Открыв глаза, Леонора к своему ужасу поняла, что темнота так и не рассеялась. Первым порывом было закричать, но крик так и застрял в горле. Открыв рот, ведьма издала нечленораздельный клокочущий звук и провела трясущимися руками перед собой: гладкий и холодный пол, да и только. В воздухе повис запах гари, сырости и затхлости. Колдунья поморщилась и попробовала встать, но тут же поскользнулась и рухнула обратно. Ни факела, ни свечей, ни единого окна. Или, быть может, причина темноты вовсе не в этом? Догадка, пронзившая ее сознание, было до того ужасающей, что она лихорадочно приложила руки к глазам и отползла в сторону, тут же врезавшись в преграду, тихонько звякнувшую ей в ответ.
- Нет, глупышка, ты не ослепла. Не бойся, - раздавшийся мужской голос мог бы быть красивым, если бы не производил такое жуткое впечатление. Леонора не видела его обладателя, но явственно чувствовала, будто его голос звучит прямо у нее в голове, отдаваясь в каждый уголок разума протяжным эхом, - Где ты? Кто я? И, конечно же, зачем?! - насмешливо продолжил голос, ставший, по ощущениям, ближе. Ведьма сильнее вжалась в стену и выставила руку вперед. - Ты у меня в гостях... Ле-о-но-ра, - по слогам отчеканил мужчина, театрально вздохнув на последнем слоге, - Что же ты, ведьмочка? Поговори-и-и со мной.
Щеки ласково коснулась чья-то рука, и колдунья в панике дернулась влево, поняв, что движется по кругу. - Не трогай меня, - процедила Леонора, слыша, как неуверенно и вяло звучит собственный голос. Мужчина расхохотался. Низким, глубоким, чуть хрипловатым тембром. - Спроси же. - Что... спросить? - прошептала ведьма, осторожно прощупывая пальцами воздух. - Ты знаешь, что, - мягко отозвались ей в ответ. - Как мне отсюда выбраться? - хриплым, но уже более уверенным тоном произнесла ведьма, пытаясь осторожно подняться на ноги. - Прежней? - Что? - колдунья замерла на месте, ошарашенная вопросом. - Прежней, - настойчиво повторили ей, - Как выбраться отсюда прежней? - мужчина цокнул языком и усмехнулся, - Никак. Вижу, ты хочешь встать? Да, в твоем положении это будет сложно. Позволь, я помогу.
Колдунья и слова сказать не успела; чужие чары уже подняли ее в воздух. Послышался треск и скрип, и уже через секунду она сидела в большом, с широкими деревянными ручками, кресле.
- Мне нравится твой страх, - прошептали ей прямо над ухом, вынуждая вжать голову в плечи и съехать по спинке кресла ниже, - Он такой... сладкий! И, одновременно, горький. Как мед и... как же это, напомни, колдунья? - Полынь, - сдавленно произнесла Леонора, совершенно не представляя, что делать. - Полынь, конечно! - расхохотался мужчина, - Эти ваши травы, дурман, зелья... Скажи, все ведьмы пахнут ими, когда горят?
Не выдержав, колдунья вскочила с места, но ее моментально усадили обратно, крепко сжав за горло рукой и пригвоздив к спинке. Длинные когтистые пальцы, ледяная, словно у мертвеца, кожа... - Сиди смирно! - рявкнули ей прямо в ухо, заставив аж подпрыгнуть на месте, - Когда я с тобой разговариваю, - голос смягчился, и в нем снова послышалась насмешка, - Так что же, Леонора, все? - Нет, - выдавила ведьма, когда хватка немного ослабла, - Жженная плоть пахнет... жженой плотью. Как мясо, передержанное на костре. - Продолжай. - Как дым. Как... горячие поленья, как черный уголь... - колдунья уже сама не понимала, что несет, но если он хочет разговоров - она лучше поговорит, чем переживет новую волну боли. - Да-а-а... И какова была тебе эта плоть на вкус? - Не надо, - выдавила ведьма, активно замотав головой из стороны в сторону, - Это больше не я! - не выдержала она, почему-то зажмурившись от страха. - Хах! Мое сокровище, это всегда была и будешь ты! Всегда - слепая ведьма, живущая в пряничном домике и поедающая... - Хватит! - заорала Леонора, оборачиваясь через плечо и стуча зубами не то от гнева, не от страха, не то от холода, - Довольно! Замолчи! Кем бы ты ни был, чем бы ты ни был! Хочешь пытать меня? Рвать мою душу? Хочешь мое сердце, крови, слез, боли?! - А ты хочешь отдать мне все это?! Какой драгоценный дар, моя милая! - чары вновь пригвоздили ее к креслу, не давая пошевелиться. В грудь с размаху вошла чья-то рука, и ведьма вскрикнула от боли. Перед ее глазами, в черных когтистых руках, билось ее сердце.
