Предновогодняя пора в Сторибруке выдалась на редкость снежной. Город утопал в белом ослепительном покрывале снега. Снег липкими хлопьями сыпался с неба, залеплял окна, и не было видно конца этому снегопаду. Мэри Маргарет сидела на кресле, расшивая салфетку сказочным рисунком из книги. Вдруг раздался резкий звук со стороны окна. Кто-то или что-то отчаянно билось и стучало в стекло. Подойдя ближе, Мэри Маргарет заметила птицу – черного ворона, и к ее лапке золотистой ленточкой был привязан небольшой серо-желтый свиток из оборванной бумаги с обожженными краями. Бумага пахла древесными опилками и темной магией. На секунду Мэри Маргарет подумала, что не стоит, наверное, прикасаться к этому посланию, но эта мысль была быстро стерта из ее головы. От свитка исходило красноватое, мерцающее свечение, и, завороженная им, Мэри Маргарет отвязала его от птицы. В то же мгновение ворон вспыхнул тем же красным огнем и осыпался черным пеплом на подоконник. Развернув листок, Мэри Маргарет увидела саму себя, нарисованную углем. Точнее – Белоснежку. Дерзкая девчонка с озорным взглядом и растрепанной копной волос, из которых она делала леску для удочки и тетиву для лука. Все это было в прошлом. После снятия проклятия – жители вспомнили, кто они, но все вокруг изменилось так сильно, что прошлая жизнь казалась какой-то выдумкой, историей из книжки. Под рисунком крупными красными буквами РАЗЫСКИВАЕТСЯ. Огромные буквы были написаны будто раскаленной лавой. Огромные, кричащие, нервно заостренные, почти выпрыгивающие из листа. А чуть ниже более спокойно были выписаны все грехи Мэри Маргарет, будто была то страница из Книги Судьбы. Мэри Маргарет обвинялась в предательстве, во лжи, называли ее лукавым советчиком и подстрекателем к бунту. Мэри Маргарет вспыхнула от возмущения, она никому не хотела причинять зла, и все эти обвинения были каким-то недоразумением. Она хотела оправдаться, но только не перед кем было. Она в сердцах разорвала письмо на кусочки и сожгла их в камине. Это не помогло. Обрывки поднялись в воздух, заплясали, запрыгали и соединились вновь, и буквы стали еще более яркими и пугающими. Чем дольше Мэри Маргарет вчитывалась в них, тем сильнее становились чары, опутывающие ее сознание и выжигающие слова прямо в ее разуме. И постепенно она и сама поверила в истинность своих преступлений, и вина требовала искупления. К счастью, на обороте листа было написано, что нужно сделать. Собрание в гостинице Нью-Йорка. Собрав необходимое – документы, деньги и кредитную карту, немного одежды, чтобы все уместилось в небольшой рюкзак, Мэри Маргарет вышла на улицу, закутавшись в теплый пуховик. Сквозь буран трудно было разглядеть дорогу, но кто-то указывал путь, вел ее в правильном направлении, и подчиняясь чьей-то чужой воле, Мэри Маргарет вышла к столбу с табличкой об автобусной остановке. Хотя Мэри Маргарет не помнила, чтобы в Сторибруке когда-либо ходили рейсовые автобусы. Там же стояли другие люди, по всей видимости, они тоже получили странное послание и шли на зов, как моряк на пение русалок, как крысы на мелодию флейты прямо в мышеловку. Они говорили о чем-то. Мэри Маргарет пыталась всех подбодрить, говорила, что это, наверное, какой-то розыгрыш, но сама не верила своим словам, потому ее внушения выглядели довольно жалко. Паника людей возрастала, они начинали строить теории, одна ужасней другой, гадали, кто стоит за всеми этими обвинениями, и что гораздо важнее – кто же главный судья, кто стоит за всем этим. Слишком много злодеев и отрицательных героев стало в Сторибруке, конструктором этой головоломки мог оказаться, кто угодно. От этих мыслей не было покоя, никто не мог сказать ничего утешительного, а только лишь сеял панику своими предположениями, и Мэри Маргарет предпочла отвлечься от всего и воткнула в уши наушники. В плеере играли милые, безобидные песенки, только вдруг между строк проскальзывали какие-то помехи, какие-то страшные вопли, крики. Становилось все холоднее, ветер срывал с головы шапку, бросал в лицо снег, который больше не падал большими липкими хлопьями, а мелкими льдистыми искрами царапал кожу. Ноги в сапогах закоченели. Вдалеке наконец моргнули фары, словно фары дьявольского зверя, пробивающего грудью метель. Черный автобус с задрапированными окнами остановился возле столба и раскрыл двери. Внутри было душно, Мэри Маргарет затолкали куда-то в самый конец салона, где она рухнула в кресло и почти сразу же отключилась. Проснулась лишь тогда, когда автобус, чудом выворачиваясь из заносов на скользкой дороге, въехал в цветной и шумный Нью-Йорк. От рекламных плакатов, от эпилептичных ярких огней, от разнородного шума, летящего со всех сторон рябило в глазах, у Мэри Маргарет страшно разболелась голова. Автобус остановился у порога гостиницы, которая была кое-как втиснута между высоткам бизнес-центров и магазинов. Внутри было тихо и сумрачно. Молачилвый полумрак оседал на торшерах с тусклым светом. Звук шагов заглушался коврами, расстеленными на мраморных полах. Возле стойки регистрации стояла женщина лет тридцати в бордовом форменном костюме.

