и съедаемую временем и жесткостью других. Но прежде - она чувствовала это какой-то невидимой силой - она несла такой свет, такую неподдельную, даже величественную чистоту, какой этот мир еще не видывал. Порой часть этого света Проскальзывала в ее взгляде через толстую пленку мрака и пыли. Поэтому ее взгляд был таким необычным и притягивающим.
Она, не стирая с лица радостной из-за возвращения магии улыбку, запустила жар огня прямо в существо. Оно громко завопило, закричало и унеслось прочь, с воплями и причитаниями, которые она не могла разобрать. Ведьма усмехнулась, издала пару смешков, а потом, когда поняла, что смех сдерживать более невозможно, громко и искренне рассмеялась. Оказалось, огня эти водяные создания боятся больше всего на свете. Моргану и Персефону тоже сильно позабавила смешная реакция водяных существ на огонь.
Она огляделась. Похоже, Моргана и Персефона, до того как она очнулась, успели знатно подчистить озеро. Возможно, всему виной были невероятной мощи божественные силы богини, может - огонь Морганы, но вечно болтающие создания с жабрами уже исчезли.
Стало на удивление тихо.
- Я очень благодарна, что вы мне помогли, - выпрямляясь, сказала ведьма, глядя колдуньям в глаза. - Я вернула, что потеряла, - она вытянула вперед ладонь, и на ней тут же появились тоненькие струйки фиолетовой матовой дымки. Через пару секунд они переплелись, образуя танцующую фигурку, силуэт дракона, выдыхающего огонь - самый настоящий. Он выглядел совсем живым, хоть и не имел плоти и крови, хоть она и знала, что не могла произвести нечто жизнеспособное. Она отпустила его из своей ладони, и он взвился вверх на своих кожистых бесплотных крыльях, подлетая поочередно к Моргане и к Персефоне, вглядываясь в них своими маленькими глазами-бусинками. С секунду он смотрел на них, затем слегка заметно кивнул головой - этакий безмолвный знак благодарности - и улетел в лесную чащу, оставляя за собой пурпурный шлейф.
- Я думаю, после всего, что произошло, после того, как мы узнали, с каким королем имеем дело, благоразумнее нам было бы держаться вместе.
Немного погодя, они двинулись в лес, надеясь найти там заброшенный домик или наколдовать его самим. Они пробрались сквозь мешающие и лезущие в глаза ветви деревьев обратно в густую чащу, и шли довольно долго, пока громкий птичий крик не заставил их встрепенуться и взглянуть вверх. Ворона - а это была именно ворона, сомневаться не приходилось - вспорхнула с еловой ветки, заставляя ее трепыхаться и покачиваться, и спикировала куда-то вверх, выпуская из лап клочок желтоватой бумаги. Малефисент подумала было, что это один из ее любимцев-воронов, но узнать его она не сумела. Странно. Ворон вспорхнул прямо в чернильно-мрачное небо, немногим отличающимся от темных силуэтов чернеющих на его фоне изумрудных ветвей, и был таков. Листовка парила прямо в нескольких сантиметрах от их лиц. Малефисент, понимая, что ворон пытался подать знак, остановила листок в воздухе при помощи магии, а затем протянула к нему руку и взяла. Три девушки склонились над ним, вглядываясь в ее содержимое. И три точно таких же лица всматривались в них с другой стороны. Три хорошо знакомых им лица.
"РАЗЫСКИВАЕТСЯ ТРОЕ ПРЕСТУПНИЦ, ЗАГОВОРЩИЦ ПРОТИВ КОРОЛЯ. СОСТОЯТ В СГОВОРЕ, ОСОБО ОПАСНЫ" Снизу были очень живо и красноречиво перечислены все их грехи, а еще ниже - короткая, лаконичная фраза: ДОСТАВИТЬ ЖИВЬЕМ. Малефисент пару секунд просто смотрела на изображения девушек, глядящих не то насмешливо, не то горделиво, не то уничтожающе - может, все вместе - а затем, находясь в неком ступоре, перевернула страницу. Пара-тройка слов и цифр, поначалу не имевшая для нее никакого смысла. Нью-Йорк, Хьюстон стрит, 425, отель D'OR. Что это за место? Она не помнила такого в Сторибруке, нет. Места под названием "Нью-Йорк" там точно не было. Но родом эта запись из того мира, это точно.
- Это место... кажется, оно из того мира. Я... - она не успела договорить - шум ветра заглушил ее слова, - Что за чертовщина происходит?! Девушки не успели никак помешать тому, что произошло дальше. Ветер заглушил все слова, перераставшие в крики, а листва, снег - все закружилось перед их глазами в каком-то хаотичном танце, после чего ведьма почувствовала, как ее засасывает в портал, и лес исчезает из поля зрения, уступая месту кружащему голову падению.
- Мы можем столкнуться там с чем угодно, но вряд ли это что-то серьезное. Скорее всего, просто мелкая нечисть, - но вы все равно можете не идти, если не хотите.
Сказав это, чародейка внимательно посмотрела на своих спутниц в ожидании ответа и была право удивлена, что Прорицательница и Несущая весну, лишь переглянулись и без лишних пафосных речей последовали за Малефисент. Ведьму это конечно же обрадовало, ведь по сути они точно не знали, что их ждет на Озере, а в случае чего помощь двух чародеек лишней никогда не бывает.
Стоило им пройти немного вглубь зарослей, что заслоняли плотной на первый взгляд стеной озеро, как ведьмы словно бы попали в другой мир. Мягкий лунный свет озарял все вокруг, зыбкая и в то же время почти ровная поверхность озера так и манила к себе, излучая слабые отблески древней, как этот Лес магии. Моргана и Персефона пропустили Малефисент вперед и следовали за ней в тишине. Наконец, когда они добрались до места Малефисент обернулась к подругам и произнесла:
ЦитатаShadow ()
Я прошу вас – если что-то пойдет не так – не дать мне пойти на дно.
Моргана, встретившись взглядом с Мэл, кивнула ей в знак понимания, если вдруг что-то будет угрожать, Прорицательница придет ей на помощь. Малефисент направилась ближе к воде, дабы осуществить «ритуал». Как только она приблизилась к воде и зачерпнула ладонью магическую воду, как вдруг вокруг стали появляться невиданные доселе Морганой существа, обитатели этого магического места.
- Только этого еще не хватало, -пробормотала девушка. Она более не видела ни Мэл, ни Персефону – существ становилось все больше и они заслонили ведьм от взора девушки.