- Надо же, взгляни. Взгляни-взгляни! - мужчина покрутил сердце в руках и поднес ко рту, на мгновение осветив серую кожу и бескровные губы, растянутые в кривой улыбке, - И что ты хочешь осветить этой маленькой красной точкой посередине? Свою жизнь? Или дальнейшую судьбу? Ты прогнила до самого сердца, Леонора. Интересно было взглянуть, но, - засунув сердце обратно ей в грудь, спровоцировав тяжелый вздох, мужчина обошел ее и встал за спиной, - Мне нужно не это. Мне нужно то, что ты скрываешь здесь, - тонкие пальцы пробежались по ее волосам и легли на виски, - Согласна? - Нет, - прохрипела Леонора, сжав зубы, - Ты ничего от меня не получишь. Убивай, мне все равно. - А! - воскликнул мужчина, лениво кладя руки на спинку кресла, - Задорный у тебя нрав, Ле-о-но-ра! Три столетия умираешь да все никак не умрешь, неужели жизнь тебе так опостылела? А как же та красная точка в твоем сердце? Твой лю-би-мый, - выплюнул мужчина, посмеиваясь, - Ты все ему рассказала? Как убивала, как тебя... ах, черт же возьми, чуть было не испортил тебе сюрприз! Так как, ведьмочка? - Мне хочется убить тебя, - равнодушным голосом отозвалась колдунья, все еще пытаясь восстановить рваное дыхание. - А, - махнул мужчина рукой, - Это невозможно! Не станет меня, вот увидишь, все очень скоро забудут то, что называют "надеждой". Какое ужасное, мерзкое слово! Зачем пыталась снять браслет? Мне было бы очень жаль, если бы ты сумела отрубить себе руку. Впрочем, тогда бы у тебя и твоего ка-пи-та-на была бы еще одна общая черта. Правда, забавно, Леонора?! Почему ты не смеешься, девочка?! - Ты знаешь зачем, - прошипела она. - Твоя магия, хах! От нее же одни беды, не так ли? Впрочем... мне больше нравится смотреть на то, как ты заливисто смеешься, поэтому, я сниму с тебя браслет. И не трону тебя. Ты можешь в это поверить? Я даже отпущу тебя на все четыре стороны. Согласна? - Тебя зовут не Румпельштильцхен? - зло процедила Леонора. - Конечно, нет, девочка! Румпельштильцхен берет, но ничего не отдает взамен. Как твое зрение, например. Я же дам тебе все, что захочешь. Взамен, мы с тобой вспомним как ты жила. Согласна? - Что... ты имеешь в виду? - нерешительно произнесла Леонора, наблюдая за тем, как стены перед ней начали дрожать. - Тебе и пальцем не нужно будет шевелить, просто... смотреть, - мужчина отошел в сторону и взмахнул рукой. Стены задрожали еще сильнее и вскоре с них, будто черный въевшийся налет, осыпался песок. Леонора покрутила головой. По всему периметру круглой комнаты висели зеркала, отражающие белую пустоту и излучающие мягкое свечение. Ведьма попыталась увидеть того, кто с ней говорил, но не увидела ровным счетом никого. - Не беспокойся, моя маленькая ведьмочка, я с тобой, - рассмеялся мужчина, и его голос отразился от зеркал, вызвав по ним рябь, - От тебя требуется не закрывать глаза. Закроешь - мы начнем сначала. Не бойся, у меня оче-е-е-ень много времени! И после, я сниму с тебя браслет. И отпущу. Если ты, конечно, сможешь уйти. Я жду твой ответ.