Игра идет с момента окончания 1 сезона, то есть с момента снятия проклятия Регины, уже идет 5 год. Я опишу вкратце, только основные моменты, всякие тонкости можно прочитать в сводке или написать мне в ЛС, я расскажу. Это на случай, вдруг для игры нужно будет, ну, или тебе самой будет интересно.

Итак. Жили с Принцем, все более-менее нормально, переживали за Эмму, ее магию и ее отношения с Грэмом и Нилом. Дэвид работал шерифом, Снежка - учительницей, все как в сериале. Пока Дэвид разбирался с появившейся в городе Корой, Снежка выясняла отношения с Региной, творившей беспредел и зло. Выяснения отношений закончились на том, что Регина вырвала ей сердце, приказала быть злой, а сердце спрятала в Зазеркалье. В конечном итоге, Снежка подумывала убить мачеху, из-за чего они поругались с мужем. Снежка в ужасе из-за того, что хотела сделать, убегает из дома, чтобы дать себе передышку, а Дэвид психанул и уехал за черту. Регина в это время организовывает в ЗЛ, в своем замке, тусич, Снежка тоже там была, общалась с Ариэль, Алисой, Руби. История с сердцем закончилась тем, что его, предварительно возвращенное из Зазеркалье Региной по просьбе Генри, ей вернула Руби. Придя в себя, Снежка начинает вызванивать Дэвида, и вскоре он, с потерянной памятью, возвращается из Бостона. Снежке и Эмме удается вернуть ему память, все хорошо. Через некоторое время выясняется, что Снежка беременна.

В городе все как всегда - Эмма и Дэвид следят за законом, темные темнят. И вот, у Регины рождается дочка, наряду с этим в городе объявляется новая злая ведьма - Амара. В попытке выманить ее и разобраться, Регина решает устроить новый тусич - в шатре, в городском парке, где собирается весь город. Амара, которая хочет разобраться с Эммой, накладывает на Прекрасных чары - дескать, теперь они забудут, что у них есть дочь, но, к счастью, потом чары удается снять. Идет туса в парке, все разбираются с Амарой, в конечном итоге, ее убивают. Но после, у Снежки и Принца снова неприятности: его похищает Кора, и Снежка, Ланселот и Эмма идут его спасать. Спасают, все хорошо. Проходит некоторое время, Снежке уже вот-вот рожать скоро, а тут теперь Голд устраивает праздник, ради этого дела даже открывает ресторан под название "Касл Брик". Вечеринка проходит нормально, но тут врывается Кора с намерением отобрать у магов магию и напитать ею свое сердце. Снежка не ждет конца этого, а уходит, когда убеждается в том, что с Эммой все в порядке.

В общем-то, потом она успешно рожает - мальчика или девочку и имя - решай ты, потому что у нас там была накладка и, в общем, пред. игроки этот момент не писали. Сейчас ляльке 2 годика. Дэвид и Снежка все были в заботах о ребенке, по возможности помогали дочери и всем Светлым в борьбе с Темными.

Потом Регина решила лишить город магии с помощью триггера (который в сериале лежал в шахтах, такой камушек). Регина падает в портал в море, образованный Крюком, Малефисент и Леонорой (это слепая ведьма из пряничного домика, мой перс), которые решили уплыть в ЗЛ на корабле Крюка. В общем, в портал падает Регина с триггером и заодно еще и Румпель. В городе было сильное землетрясение, обрушилась башня с часами, короче, одни убытки. И магии нет. Активисты в лице Робина, Грэма, Зелены и Дэна (Дэниел - первая любовь Регины, который воскрес, как игра началась) решали, что делать, а все хотели уехать из города, но они их отговорили. Словом, все начали потихоньку отстраиваться обратно.