- Не довольна… мамочка велела не пускать… поганые ведьмы пришли и хотят осквернить… не позволим… не позволим…
Моргана лишь закрыла на миг глаза и резко открыла их, словно бы проснулась после сна – в глазах блеснула магия огня, и девушка выставив вперед руки, отправила свою стихию в бешеный танец вокруг себя, дабы прогнать их всех. В этот раз она наколдовала не огненные столбы и стену из пламени. Огонь принял форму любимых животных Морганы. Это были лошади. Прекрасные создания из огня и пепла, они загарцевали на месте, и тряхнув гривами повернулись мордами к Моргане, словно выжидаю распоряжений. - Мои хорошие -, ласково произнесла ведьма, - защитите нас, прогоните этих тварей! Огненные кони послушно направились в погоню за существами. Несколько из них выбившись из общей массы направились к оставшимся чуть поодаль Мэл и Персефоне и закружились в огненном танце, прорываясь сквозь вереницу существ, чтобы защитить ведьм от проделок обитателей озера.
Когда обитатели озера сталкивались с огнем, лошадей, наколдованных Морганой, они лишь вздрагивали и уносились прочь с пронзительными воплями. - Вот так-то!- лихо выкрикнула Моргана, - пошли, прочь! Убирайтесь! Лишь на краткое мгновение, повернувшись к ведьмам, девушка увидела силуэт сидящей на камне Мэл, которая зачерпнула воды и поднесла к губам, стоящую неподалеку Персефону и через мгновение, легкая беловатая дымка заслонила их…
Моргана, следуя интуиции, подошла к воде и склонилась над ней. В голове блеснула мысль: а что если и ей обратиться к магии озера, но что в таком случае попросить вернуть? Слишком многое было утеряно. И попытки выбора лишь сводят с ума. Повинуясь накатившему наваждению Прорицательница опустила ладонь и провела несколько раз по поверхности воды. Мелькнула идея сотворить флягу и набрать воды впрок, но ведьма тут же себя одернула, ничего хорошего из этого не получиться, девушка знала о том, что с волшебными водами такой силы не шутят, еще чего доброго на хлопочет себе проблем, слишком уж много слухов ходило в магическом мире о последствиях таких «краж», тем более если у Озера были хранители…
- Нет, не стоит этого делать,- ведьма одернула руку и хотела было отпрянуть от воды, как вдруг до ее ушей донесся шепот:
- Воровки… воровки… - несколько существ, пользуясь случаем, подошли близко к Моргане. - Мамочка все видит, она накажет злодеек посмевших прийти сюда… - Жалкие ведьмы не достойны обрести того, что утрачено, им не совладать с древней силой…
- Здесь и сейчас, и будь что будет! – Моргана резко наклонилась к Озеру и зачерпнув воды обеими руками выпила ее.
Вначале ничего не произошло, вода лишь утолила жажду и даровала прохладу после утомительной ходьбы по лесным тропкам. Моргана закрыла на миг глаза, а открыв увидела в отражении вместо себя существо с красивым лицом, рыжими волосами и… хвостом? Моргана догадалась, что перед ней русалка и хранительница Озера.
- Ну и чего же ты хотела бы вернуть, леди Пендрагон? Верно. Ничего. То, что утрачено тобой, оно вовсе не утрачено, оно ушло, потому что так и должно было быть. Природный ход вещей не нарушен.
- О чем, ты? – Моргана не совсем понимала, о чем говорит русалка, хотя в глубине души догадывалась о чем речь.
-Взгляни на своих друзей, Прорицательница. Ты не совсем похожа на них. Ты юна и неопытна, они же мудры и прожили не одно столетие, и эта мудрость наложила на них свой отпечаток печали и слегка надломила их. Ведьма-дракон, утратившая магию и Богиня, отравленная ядом магии возлюбленного – они здесь, чтобы вновь обрести себя, свою истинную сущность, а вот ты себя не теряла. По крайней мере пока.
Моргана выглядела растерянной и задумчивой, она даже не обратила внимание на то, что существа-обитатели окружили ее и потихоньку подходили все ближе и ближе, пользуясь тем, что огненные защитники понемногу теряли свои силы.
- Сегодня каждая из вас получит то, зачем пришла, раз уж благодаря такому союзу вы не побоялись бросить вызов магии, столь древней и могучей, - сказала русалка, - правила есть правила.
Рыжеволосая Хранительница озера в последний раз заглянула в глаза Морганы и проговорила:
- Перестань цепляться за прошлое, отпусти его, позволь ему унестись вдаль, словно вешним водам горных рек ранней весной. Следуй навстречу своей судьбе! Позволь водовороту грядущих событий захлестнуть тебя с головой, однако не теряй бдительности, рассудка и здравого смысла! Скоро ты сама все поймешь - доверяй интуиции и держи друзей близко – вы нужны друг другу. Сможешь сделать это и обретешь то, чего так долго желает твое пылкое сердце, а когда получишь – сумей удержать и защитить, ибо мир жесток и безжалостен, даже по отношению к тем, кто черпает силу из Древних и Темных как сама Ночь источников…
После этих слов образ Хранительницы поплыл на воде кругами, и окутавшись серебристой дымкой, оторвался от глади озера. Снежно-белое марево вдруг приняло облик белоснежного жеребца с длинной серой гривой. Конь, встав на дыбы, заржал, тряхнул гривой и, сделав круг вокруг Морганы, ускакал вглубь леса…
- Орион,- прошептала девушка и замерла на мгновение. «Что ж, это добрый знак», - подумала девушка
Моргана оглянулась – Огонь сделал свое дело, существ вокруг поубавилось в разы, а те, кто остался боялись и близко подойти к ведьмам. Наколдованные огненные лошади понемногу таяли в воздухе, а в скорее и вовсе исчезли. Девушка подошла к Персефоне, с языка сорвался лишь один вопрос: - Ты видела Её? Персефона помедлив мгновение ответила на вопрос и еще что-то начала говорить Моргане, но их прервала Малефисент:
ЦитатаShadow ()
- Я очень благодарна, что вы мне помогли
ЦитатаShadow ()
- Я думаю, после всего, что произошло, после того, как мы узнали, с каким королем имеем дело, благоразумнее нам было бы держаться вместе.
Мэл выглядела сияющей и счастливой. Значит все получилось! И ее магия теперь снова при ней. Доказательство последовало незамедлительно – Малефисент используя чары наколдовала небольшого дракончика. Он вспорхнул из ее рук и подлетел к ведьмам. Дракончик выглядел настолько реальным, почти что живым. Он произвел в воздухе несколько кульбитов и кивнув головой ведьмам тотчас же умчался на своих крылышках в лес.
Моргана лишь улыбнулась и, вспомнив слова Хранительницы, проронила: - Полностью согласна, раз уж превратности судьбы столкнули нас вместе, думаю это более чем разумно держаться вместе. Да и к тому же, дамы, как показывают недавние события, мы с вами просто отличная команда, так гармонично дополняющая друг друга. Так что я полностью «за».