Леонора невидящим взглядом смотрела на белое стекло и не могла принять решение. "Вспомним как ты жила - что это значит?" Что она должна вспомнить? Или... что она забыла? Что она так боится увидеть в этом зеркале? Почему она, возможно, не сможет уйти? Ведьма мучилась, будто разрываясь в две стороны, не решаясь дать ответ. А если он ее не отпустит? Если он врет? Она так и останется здесь навсегда? Мерное белое свечение начало понемногу сводить с ума. "Я не могу. Не могу! Я не хочу смотреть!"
- Да, - почти выкрикнула Леонора, изогнув брови в горькой гримасе, - Да, мой ответ - да! - Тогда начнем, ведьмочка! - зеркало прямо перед ней покрылось крупной рябью, и в нем стал прорисовываться силуэт леса, - Не закрывай глаза-а-а-а, - прошептали ей на ухо, и Леонора сделала глубокий вдох.
Женщина в возрасте с красивыми длинными белыми волосами стояла на лесной опушке и держала в руках крохотный сверток. - Не волнуйся, милая, не волнуйся. Тшшш, не плачь, моя девочка...
- Тяжело быть брошенной собственными родителями, не так ли? - прошептал голос. Леонора слабо кивнула и шмыгнула носом. "Почему они бросили меня..."
Картинка в зеркале сменилась. Леонора, еще совсем юная, шла по деревне, как вдруг ей по ноге ударил камень. - Уходи, ты страшная! Уходи, никто не будет с тобой дружить! Мама говорит, что твой отец - сам Сатана! - в плечо угодил второй камень, - Уходи, уходи, уходи! Ведьма, ведьма, ведьма! - маленькая девочка с белыми волосами закрыла голову руками, уворачиваясь от летящих в нее камней, и стремглав понеслась в сторону леса, вытирая на ходу слезы.
Леонора изменилась в лице, не замечая, как по щекам текут слезы. – Я, я… я хотела бы это забыть... - Дети бывают так жестоки, моя девочка! - проворковал голос, перебирая когтистыми пальцами ее волосы.
По зеркалу прошла рябь, и вот Леонора, на пару лет старше, стоит в лесу у скошенного вбок креста. - Не знаю, как я теперь без тебя, - грустно шепчет она, кладя на черный холмик охапку нарциссов, - Я никому больше не нужна.
Леонора, сидя в кресле, прижала руки к груди и всхлипнула еще громче, чем прежде. Ей казалось, будто бабушка снова умирает на ее руках, а она, снова, ничего не может сделать, чтобы ей помочь.
Зеркало дрогнуло. Леонора, уже намного старше, лежит в собственной постели и часто дышит, крепко зажмурив глаза. С ее губ срывается стон и тихий голос шепчет: - Нет, нет, нет, пожалуйста, перестаньте... хватит, умоляю!
Ведьма вздрогнула от собственного крика, но картинка уже трансформировалась, явив вечерний сумрак и подлесок. - О, о, о, смотри внимательнее! Одно из моих любимых! - насмешливо произнес голос, а Леонора едва не зажмурилась от ужаса.