А потом, у нас был Бал у Кромешника (который и мультика "хранители снов") в ЗЛ. Снежки и Дэвида там не было, но Снежке приснился ужасный кошмар, как она рожает, а с ребенком все плохо, она не может его спасти, все такое. В ужасе она просыпается, не находит дома мужа, но потом он возвращается и рассказывает, как угодил в лапы к местной банде байкеров, но потом выбрался и спас Грея - это тоже байкер, он в сказке волк-оборотень.

Потом всем приходят листовки, о которых ты писала в пробном посте. И все едут в Нью-Йорк.

Предновогодняя пора в Сторибруке выдалась на редкость снежной, хотя обычно зимы были теплыми и слякотными. Теперь же город утопал в белом ослепительном покрывале снега, который липкими хлопьями сыпался с неба, залеплял окна. Мэри Маргарет сидела на кресле и пыталась накормить маленькую Дженни яблочным пюре, но дочь отворачивалась, корча недовольные рожицы, плевалась и весело хохотала, залепив очередную ложку еды матери в лицо. Мэри Маргарет устало фыркнула, снимая с волос ошметки яблок, и в этот момент услышала странные звуки со стороны окна. Кто-то или что-то отчаянно билось и стучало в стекло. Это была здоровая птица, черный ворон с крепким клювом, которым он пытался пробить оконную раму. Приоткрыв форточку, Мэри Маргарет шикнула на нахальную птицу, но вместо того, чтобы убраться восвояси, ворон влетел в окно и расселся на подоконнике. Тут Мэри Маргарет заметила свернутый свиток, привязанное тесьмой к его лапе. Письмо было адресовано именно ей: на свитке значилось ее имя, выведенное вычурным почерком с буквицами и вензелями. Мэри Маргарет была в замешательстве. Конечно, ее раздирало любопытство, но в то же время – все это выглядело более, чем странно, и не сулило ничего хорошего. Тревога кольнула сердце острой иглой, но все же свиток был раскрыт. От бумаги пахло древесными опилками, чернилами и дорожной пылью. На листке был рисунок, сделанный углем: молодая красивая девушка с черной копной растрепанных длинных волос Дерзкая девчонка с озорным взглядом и растрепанной копной волос, из которых она делала леску для удочки и тетиву для лука.
- Дай! – выкрикнула подскочившая Дженни и выхватила из рук матери листок. – Это кто?
- Это я, - ответила Мэри Маргарет.
- Ты? – Дженни удивленно уставилась на листок и звонко рассмеялась, вертляво выгибаясь и запрокидывая голову. Она запрыгала на месте. – Не ты это! Не ты! Не ты!

В чем-то Дженни была права. Нарисованная девушка не совсем Мэри Маргарет, это Белоснежка. Та, кем была Мэри Маргарет когда-то давным-давно. После снятия проклятия – жители вспомнили, кем они были, но все вокруг изменилось так сильно, что прошлая жизнь казалась какой-то выдумкой, историей из чужой книжки. Мэри Маргарет забрала письмо у Дженни и внимательно посмотрела на надпись под рисунком. Там огромными красными, точно выхваченными из огня, нервно заостренными буквами, выпрыгивающими из листа , было написано - РАЗЫСКИВАЕТСЯ. А чуть ниже более ровно и сдержанно были выписаны все грехи Белоснежки, будто была то страница из Книги Судьбы, что зачитывается на Страшном Суде. Ее обвиняли в предательстве, во лжи,