Вскоре после непродолжительных блужданий в чаще леса, Моргана увидела что в руках Мэл, каким-то образом оказался лист пергамента. Девушка заглянула через плечо Персефоны и увидела их лица на листовке с подписью «Разыскиваются». Крупным шрифтом прямо под портретами была выведена надпись:
"РАЗЫСКИВАЕТСЯ ТРОЕ ПРЕСТУПНИЦ, ЗАГОВОРЩИЦ ПРОТИВ КОРОЛЯ. СОСТОЯТ В СГОВОРЕ, ОСОБО ОПАСНЫ" ДОСТАВИТЬ ЖИВЬЕМ.
Девушку передернул нервный смешок. -Ха, я же говорила. Она протянула руку вперед и коснулась листка, чтобы внимательнее прочитать в чем же ее обвиняют. Послужной список каждой из чародеек был весьма внушительным.
На обороте была короткая надпись: «Нью-Йорк, Хьюстон стрит, 425, отель D'OR». Очень странное название. Моргана раньше никогда не слышала об этом Нью-Йорке.
Внезапно поднялся ветер, тучи заслонили Луну и до Морганы доносились лишь обрывки фраз:
ЦитатаShadow ()
- Это место... кажется, оно из того мира. Я...
Моргана увидела как в воздухе открылся портал и ее вместе с чаровницами затягивало в портал. -Нет, только не опять,- молнией пронеслось в сознании Морганы. А далее лес исчез из виду и девушка зажмурившись покорилась подхватившей ее стихии.
Персефона проснулась первой. Внутренний звонок об опасности, эхо кошмара, который чародейкам удалось покинуть, оставив монстра с носом, прогремел во внезапно ставшей слишком тесной груди, и богиня, широко распахнув глаза, рывком оторвала торс от покрытой изумрудной травой влажной земли, жадно глотая ртом воздух, словно только что поднялась на поверхность водной глади, едва не потонув от недостатка кислорода в легких. С минуту-другую приходя в себя и восстанавливая дыхание, она сидела, опершись руками о землю, запустив длинные бледные пальцы в растения. Можно было решить, что они – ее спасательный круг, связь с усталым сознанием, необходимое доказательство реальности происходящего сейчас, ключевой элемент, что позволяет отличить жизнь ото сна. И пусть растения больше не принимают ее благодать, она по-прежнему способна черпать энергию из них для себя.
Удостоверившись в том, что может твердо стоять на ногах, Персефона поднялась, даже не став отряхивать безнадежно запачканное сельское платье, столь непохожее на вычурный бальный наряд, своей изукрашенностью коловший глаз. Потягиваясь и разминая суставы, неестественно выворачивая кисти рук, лодыжки и лебединую шею, покрытую созвездием родинок, она начала оглядываться вокруг в поисках прорицательницы и девы-дракона, но, не отметив их присутствия поблизости, решила выйти ближе к озеру – их пункту назначения – что поблескивало драгоценным серебром немного поодаль, за стеной полуобнаженных вековых древ. Блаженно опустившись на приятно холодящую траву, богиня стала выжидать своих спутниц, умиротворенно вглядываясь вглубь леса. Персефона была уверенна в том, что с ними все в порядке, что они, вероятно, как и она совсем недавно, очнулись и пытаются прийти в себя, расставить по пыльным полочкам памяти события, которые произошли в импровизированной реальности, в кошмарных грезах узурпатора по имени Кромешник. К-ррр-о-м-е-ш-н-и-к. Одна мысль об этом проклятом имени заставляла тихую злобу внутри клокотать подобно вареву в адском котле. Вот, значит, что случается, когда боги оставляют людей? Смертные выстраивают нерушимые империи, величая себя венцом природы, и создают монстров, которые берут над ними верх, порабощая создателей. Подпитываясь человеческим смрадом и кровью, они разрастаются словно зараза, мерзкие, склизкие, ненасытные, грозятся поглотить мироздание и все прекрасное, что было до них. Так не может продолжаться. Этому нужно положить конец. Поставить жирную точку чернилами на пергаменте и подписаться смертью.
«Дорогая, я обещаю, смерть настигнет всех» - призрачное ощущение шершавых ладоней на бархатной коже, щеках, усыпанных игривыми веснушками и залитых матовым румянцем, приглушенный звук ненавистного ныне голоса, кровоточащая трещина на живом фарфоре.
- Я обещаю. – не задумываясь, бесстрастно повторила богиня, невесомо коснувшись кончиками пальцев чуть приоткрытых губ, и подарила умерщвляющий поцелуй стволу дерева, к несчастью раскинувшего ветви над хрупкой женской фигурой, казавшейся безобидным, изможденным лесным зверьком. Но впечатление это было крайне обманчивым, ведь за поцелуем последовал стон, слышать который дано лишь птицам да зверям, но не людям, нет, не тем, что ушли так далеко от своей истинной сущности, окружили себя искусственным комфортом и позабыли голоса предков! Ей же, Несущей Распад, было слышно все: жгучая боль и страдание от расползающейся по коре скверне, съедающей заживо творение ее матери, а возможно – и ее собственное, пронзили лесной воздух, разрезав тишину острием невидимого кинжала. Смерть всегда приходит внезапно, когда ты ждешь ее меньше всего. Прикрыв глаза, Персефона прислонилась лбом к почерневшему стволу, готовому рассыпаться от малейшего прикосновения и, вытянув руки, любовно провела пальцами по нетронутым участкам, не оставляя шанса на спасение.
Дуновение холодного ветра и глухой звук шагов по опавшей листве отрезвили богиню и, оторвавшись от своего занятия, она повернула голову в сторону приближающихся чародеек, улыбнувшись уголками губ, пытаясь таким образом продемонстрировать, что рада их возвращению в целости и сохранности. Вид у колдуний был такой же замученный, а в глазах скользила та же вековая усталость, что и у нее, впрочем, Моргана, казалось, еще сохраняла бодрость духа и силы на то, чтобы предпринять хоть что-то. И первым делом она любезно предложила спутницам трапезу. Не испытывая острой потребности в еде подобно смертным, Персефона все же сочла невежливым закрыть глаза на старания юной чаровницы и, поудобнее устроившись на траве, обвила пальцами-змеями высокий бокал с кроваво-красной жидкостью удивительно глубокого цвета. Сделав небольшой глоток, она с наслаждением отметила прелесть вина и его чистоту, резко контрастирующую с проклятым пойлом хозяина бала, заботливо уготовленным им для гостей.
Цитата
- Кстати, Персефона ты не сказала, а это магическое Озеро имеет какую-нибудь защиту или Стража, раз обладает ценными магическими свойствами?
- Разумеется. – благодарно кивнув Моргане за искусно воплощенный напиток, Персефона отложила опустевший бокал и, поймав на себе внимательные взгляды чародеек, приготовилась поведать все, что знала.