В ее дом раздается стук. Ведьма, судя по виду - расстроенная и рассерженная, рывком открывает дверь. - Уходи, - глухо говорит она темноволосой девице, но та не дает прогнать ее так просто. - Какого черта?! Ты обещала мне, обещала! Ты что, думаешь, живешь здесь, потому что тебе так хочется?! Отец в любую минуту может выкинуть тебя в лес, как ненужную шавку! Эй ты, я к тебе обращаюсь, между прочим! - верещит девица, а Леонора, слушая все это, пытается не сорваться. - Думаешь, ты такая важная, да? Что-то значишь? Ты - никто! Поганая, грязная... - Закрой рот! - резкий рывок, один точный удар магией - и девица вылетает за дверь, падая в груду сухих веток. - Я этого так не оставлю, ты, ничтожество, как ты посмела! - девица пытается встать, но Леонора уже вскидывает руку, чтобы нанести новый удар. Раз - девица отлетает назад и врезается головой в дерево. Два - Леонора, злая, с перекошенным лицом и согнутыми, словно когти пальцами, нависает над ее телом и, перехватывая голову поудобнее, сворачивает шею, да так резко, что Леонора, сидящая в кресле, подпрыгивает на месте. Ведьма часто дышит и растерянно смотрит на свои руки. – Нет, нет, как же так... Я ведь не хотела... Я этого не хотела! - ее крик слышен во всей округе, и любопытные люди уже спешат на шум. Леонора, сидя в кресле, прикусывает до боли губу, а Леонора из зеркала затравленным взглядом обводит собирающуюся толпу. - Господи, кто... - вторят ведьмы друг другу и в голове реальной Леоноры звучит окончание собственных забытых мыслей: "Господи, кто мне теперь поможет?"
- Правда, забавно? О, на тебе лица нет! О, нет-нет, ты что же... - шепчет голос. - Я убила ее, - широко распахнутыми глазами следя за тем, как ей скручивают руки и обещают сжечь, шепчет Леонора, - Я сама убила ее, убила... - как это возможно, как эпизод мог просто выпасть из ее памяти? - Святые небеса, я - убийца, - потерянно шепчет Леонора, наблюдая, как ее копия из воспоминаний, испуганная, ошарашенная, в серой тюремной робе, сломя голову бежит к лесу.
- Ты сгоришь вместо нее! - Леонора оборачивается, реальная Леонора прижимает ладонь ко рту. - Нет-нет-нет! Я не видела его смерти, я не видела, не видела! - кричит она, а ее копия медленно оборачивается через плечо. Священнику, выпустившему ее из тюрьмы, наносят сильный удар по голове, гневно крича о связи с самим Дьяволом. Он еще жив, когда его, едва двигающегося, кидают на сухие ветки. И поджигают. Леонора, вся в слезах, сцепив зубы, отворачивается и бежит дальше в лес, а Леонора, сидящая в кресле, издает страшный крик боли, невольно протягивая руки к зеркалу.
- Нет! Нет, это все ложь! Это фарс, я не забыла бы, не забыла! - дрожа всем телом, ведьма часто моргает и несколько раз бьет кулаками по подлокотникам, не в силах призвать магию, - Хватит, достаточно, я не хочу вспоминать это! - кричит колдунья, не зная, куда деться от новой волны ряби, пробежавшей по зеркалу, - Хватит, демон, остановись!
- Но мы же не видели самого интересного! - нежно шепчет голос.
Леонора налетает на какую-то фигуру в плаще. Мужчина оборачивается, скидывает капюшон, и обе Леоноры, не мигая, смотрят в позолоченное лицо Темного мага. Ведьма до того сильно сжимает подлокотники кресла, что от боли пальцы сводит судорогой. Она помнит каждое его слово, каждый жест, каждую ухмылку, видит его так ясно и четко, так же, как в своих бесконечных кошмарах. А потом наступает темнота.
- Я больше не могу! - Леонора закрывает глаза и истерично бьется затылком о спинку кресла, - Хватит, пожалуйста, я не могу пережить это еще раз, не могу! Останови это! - Ты нарушила правила, ведьмочка! Придется смотреть с началаа-а-а-а-а... Так и знал, что ты проиграешь на этом моменте. - Нет. Нет, нет, нет, нет! Я не могу... я не хочу играть, не хочу смотреть! – ведьма корчится и извивается на месте, не в силах обуздать эмоции, но холодный тон голоса заставляет ее вздрогнуть и замереть. - Тогда ты останешься здесь навсегда. И будешь смотреть на это вечно, покуда не сойдешь с ума. - Нет, нет... я не могу, - бормочет Леонора, закрывая лицо руками, - Это безумие! - Безумием было лишить себя возможности познать свою силу и власть! Добрая, милая, славная девочка, ей просто не повезло родиться ведьмой! Какой вздор! Меня тошнит от твоих рыданий. Откажись - и всему придет конец! Слабая, ничтожная, все были, оказывается, правы на твой счет, о, как я в тебе разочарован, моя ведьмочка. - Хорошо, - с трудом выдавила Леонора, пропустив пару вздохов. Стараясь не слушать свой собственный надломленный голос, она твердо отчеканила: - Хорошо, я готова. - Идеальный пример послушания! - промурлыкал голос, и зеркальная рябь дрогнула.