называли лукавым советчиком и подстрекателем к бунту. Мэри Маргарет вспыхнула от возмущения, она никому не хотела причинять зла, и все эти обвинения были каким-то недоразумением. Она знала свое прошлое, конечно, она совершала много ошибок, но она никогда бы не пошла на предательство… И уж если, кто и был лукавым советчиком, то те, кто пользовался ее детской наивностью и желанием помочь. Она хотела оправдаться, но только не перед кем было. Чем дольше Мэри Маргарет вчитывалась в них, тем сильнее становилась тревога, будто в какие-то зловещие чары опутывали ее сознание и выжигали слова прямо в ее разуме. И постепенно она и сама поверила в истинность своих преступлений, и вина требовала искупления. К счастью, на обороте листа было написано, что нужно сделать, чтобы освободиться от этих грехов, получить прощение или понести наказание. Собрание было назначено в гостинице Нью-Йорка. Ехать совершенно не хотелось: дорога была неблизкая, ужасная погода с нулевой видимостью, да еще и ребенок на руках, все это предвещало изнурительную поездку, но ехать было необходимо. И, вздохнув, Мэри Маргарет отправилась собирать вещи.Документы, деньги, кредитные карты, ключи, телефоны, плеер, - все это всегда было под рукой. В рюкзаке А вот с Дженни пришлось повозиться. Неугомонная егоза, разумеется, не хотела слушать мать, мешала ей по-всякому, опрокидывала вещи и не давала себя нормально одеть. И все-таки материнский опыт и сноровка взяли верх над непоседой, и Мэри Маргарет кое-как запихнула Дженни в плотный комбинезон, надела вязанную кофту. Пуховик, сапоги, шапка с помпонами, перчатки со смешными рожицами, сапожки, завязанные под подбородком шарф, - Дженни выглядела, как пухлая неваляшка. Черные волосы липли к ее недовольно наморщенному лбу. Она надувала губы и что-то ворчала на своем детском языке. Но Мэри Маргарет быстро забросила в рюкзак – еду, детские игрушки и пару книжек, еще немного теплой одежды и нижнего белья, дорожных лекарств и прочих мелочей, и закутавшись в пуховик, вышла во двор.
На улице заметно похоладало. Вьюга сворачивалась вихрями под ногами, бросала в лицо снежную пыль и завывала в ушах льдистым ветром. С трудом добравшись до машины, практически превратившийся в сугроб, достала щетку, кое-как смахнула снег с крыши и лобового стекла, пару раз ее сердце чуть не остановилось, когда она теряла Дженни из виду, а девчонка просто пряталась за ее спиной и строила издевательские рожицы, лепила снежки, которые рассыпались в ее ладонях, и только мочили варежки. И, когда Мэри Маргарет, наконец, завела двигатель, Дженни уже была вся взмокшая от игры и от снега, завалившегося ей за шиворт. Еще долго Мэри Маргарет ее отряхивала. И вот, они поехали, разрезая молочно-белым светом дальних противотуманных фар плотную стену бурана. До Нью-Йорка в лучшие дни ехать было пять часов, а в такую погоду пришлось трястись почти шесть с половиной. Хорошо, что уже через полчаса Дженни уснула, развалившись на детском сидении, и Мэри Маргарет ехала в тишине. Из магнитолы играли рождественские песенки, прерываемые какой-то уж слишком уж подозрительно взвинченно-жизнерадостной болтовней диджеев. Это было удивительно, как люди могли часами говорить совершенно ни о чем, при этом смеясь, веселясь и постоянно находя новые темы для обсуждений и шуток. И это одновременно восхищало и утомляло. Впрочем, Мэри Маргарет и сама иногда увлеклась чрезмерной болтовней, и Реджина, с которой у нее в принципе были не самые простые отношения, не упускала случая состроить изобразить на лице самое страдальчески-утомленное выражение, когда ей приходилось выслушивать всю ту чушь (по мнению Реджины, разумеется), что пыталась донести до нее Мэри Маргарет. Их общение было натянутым и раздражало обеих, но им приходилось сохранять худой мир, чтобы избежать доброй войны. Кстати, подумалось вдруг Мэри Маргарет, ведь Регина вполне могла стоять за всеми этими приглашениями и поездкой в Нью-Йорк. Уж кто, как не она, лучше всех знает о грехах Мэри Маргарет, действительно. Но вот она пересекла город и влилась в оживленный поток машин на улицах Нью-Йорка. От рекламных плакатов, от эпилептичных ярких огней, от разнородного шума, летящего со всех сторон рябило в глазах, у Мэри Маргарет страшно разболелась голова. Проснулась Дженни, стала хныкать, пока Мэри Маргарет не сунула ей какую-то мягкую игрушку из бардачка. И вскоре они подъехали к отелю, втиснутому между высотками торговых центров и офисных зданий. Внутри было тихо и сумрачно. Молачилвый полумрак оседал на торшерах с тусклым светом. Звук шагов заглушался коврами, расстеленными на мраморных полах. Возле стойки регистрации стояла женщина лет тридцати в бордовом форменном костюме. У стойки регистрации толпились люди, в их глазах читалось беспокойство. В руках они мяли такие же свитки, что был у Мэри Маргарет. Видно они тоже пришли на зов, как моряк на пение русалок, как крысы на мелодию флейты прямо в мышеловку. Они тихо переговаривались друг с другом, желая выяснить подробности странного приглашения, но никто не ничего не понимал, и от этого страх лишь усиливался. Мэри Маргарет пыталась всех подбодрить, говорила, что это, наверное, какой-то розыгрыш, но сама не верила своим словам, потому ее внушения выглядели довольно жалко. Паника людей возрастала, они начинали строить теории, одна ужасней другой, гадали, кто стоит за всеми этими обвинениями, и что гораздо важнее – кто же главный судья, кто стоит за всем этим. Слишком много злодеев и отрицательных героев стало в Сторибруке, конструктором этой головоломки мог оказаться, кто угодно. Наконец, к стойке регистрации подошла женщина лет тридцати в бордовом форменном костюме.