- Местные верят, что воды Озера, как вы знаете, обладают древней магией и способны возвращать утраченное. Весьма размытая формулировка, правда? – скептически усмехнулась она, выбросив ладонь в сторону. – Мертвого возлюбленного, гниющих в земле родителей или раньше срока почивших ребятишек Озеро вам не вернет. Но если знать его секреты и использовать это знание с умом, что ж… Вас ждет награда. Смертные поведали мне о том, что давным-давно Озеро находилось под властью могущественной хранительницы – русалки, сирены, если хотите - весьма опасные и вероломные существа, должна сказать. Встретить русалку в небольшом водоеме вроде озера – почти невозможно, потому, наверно, вокруг него и строились самые невероятные догадки. Кто-то даже считал, что Озеро – портал в иной мир. Но не будем отдаляться от темы. Однажды наводящая ужас на жителей близлежащих деревень инфернальная хранительница Озера исчезла, и смельчаки, молившие его воды о помощи, больше не возвращались, пропадали, словно их и не было вовсе, не существовали они на этой земле, шли на корм чудовищу, отдавшему магический источник во власть своего неуемного аппетита, иные молвили – русалка обратилась монстром, устала, дескать, просьбы исполнять, решила показать истинную сущность, дремавшую внутри. Да только все они заблуждались. На службе у хранительницы множество водных тварей, готовых умереть, защищая магию Озера и владения возлюбленной госпожи. Помимо того, русалка всегда связана с водами и может чувствовать все, что происходит на их поверхности и в толще. Исходя из этого, я заключаю, что нам не окажут радушный прием, - Персефона тяжело вздохнула и поднялась на ноги с каким-то странным, непривычным блеском в глазах цвета весенней листвы, - Однако, я также думаю, что это будет восхитительно! – растянув губы в пугающей улыбке предвкушения, она удивленно взглянула на Малефисент, которая предлагала им с Морганой остаться и подождать, когда все закончится. - Конечно же мы составим тебе компанию, верно, леди Пендрагон? – получив утвердительный кивок, Персефона взмахом руки уничтожила следы их пребывания здесь и двинулась вперед, придерживая подол платья. Вскоре трое спутниц вышли к берегу Озера.
Здесь было неестественно тихо и пусто, но большая часть айсберга, как известно, всегда скрыта глубоко под водой. Природа молчала, притаившись, готовилась к броску свирепого волка, и он не заставил себя ждать. Как только ладонь Малефисент потревожила водную гладь, вокруг нестройным хором начали раздаваться тонкие звенящие голоса, не вызывающие ничего, кроме омерзения, но среди окружающей какофонии, где-то далеко-далеко, на задворках, слышалась прекрасная мелодия, завораживающая красотой и объемом.
Пытаясь сосредоточиться на ней, богиня выпрямила спину, прикрыла глаза, глубоко вдохнула приятный, чуть солоноватый озерный запах, вытянула руки и взяла под контроль растения вокруг озера, водоросли, которые послушно затягивались в удавки по ее желанию; со дна они поднимались к поверхности, отыскивая когтистые лапы тварей, заглушающих непрерывным рокотанием и гневным взвизгиванием полную красоты и изящества русалочью песнь, сгубившую множество жизней неосторожных моряков – слабых мужчин, легко идущих на поводу у зова плоти, примитивного инстинкта вожделения. К счастью, на женщин эти древние чары не действуют, но стоит отдать морскому народу должное – их музыка по-настоящему возвышена и волшебна, только этого недостаточно, как и рьяных стараний прислужников хранительницы защитить покинутое ею Озеро.
- Вы знаете, с кем столкнулись, склизкие твари! Со своей смертью! Можете прятаться за камнями и кочками - вам не миновать своей участи! – под полупрозрачной кожей рук Персефоны проступили вены, а в глазах всколыхнулись, тут же потухнув, языки синего пламени. Клокочущая в груди ядовитая злоба наконец получила настоящую возможность вырваться наружу, и пусть эти жалкие гриндилоу ничего не стоят – они лишь начало. К тому же, сейчас, в момент сражения, к богине пришло четкое осознание того, почему Озеро все это время оставалось глухо к ее мольбам. Ариэль, проклятая дрянь! Она знала, знала, кто приходит к ее водам почти каждый день, бессильно падает на колени и молит о милости, сдирая кожу с колен и локтей, обхватывая колени руками и раскачиваясь с закрытыми глазами, через некоторое время с горечью обнаруживая, что сидит на пропитанном скверной, истлевшем участке земли… И она продолжала хранить молчание! «Русалка привязана к своим водам», но сердце ее – камень, крохотный уголек, не знающий сочувствия и любви, как бы отчаянно она ни пыталась доказать всему миру обратное. Девчонка, сбежавшая из отчего дома по мимолетной прихоти, к несчастью, приходилась Персефоне далекой родственницей. Теперь же вместе благодарности божества она сполна вкусит ярости! Русалка сдерживала своих цепных «псов», не позволяя нападать, но и не делала ничего, чтобы помочь, а за безразличие следует справедливая кара. В Аду безразличных к чужому горю поджидает изысканное наказание – они жарятся и истекают кровью пока демоны и призраки людей из их земной жизни бродят вокруг, наблюдают, насмехаются и бросают в них объедками. И так до бесконечности. О, что за прелестная мука! Наслаждаясь воображаемым образом полуистлевшей русалки, богиня не заметила, как в подол ее платья вцепилось одно из существ. Мгновенно среагировав, она протянула к нему согнутые фаланги пальцев и «выпила» мерзкую жизнь до дна, скривившись от отвращения, после чего метнула взгляд в скопище озерных тварей, подбирающихся к Моргане, и накинула обжигающие водоросли-удавки на их толстые короткие шейки, подарив прорицательнице возможность закончить заклинание. Величественные скакуны, сотканные из чистого огня, пустились в бег по водной глади, испепеляя на своем пути обитателей озера, заставляя их в ужасе пятиться и убегать. Поразмыслив с секунду, Персефона направила руки в сторону лошадей и их пламя вмиг изменило цвет на синий, а глаза стали черными дымящимися безднами. «Пусть сила преисподней напитает вас, пусть ваша мощь возрастет трижды!». Со стальным спокойствием наблюдая за криками и паникой существ, Персефона чертыхнулась, услышав мягкий, напоминающий перезвон колокольчиков, голос над своим ухом, который немного виновато и с искренней скорбью произнес одну лишь фразу. «Ты ошибаешься. Я никогда не могла тебе помочь»
«Лгунья» - отмахнулась богиня от назойливых мыслей, твердивших о правоте русалки. Бойня завершилась торжеством чародеек, озерная гладь окрасилась грязно-зеленой кровью гриндилоу, остатки их тушек уничтожил огонь и древний дар разложения, а к Малефисент вернулись ясность сознания и ее магия.
Цитата
- Ты видела Её? Персефона помедлив мгновение ответила на вопрос и еще что-то начала говорить Моргане, но их прервала Малефисент.