Все началось сначала. Снова боль, снова крик, слезы и адская бездна, разверзнувшаяся в ее душе.
- Я помогу тебе больше не видеть этой жестокости, - вторила Леонора Румпелю, совершенно пустым взглядом покрасневших от слез глаз наблюдая за тем, как ее зеркальная копия корчится на сырой земле от боли. Вскочив, Леонора, ничего не видя перед собой, несется в лес. Леонора, сидя в кресле, с болью в сердце вынуждена наблюдать за всем этим. Из горла вдруг вырывается вскрик, когда ее копия падает в овраг и скатывается на дорогу. Из-за деревьев показывается королевская карета. Леонора, прижав пальцы к губам, жадно следит за тем что случится дальше, но когда перед ее копией появляется пурпурный туман и из него выходит человек, Леонора чуть не лишается чувств. Румпель, хмурый, сердитый, с перекошенным от презрения лицом, грубо хватает ее за локоть и отводит в лес. Ведьма, видя все это, забывает как дышать. На миг ей даже кажется, что на голову со всей силы опустили обух. Это видение, мираж, фарс! Леонора, глядя в зеркало, то открывает, то закрывает рот, как рыба, выброшенная на берег, а Румпель, не говоря ни слова, все ведет и ведет ее двойника дальше в лес, пока, наконец, впереди ни показывается небольшой домик.
- Зачем, маг, зачем?! - вопрошает в пустоту Леонора, заламывая руки, - Ты уничтожил всю мою жизнь, а теперь думаешь, что может просто так явиться и подарить призрачный шанс на ее возвращение?! Да будь ты проклят, каждый день, час и секунду! За что, за что ты раз за разом заставляешь меня испить твоей жестокости сполна?! - вцепившись пальцами в волосы, Леонора низко опустила голову и тяжело задышала.
Черная тень, неслышно подойдя сзади, махнула на головой ведьмы когтистой рукой. К длинным пальцам потянулись черные нити, сматываясь в клубок и образуя черную, поблескивающую в свете зеркал, сферу. Растянув губы в улыбке, мужчина тихонько рассмеялся. - Взгляни, дорогая. Такое ты не забудешь!
Леонора медленно подняла голову и вновь уставилась в зеркало, подернутое рябью. Прямо на нее шел ее двойник. Невидящие глаза, всклоченные волосы, нервные подергивания рук. На локте ведьма несла корзинку, заполненную травами и еловыми ветками. Леонора взглянула в свои собственные глаза, а ее двойник, будто чувствуя это, уставился на нее в ответ. Ведьма напряглась, сжав колени руками и силясь вспомнить, но в голове будто была пробита дыра насквозь. Прищурившись, Леонора повнимательнее вгляделась в собственное лицо, и ее сердце остановилось. В ушах зашумела кровь, мешая расслышать половину слов, а руки сжались в кулаки от гнева.
- До чего же уродлива! Хотя, может, под этими обносками есть на что поглядеть, а? Как считаешь, Эрни? - Кончай паясничать, Стив. Мы не за этим пёрлись в такую глушь! - Не трогайте меня!
- Не закрывай глаза, не закрывай глаза...
- А, ну-ка, дай-ка я посмотрю! - Нет, нет, нет! Пустите меня, пусти...
- Не закрывай, не закрывай! - Леонору, смотрящую в зеркало, трясло всем телом.
В рот ведьмы сунули какую-то тряпку, заставив молчать, скрутили руки за спиной и с силой вжали в дерево. Щека колдуньи коснулась жесткой коры, из глаз брызнули слезы. Лицо сидящей в зеркальном зале Леоноры изуродовала гримаса боли, ужаса и ярости. Она судорожно сгибала и разгибала пальцы, быстро и стремительно наклоняла голову то влево, то вправо, не переставая сотрясаться крупной дрожью. Темная фигура, склонившись над ней, медленно собрала в сферу новые черные нити и победоносно улыбнулась.