- Лишь слышала. – быстро проговорила Персефона, - Но и того хватило сполна, чтобы в очередной раз убедиться…
Цитата
- Я очень благодарна, что вы мне помогли, - выпрямляясь, сказала ведьма, глядя колдуньям в глаза. - Я вернула, что потеряла, - она вытянула вперед ладонь, и на ней тут же появились тоненькие струйки фиолетовой матовой дымки. Через пару секунд они переплелись, образуя танцующую фигурку, силуэт дракона, выдыхающего огонь - самый настоящий.
Миниатюрная копия одного из прекраснейших и опаснейших созданий мира вспорхнула с раскрытой ладони колдуньи и приковала к себе взоры обеих – Персефоны и Морганы. Совершенство форм, угловатость линий, трогающий самое сердце бесхитростный взгляд умных темных глазок – богиня готова была поклясться, что дракон улыбается им, и не удержалась от того, чтобы улыбнуться в ответ, отвесив маленькому джентльмену дружелюбный поклон. Еще мгновение – и он скрылся из виду в гуще леса.
Цитата
- Я думаю, после всего, что произошло, после того, как мы узнали, с каким королем имеем дело, благоразумнее нам было бы держаться вместе.
Цитата
- Полностью согласна, раз уж превратности судьбы столкнули нас вместе, думаю это более чем разумно держаться вместе. Да и к тому же, дамы, как показывают недавние события, мы с вами просто отличная команда, так гармонично дополняющая друг друга. Так что я полностью «за».
- Не имею возражений. – коротко ответила богиня, вывернув запястья в знак согласия с вышесказанным - она не любила повторяться и хотела поскорее продолжить путь, отложив взаимные комплименты на время, когда все они будут в относительной безопасности от вездесущего ока Короля Кошмаров. Вдобавок ко всему прочему, Персефона не могла выкинуть из головы последние слова Морфея – он говорил так, словно прощался, но без его мудрого покровительства царство снов ждет неприглядный конец, чего никак нельзя допустить, иначе нарушится древний как мир баланс. «Братец, братец… Ты борешься с тенями от начала времен и не можешь проиграть в этой схватке… Должен выстоять и упрятать мерзавца в вечный холод и пустоту, где ему самое место…». Из тягостных мыслей богиню вырвал крик ворона, заставивший сердце пропустить один удар, и послание небес или преисподней прилетело в цепкие пальцы Малефисент, открывая взору чародеек их собственные портреты.
«РАЗЫСКИВАЕТСЯ ТРОЕ ПРЕСТУПНИЦ, ЗАГОВОРЩИЦ ПРОТИВ КОРОЛЯ. СОСТОЯТ В СГОВОРЕ, ОСОБО ОПАСНЫ» «ДОСТАВИТЬ ЖИВЬЕМ»
- Вот так, значит? Это начинает надоедать. – едко отозвалась Персефона, прожигая глазами несчастный клочок бумаги.
Цитата
- Это место... кажется, оно из того мира. Я... - она не успела договорить - шум ветра заглушил ее слова, - Что за чертовщина происходит?!
- Что? Что ты имеешь ввиду? Где находится это дьяволово место? – недоверчиво переспросила богиня, но услышать ответ ей было не дано. В ту же минуту туман спустился на землю, приняв форму хаотично движущегося облака, гонимого восточным ветром, и, грубо сорвав с неопрятной копны волос Персефоны несколько пожелтевших листьев и засохших цветов, поглотил чародеек, словно зверь добычу. Лишь скорбные выкрики птицы в черном как смоль оперении отзывались эхом вдалеке.
- Она так без-з-з-з-защитна, ты только посмотри! Лёгкая добыч-ч-ча. Надо скорее покончить с ней - и заплатим по с-с-с-четам. Хозяйка? Хозяйка? Хазяйка!
Женщина с трудом могла разлепить глаза, всё кругом вращалось. Она не могла собрать ни одной мысли в кучу, все они куда-то разбегались, как стайка перепуганных птичек, не давая Малефисент собраться. В памяти начало всплывать лицо Персефоны, усталое, разбитое, начавшее угасать из-за отсутствия магии, озадаченный взгляд Морганы, вода, письма, асфальт и машины, гул сирен, назойливый звон клаксонов. Ничего нельзя было собрать воедино, в целостную и полную картину того, что произошло за последнее время. Ноздри щекотало множество запахов: болото, ил, глуховатый душок спирта и призрачный, тонкий запах дурманной травы, витавший вокруг ведьмы. Запах этого дурмана был так знаком, что вызывал сильное головокружение и тошноту. При всём опыте и стаже бывшей наркоманки, она с трудом вспоминала те одинокие времена в пустом замке, головокружение и беспамятство, вызванные грибами и пьянящими травами.
Малефисент подняла руку и поняла, что она вся покрыта чем-то вязким и склизким; в нос бил запах болота. Как только она пошевелилась, вокруг неё раздался шум, шорох, плеск воды и сдавленный писк. "Озеро Ностос. Отлично. Виски больше не пью - это же надо такому причудиться..." Может, и не было никакого Нью-Йорка? Ведьма всё больше начинала склонятся к тому, что магия владычицы Озера всё-таки оказалась сильнее их с Морганой и Персефоной чар, и всё, что ей причудилось насчёт мира без магии и того жуткого отеля было не больше, чем фикцией, но воспоминания о нём и о Персефоне были слишком живыми в этом водовороте беспамятства и мути, омрачившей нетрезвый разум колдуньи.
Она попыталась пошевелиться, но тут же поняла, что её тело прочно сковано склизкими зеленоватыми водорослями, и чем больше она двигалась, тем сильнее растения впивались в её голое тело. Она чувствовала, как тонкие и прочные нити врезаются в обнажённую грудь, в шею, в талию, опутывают ноги, связывают рот. Поняв, что лучше не шевелиться, она ослабила хватку. Память и силы так и не вернулись к ней в полной мере, она всё ещё чувствовала на себе влияние виски (и чего-то ещё, чего-то странного и незнакомого) на её голову, заставлявшее всё вокруг расплываться и кружиться.
- Чш-ш-ш-ш. Спи, спи, моя дорогая. Не тревожь свою магию понапрасну, ты в безопасности. - Колдунья увидела перед собой лицо Персефоны, любовно склонившейся над её обмякшим телом. На секунду она почувствовала облегчение и расслабилась. - П..Персефона, - пробормотала она, - что за чертовщина?.. Моргана.. отель.. - Тише, тише, всё в порядке, ты уже не в отеле. Спи. - Малефисент смогла приоткрыть глаза, чтобы увидеть, как безупречно молодое, как и прежде, до мира без магии, лицо божества, склонилось над ней, но что-то чуждое так и сквозило в её чертах, обдавая холодом бездонных глубин моря. - Спи, ты скоро увидишь прекрасный сон. Колдунья, не в силах больше сопротивляться берущему верх над ней дурману и жажде закрыть поплотнее глаза и провалиться в сладкий сон, который выветрит пары алкоголя и заставит её голову проясниться, позволит понять, что произошло с тех пор, как они вернулись с Озера вместе с вернувшейся к ней магией... магией...