- Да ты глянь! Ты рада, что я буду у тебя первый?! Заткнись и стой смирно! - Ты уверен, что это лишит ее магии? - Еще как, недоумок! Ты что, забыл, что говорили ребята?! - Давай уже быстрее, ты тут не один!
- Не закрывай глаза!
Леонора заорала во всю глотку, вторя собственным немым крикам. Вцепившись в волосы и не сводя глаз с зеркала, она все кричала и кричала, пока не сорвала голос окончательно. Пара зеркал треснула и со звоном разбились, усыпав осколками пол. Упав на колени перед зеркалом, где все еще разворачивалась чудовищная картина, Леонора схватила с пола осколок и с силой всадила себе в ногу, но не почувствовала ничего. Глаза неотрывно следили за зеркалом, а рука все поднималась и опускалась вниз, сдирая кожу, выпуская кровь, будто бы с физической болью могла уйти и душевная. В ярости отбросив стекло, ведьма начала царапать ногтями зеркало, оставляя на нем кровавые отпечатки.
- ХВАТИТ! - пуще прежнего закричала ведьма, обрушивая на зеркало все новые и новые удары и ни на секунду не закрывая глаз.
- Господи, ну и страшилище! - Да брось ее, Стив, пошли отсюда. - Да ты смотри только! - Стив! - Да что ты заладил?! Это обычная шлюха, даже не ведьма! - Ты кретин, пошли уже, пусть подыхает. - И могилку даже не наколдует, ха-ха-ха!
Леонора сползла по зеркалу, застыв ровно в той же позе, что и ее двойник. Внутри все было сломлено, разбито, уничтожено. Дрожащей рукой коснувшись зеркала, ведьма коснулась собственной щеки по ту сторону подрагивающей глади и одними губами зашептала: - Не плачь, малышка. Не плачь. Силою обернется боль твоя, тьмой наполнится сердце твое, руки огнем запылают от чар. Воспрянешь ты из пепла, вылечишь душу израненную и падут враги твои под гневом колдовским, духом в землю черную лягут, проклятием вечным измучены будут... - медленно поднявшись на ноги, Леонора взглянула в темноту. Покачнувшись, она начала падать вперед, но чьи-то руки подхватили ее, усаживая обратно в кресло. Леонора не двигала ни единым мускулом, так и оставшись сидеть, будто сломанная кукла.
- Прекрасно! Брависсима! - похлопал мужчина, рассмеявшись, - Готова к кульминации нашего маленького представления?! Колдунья низко опустила голову и так же резко выпрямилась обратно. - Смотри в зеркало, моя хорошая.
Леонора, склонив голову вправо, уставилась прямо перед собой. После всего - она выжила. Но как ей выжить теперь? Глухие удары сердца звучали подобно погребальному звону.
Перед ее глазами неслась ее жизнь. Жизнь, представляющая собой извечное заточение в четырех сладких стенах. Неизменные столетия муки, отчаяния, бесконечной глубокой бездны чудовищной боли и темноты. Из зеркала на нее смотрела она сама, веселая, безумная, потерявшая всякую связь с реальным миром. Из печи валил пар, ловкие руки мелко нарезали картошку, а тонкие губы, искривленные в улыбке, напевали песенку. Леонора, сидящая в кресле, вдруг очнулась. Перекинув ноги через подлокотник, она слегка запрокинула голову, не спуская глаз с зеркала и, водя по воздуху руками, осипшим голосом запела в тон своему двойнику.
- Всё, к чему вела нас страсть... скоро все должно упасть. И за этот острый кра-а-а-й выходи - гостей встреч-а-аай...
Руки ведьмы безвольно упали вниз, и она широко улыбнулась. Ее двойник уже доставала из печи длинный противень, на котором лежало глазированное, покрытое корочкой, мясо. Слепая ведьма заглянула ей в глаза, и Леонора зашлась в приступе сумасшедшего хохота. Горло болело, голос окончательно сел, и теперь из ее рта вырывались клокочущие, вперемешку с сиплыми, звуки.