Она почувствовала, как мягкая рука прошлась по её телу, оплетённому водорослями, начавшими казаться мягкими и приятными, как одеяло, а вода, что стекала по изгибам её тела - шелковой простынёй. Она почувствовала, как эти руки заботливо приподнимают её голову, услышала, как чьи-то губы шепчут на ухо что-то невероятно успокаивающее, почувствовала руки, что обвились вокруг талии, шеи и груди, и вконец расслабилась.
- Чувствуй сон воды, родная, скоро он заберёт тебя в свои объятия.. - Она приподняла голову, и увидела, что вместо Персефоны перед ней была Леонора. - Лео... Ведьма усмехнулась, достала из-за пазухи какие-то травы, окунула их в блестящую в лунном свете воду и дала ей понюхать. - Ты что, думала, я не сдержу своего обещания, а? Ох, чародейка, потрепало тебя, конечно, просто диву даёшься.. но ничего, мы тебя починим, залатаем. Заодно и узнаем, жива твоя дочурка или нет - я же тебе обещала, помнишь?
Малефисент не была способна ни на что большее, чем судорожный, едва заметный кивок, и, покорно прильнув к дыму, шедшему от трав, что она протянула к её носу. Ведьма напрочь забыла про водоросли, окутывавшие её тело, поэтому, лишь сделав неосторожное движение, приближающее её к дымящимся травам, почувствовала, как в тело врезается сотня нитей. - Осторожней, они всё чувствуют. После этого ведьма закрыла глаза, отдаваясь тошнотворному головокружению и сладостному, неземному сну, скрывшему от её глаз водную гладь, светлые с рыжим отливом кудри, тугие водоросли, пленительные и волшебные запахи.
Смотри и слушай, да слушай внимательно: я расскажу тебе, как всё было. Ты же так давно хотела узнать историю своей дочурки? Не терпится узнать, что с ней стало? Ну, тебе повезло, потому что я знаю! Я знаю всё, моя дорогая.
Тело ведьмы было заключено в какой-то стеклянный ящик, из которого она, сверху, наблюдала за картиной её прошлого. Тёмная пещера. Принц Филипп, держащий в руках большой овальный яйцеподобный объект, украшенный витиеватыми стальными узорами, растерянно смотрит по сторонам, а король Стефан, в окружении горстки стражей, непреклонен и очень зол, он двигает нижней челюстью, озлобленно сжимает кулаки и твёрдо, с ненавистью, застарелой как корка усохшего хлеба, смотрит на женщину, что стоит перед ним. Вид у неё - у её тела, которое было так непривычно и странно видеть со стороны - стоит ровно и прямо. Не загляни ты в глаза колдуньи, можно было бы подумать, что она спокойна, как море во время штиля. Но сама-то ведьма помнила, какая жгучая ненависть и презрение обуревали её в тот момент.
Она видит, как в её тело пускают град стрел, как она падает под их напором, как одна из них задевает её плечо, другая попадает прямо в икроножную мышцу, и думает, как это причудливо, право слово! - видеть свое тело со стороны и знать, что в эту секунду тебе причиняют тонну боли, но не чувствовать её, не чувствовать ничего, кроме какой-то мерзкой и скользкой пустоты внутри.
Она видит, как она падает навзничь, но пытается встать, идёт, несмотря на боль и летящие со всех сторон удары. Видит как падает Филипп и роняет яйцо с её ребёнком. Видит, как в полной суматохе Стефан поднимает его и, плюнув на землю, где распростёрлась Малеифсент, уходит из пещеры. Ведьма, скрипя зубами, сжимает руки в кулаки, смотрит, как уходит её враг с её ребёнком, видит, как его силуэт меркнет в проходе пещеры... в то же время она чувствует, как её тело наливается огнём и чистой, неразбавленной злобой, формируя её хрупкую человеческую фигурку в огромную, могучую, с кожистыми крыльями. Видит огонь, видит, как Стефан удаляется на коне вместе с остатками своей стражи, слышит рёв, точно в отдалении, такой смешной и приглушённый - как будто это не она заточена там, в этой драконьей личине, а всё это - лишь детские слепленные из пластелина фигурки. Видит кровь, залившую все ступени перед пещерой, видит тела погибших под её огнем стражей. Видит мозги и кишки, в забавных формах размазанных по каменным ступеням. "Как это всё забавно". Затем ящик перемещается и теперь уже она не может видеть своей скорбной фигуры, разломленной пополам злостью, стрелами и болью. Она видит мужественную фигуру, стоящую у большого и вытянутого в длину каменного стола, расположенного на высоком помосте таким образом, чтобы его содержимое мог видеть каждый, кто входит в зал. Оно украшено резными узорами, сразу видна работа лучших мастеров королевства. Мощные ножки, на которых прослеживается какой-то сюжет, вроде старинных наскальных рисунков первых людей в пещере неподалёку. В отдельных фрагментах можно было различить огонь, терновник и больших крылатых птиц. На нём в длинный ряд были выставлены вещи, не имеющие между собой никакой зримой связи: железная перчатка, покрытая редкими "веснушками" ржавчины, дамский чулок, запачканный запёкшейся кровью, стальное яблоко, шпага, какая-то толстый и пыльный зеленый том без заголовка, часть разруженных доспехов, золотая монета, в конце - большой овальный предмет из метала, украшенный резьбой и большой трещиной в верхнем углу. - Как прошёл обмен, Ваше Величество? - Слуга в тёмном одеянии, украшенным отливающим золотом крестом на груди, легко наклонился корпусом, скрестил руки за спиной и подошёл к королю, вглядываясь в его напряжённый затылок и твёрдую позу. - Всё прошло как и задумывалось. Монстр из яйца пригодился. Я планировал продать его на чёрном рынке или отдать в цирк уродов, но нашлось предложение получше, - Король не сдержал кривой усмешки и повернулся к своему подчинённому. - Запомни, Себастьян, всегда найдётся предложение получше. - Да, Ваше Величество. - Ему не оставалось ничего, кроме как услужливо склонить голову и согласиться. Вряд ли он понимал до конца, о чём говорил Стефан. - Теперь эта тварь отдана тьме в обмен на жизнь какой-то ещё нерождённой принцессы, за которую так пеклись её родители. Я их прекрасно понимаю. Каждый родитель старается сделать всё, что в его силах, чтобы уберечь ребёнка от опасности и тьмы. - Он резко развернулся в сторону подчинённого и обратил на него острый взгляд. - Ты что-то хочешь сказать мне? - Острый взгляд превратился в прищур, послышался звон его обмундирования, когда он подошёл на шаг ближе к мужчине, который начал прятать взгляд и едва заметно содрогаться под жёстким напором. - Хочешь знать, чем мой ребёнок или ребёнок той пары отличается от того, что я продал? Это ты хотел узнать? Я скажу тебе. Это, - он указал рукой в стальной перчатке на пустую яйцевидную оболочку с трещиной на самом видном месте, - это не ребёнок. Это не человек, а скользкая тварь, которая стала бы жечь наши дома, рушить замки, похищать жён, насиловать их и убивать; монстр, полный тьмы с самого рождения, как и то, что его породило на свет. Мерзкая нечисть. Это ты хочешь защитить? - Н-н-нет, Ваша Милость! Я согласен с Вами. - Хорошо. - Он отвернулся от слуги, скрестив руки за спиной и продолжив созерцать свой стол трофеев. - Впрочем, мы получили даже выгоду от избавления государства от этой твари, хах...
"Почему я на это смотрю? Прекрати.. Перестань!" - у Малефисент не было сил на крик, не было сил на плач, не было их на стон. С трудом были они и на то, чтобы открыть глаза, но какая-то неведомая сила заставляла их открывать, даже если она хотела закрыть и больше никогда не открывать. В груди засел какой-то ноющий червь, грозящий разрезать грудь пополам. Боль. Боль, сквозящая в каждой клетке, отупляла. Она не могла пошевелить и рукой. Она обвисла в воздухе своей прозрачной стеклянной клетки, как сломанная кукла.
Картина сменилась. Перед ней стояла женщина в чёрно-белом меховом пальто, с разукрашенным яркими красками лицом и угольно-чёрными бровями. Она небрежно бросает кричащий свёрток в лесу, и, боязливо оглядевшись по сторонам, убегает прочь. Ребёнок лежит там день. Для Малефисент это тоже был день - мучительно-долгий, длинный. Через какое-то время она почувствовала голод и начала плакать. Из её горла издавался детский плач, иногда переходящий на крик. Потом она почувствовала холод, распространявшийся сотней мурашек по её телу - наступила ночь. Она чувствовала, как ей плохо, голодно и больно, но также чувствовала, что устала кричать - её начало клонить в сон... Сон почти настиг её, но она поняла, что слышит чью-то хрупкую поступь и рычание. Она снова принялась плакать и кричать. Чья-то серая морда, пасть, полная острых зубов, с которой стекала слюна, яркие жёлтые глаза, рычание и серая шерсть. Острая боль в груди, потом в руках, в лице, кровь, хруст костей и клацание мощных челюстей.
Безумный крик сорвался с её губ, она разбила стеклянную клетку, выпустила струи огня и позволила крику разлиться на мили по всей округе. Как во сне, где-то в отдалении, она услышала плеск и бой рыбьего хвоста о водную гладь. Она не видела ничего, кроме огня, распространившегося по всей озерной глади, стремительно пожиравшему всё вокруг: растения на берегу, ближайшие деревья, кусты, сухие ветки, вынесенные на берег. Не чувствовала ничего, кроме боли, прожигающей в груди, как раскаленная кочерга, жестокие узоры. Она только сейчас поняла, что сидела на коленях где-то ближе к берегу, вода покрывала её колени, путы, сковывавшие её прежде, сгорели и лежали сухими тленными нитями на её ногах. Она точно издалека чувствовала огонь на своей коже и жар, обволакивавший всё тело. Она почувствовала, как огонь начинает "съедать" её волосы и как-то отстранённо, вяло провела по ним рукой, чтобы затушить. Ей вдруг всё стало совсем безразлично.
Ты можешь мне не верить... но это правда. Ты украла магию магию моего озера, ничего не отдав взамен, но я поняла, - звонкий русалочий голос звонко хохотнул, - поняла, что самым верным наказанием для тебя будет пр-р-р-равда
Cнова лёгкий смешок, который привёл ведьму в сознание. Она медленно подняла опущенную на грудь голову, стеклянным взором, полным какого-то сумасшедшего и неестественного веселья, оглядела округу в поисках рыжеволосой Хранительницы. Руки ладони её плотно сжались в кулаки, из которых посыпались яркие искры. Медленно от них начал исходить лёгкие дымок, затем она попыталась встать.
Боль, страшная, отупляющая, неземная боль - вот что почувствовала она, когда поднялась на четвереньки. Боль в каждом суставе и каждой затёкшей мышце, в каждой клеточке её тела. К нему прибавилось жжение в районе ладоней, по-прежнему сжатых и пылающих, и она с каким-то отстранённым любопытством, словно это было всё ещё не её тело и не её боль, посмотрела на них. Из них лился, мощным потоком огонь. Он не был спокоен, не был красив, он был дик и бушевал так, точно выжжет её руки до костей, если она не отправит эту боль куда-нибудь наружу. Она протянула руки вперёд, закрыла глаза...
Всё было напрасно. Шторм в груди было уже не остановить, да она и не пыталась. Огонь из её рук во всю прыть, с каким-то диким безумством, поскакал по округе, снося всё вокруг, создавая пылающие кострища, издававшие дикое гудение. Этого было мало, ничтожно мало - она не выпустила и части своей боли, нет! Сколько земли нужно сжечь до тла, чтобы избавиться от этой боли в груди?
- Сколько?! СКОЛЬКО? - Ведьма взревела и поднялась на ноги. Она отправляла струи огня во все стороны, но легче не становилось, лишь жгучая боль начинала жечь её ладони.
- Умрите, мерзкие твари, умрите! Я хочу, чтобы вы страдали, чтобы с вас сдирали кожу по кускам, а затем медленно поджаривали ваше мясо на костре, о-о-о-о, - ведьма застонала и упала на колени, каждую секунду ощущая боль от влажных и холодных клыков, разрывающих её - нет, не правда, то была не её плоть, но всё равно, что её - кожу и кости. Каждый вздох отзывался булькающей кровью в глотке. Она услышала, как плескались в горящем её волшебным огнём озере твари, испуганные, паникующие, пищащие. Им было мало, только взгляните! Им мало её боли, им мало её огня!
- Может, вы жаждете ещё?! Ещё огня? Будет вам! - она запустила мощную огненную струю, с шумом разрезавшую водную гладь и попавшую в кричащий сгусток чьей-то живой плоти.
Громкий голос, отзывающий холодным хрусталём в её голове, плавный, как водные переливы, но грозный, как надвигающаяся десятиметровая волна, обрушился на её голову.
Ты отдала, что должна была. А теперь прекрати рушить мои владения и убирайся прочь, не то будешь смотреть на те прелестные картины во второй раз!
- А, это ты, рыба, - Малефисент скривилась в гримасе отвращения и прокричала, - Надеюсь, что будешь страдать так же, мерзкая рыбина. Получила, что хотела? Получи ещё. - Она увидела мелькающий под водой хвост, нацелилась в него водой и сделала мощный удар огнём. Послышался яростный девичий крик.
Малефисент встала, медленно, собирая себя по частям морально, почувствовала, как кожа набирается огнем и сталью а сама она меняется в размерах. Почувствовала - впервые за долгое время - сладкую боль из-за этих перемен. Хотя бы магия снова с ней и она вновь может обернуться в свою другую форму и улететь. Улететь. Улететь.
Она почувствовала, как ветер сладостно обдувает её огромное тело, как он сквозит в крыльях. Она бы сказала, что это дало ей хотя бы какое-то облегчение, но это была неправда. Она летела, не зная, куда хочет отправиться. Знала лишь, что в свой замок, где столь многое напоминает ей о прошлом, она не вернется. Впрочем, звериные чувства притупляли боль, и она не была уверена, что вернётся в несчастный человеческий облик в ближайшие годы. А может и не вернётся вообще.
Она летела, пока не увидела дикий утёс у бескрайнего моря, высокие скалы с огромной чёрной дырой под водой - пещерой, в которую она, по своим подсчётам, как раз могла забраться. Небо затянула пелена, а волны с шумом бились о скалы, отвечая её внутреннему состоянию. Скорбящему, больному, подавленному горем состоянию.
Спикировав в пещеру, она почувствовала долгожданную тьму и покой.
Магия сработала практически идеально, если можно так выражаться. Однако даже у магии есть свои сбои, особенно если ты не просто волшебник, а еще и дракон. Бармаглот появился совершенно не там, где планировал появиться. Осмотревшись он понял, что место ему не знакомое и раз уж он здесь появился, то это наверняка не случайно. - Долго ты еще будешь бегать от себя Бармаглот? - послышался голос сзади. Эта опять была Равенна, которая не могла его оставить в покое. Она вернулась из царства мертвых и он прекрасно понимал, она здесь не случайно. Она играет свою роль, которую ей уготовила судьба. - Может расскажешь, что я должен понять или так и будешь ходить вокруг да около? - раздраженно сказал он, смотря на нее. Она предала его, как впрочем и многие в его жизни, но что поделать?! Это был рок, который преследовал его и ему видимо все же придется что то сделать, ради этого мира и самого себя. - Что тебе нужно и почему ты вернулась оттуда, где тебе самое место? ведьма не злилась, скорее всего она понимала все то, что не мог понять мужчина. Да она предала его, заточила в это тело, но она делала это ради них обоих, откуда ей было знать, что ковен ведьм решит изгнать дракона, воспользовавшись ситуацией. - Ты можешь обвинять меня и злиться, ты имеешь на это полное право. - сказала она. - Я виновата во многом, но и ты тоже натворил немало дел, которые сейчас следуют за тобой тенью. Ты стал причиной того, что я вернулась. Рыжеволосая была права, она это понимала, как впрочем и он. У них была любовь, но все изменилось, как только они решили что - то изменить. Киран сделал несколько шагов по направлению к ней. Она вернулась и стало быть ему придется что то сделать. - Конечно я имею на это право, ты сломала меня и дала ведьмам избавиться от меня. Знаешь ли ты, каково было мне, когда на меня пало проклятие злой королевы? знаешь, каково было быть обманутым и не понимать, что мое сердце все это время было на месте? - Он не пытался говорить спокойно, наоборот, каждое его обвинение он направлял с особым выражением лица, он ненавидел ее, но в тоже время какая то часть его человеческого естества понимала, что Равенна лишь пешка. - Я не знала, я не знала, что они выкинут тебя из страны чудес! Знаешь ли ты, каково это было понимать, что то, чего я хотела ради нас обернулось против того, кого я люблю больше всего? Знал ли ты, что потом ожидало меня, как кора вырвала и раздавила мое сердце, только потому, что любовь это слабость? - Женщина сделал несколько шагов по направлению к нему. По ее щекам катились слезы, слезы, которые он никогда ранее от нее не видел. Она сожалела и он это понимал, слезы были тому прямым доказательством. - то, что вылезло из тебя не остановится и будет уничтожать все то, что тебе дорого. Для того, чтобы победить ее, тебе придется ответить на главный вопрос. Кто ты и какой ты на самом деле. Равена замолчала, она вернулась дабы объясниться с ним и помочь ему, а не пытаться сломать его. Она его любила, так что ему придется и дальше жить с тем, что он так просто оказался от нее. Киран слушал ее, внимательно и не стараясь перебивать, ей необходимо было выговориться и он дал ей это право. Как только она закончила говорить, он ничего не говоря подошел к ней вплотную, затем он обнял ее. Она плакала, а он обнял ее, после долгой разлуки, ту, кто всегда занимала его сердце, даже под проклятием, пусть он этого не понимало, но все же это было так. - Там на балу, я видел ведь не тебя. - тихо сказал он, чувствуя, как она перестает плакать, а остатки слез капают на его рубашку. - Все эти годы я пытался понять, что было причиной того, что ты так поступила, но не знал правды. Если ты сможешь, то прости меня. Ему было тошно от того, что его предали те, кого он любил. После изгнания он возненавидел магию, а сейчас он ей владеет. Говорят время лечит и меняет нас, открывая те двери, куда мы ни когда ранее не заглядывали. Мужчина признал свою ошибку, однако признание не спасет его от того, что он злодей. он монстр и всегда им был, темная сторона Равенны это сказала четко. Равена успокоилась, вытирая остатки слез, затем отстранившись она улыбнулась. Она прощает его и более того, он не смог доставить ей боль, хотя после слов о том, как ничего не сделал после "убийства" ее двойника, но оан не винит его.
- Ты должен его побороть, но для этого придется вернуться и начать оттуда, где все же и началось. - ответила она ему. Киран понял, ему предстоит путешествие, но если она говорить о начале, то наверняка ему придется вернуться...- Тебе нужно вернуться в Страну чудес. - ответила женщина, опережая его мысли. Она видела его выражение лица, которое означало только одно, он боится и это было понятно. - Ты серьезно? Мне кажется путь туда заказан, решила отправить меня на верную смерть? - Наверное все же зря он доверился ей, решив, что она говорит правду. - Господи, да ты просто играешь мной. - На руке вспыхнул огненный шар, который он хотел кинуть в Равенну. - Стой, послушай, ты думаешь я лгу, но это правда. Ты можешь вернуться обратно, для этого необходимо только открыть портал. - она говорила спокойно, несмотря на то, что Киран напрягся. верить в то, что спустя черт знает сколько времени он может вернуться, он мог с трудом. Однако ем придется сделать то, что поможет ему вернуться обратно и начать все заново, с чистого листа, возвращаясь к истокам. Но он не успел ничего даже ей ответить, как она исчезла, а его тело пронзила боль. Это была боль, которую было тяжело снести. Он не успел среагировать и понять, что происходит. Резко обернувшись он увидел рыцаря Кромешника, который держал в руках лук, затем лук исчез и превратился в меч. Все было подобно наваждению, которое устроила ведьма. Киран не был настроен сражаться, он просто исчеp, отправляясь на поиски безопасного места.
>>Зачарованный Лес Не тешь себя надеждой, я заберу последнее, что у тебя есть
Сообщение отредактировал Dreamer3410 - Суббота, 14.10.2017, 10:40