- Ты очаровательна, Леонора, - мурлыкал голос, цепляя на пальцы целых ворох черных нитей, - Хочешь продолжить? - Да-а-а-а-а, - прошипела ведьма, закашлявшись, - Да-а-а, я очень хочу продолжить!
Зеркало дрогнуло и тут показало огонь. - Какое у меня смешное лицо-о-о-о! - истошно хрипела Леонора, царапая ногтями кресло, - Какое смешное-е-е-е, когда я горю! Ха-ха-ха-а-а!
Металлический засов дрогнул, и колдунья рухнула на пол, истерично крича и сбивая с одежды огонь. Леонора, болтая ногами в воздухе, зашлась в новом приступе кашляющего смеха. Кожа покрылась волдырями и кое-где - ранами. Леонора обняла себя руками за плечи и, приняв сидячую позу, подалась вперед. Зеркало замерцало, и теперь Леонора могла рассмотреть каждую свою рану, каждый шрам, порез и обгоревший участок. Ее зеркальный двойник срывал голос в крике и стоне, а Леонора лишь периодически растягивала бескровные губы и широкой улыбке. Ведьма, остервенело махнув рукой, снесла с полок все зелья и флаконы. Круша все подряд, она не прекращала кричать, но Леонора оставалась все такой же безучастной. Вдруг все потемнело, сверкнула молния, и домик стремительно поглотил фиолетовый туман.
- Я хочу остаться здесь навсегда-а-а-а-а, - шелестела Леонора, покачиваясь на месте, - Навсегда-да-да, демон, я останусь здесь... - После, дорогая. Мы еще не закончили.
В зеркале мелькали кадры из Сторибрука. 28 лет подчинения, одиночества, меланхолии и забытья. 28 лет под гнетом чужой воли, из-за каприза одного единственного человека. Перед глазами ведьмы все плыло, но она заставляла себя смотреть. Собственные ночные кошмары, где ее муки повторялись снова и снова, трудности и бесконечное выживание. Порезы, новые порезы, битое стекло, очерчивающее старые шрамы. Страх, ужас, угроза, постоянно угроза, невозможность спокойно спать, невозможность жить. Магия, чарующая, колдовская, такая прекрасная, яркая - как красное пятно крови, расползающееся после очередного приступа ярости по ее белой рубашке. Зелья, травы, ожоги, боль, и снова - утрата надежды, утрата рассудка. Глаза... снег и льдинки, выжигающие зрачок. Потрескавшиеся на морозе губы, окровавленные пальцы, белые, как снег, волосы.
- Белый, белый! Цвет смерти! - шептала Леонора, наконец почувствовав рану на ноге, - Белый! Не красный!
Она живет в страхе, в страхе не только за свою жизнь, но и за жизнь... Вдруг все исчезло и повисла гробовая тишина. Зеркала затянуло черной дымкой, и Леонора непонимающе покрутила головой.
- Встань, Леонора. Колдунья послушно поднялась на ноги. - Подойди к зеркалу. Подойди... взгляни на себя.
Леонора сделала шаг вперед и осторожно коснулась зеркальной глади. Ей под ноги осыпался черный песок, явив собственное отражение. Поочередно наклонив голову влево-вправо, колдунья медленно поднесла пальцы к губам и слизала с них кровь.
- Зеркало-зеркало, - шепотом напевала ведьма, слегка покачиваясь из стороны в сторону, - Молви в ответ: пред кем преклонит колени весь белый свет?
Зеркало покрылось рябью. Не сводя глаз со своего отражения, Леонора боковым зрением заметила темный силуэт, появляющийся за ее спиной. - Любимая, - прошептал тихий голос. Ведьма застыла как вкопанная, следя за каждым движением Киллиана, - Пойдем, любимая. Ты слишком долго была одна. Леонора... - Киллиан, - одновременно прошептали колдунья и ее отражение. Леонора явственно ощущала, как ее рука поднимается выше, стремясь коснуться стекла, но ее отражение даже не шелохнулось, - Киллиан! Киллиан, нет! Киллиан! - ведьма ударила кулаком в зеркало, на что ее отражение лишь улыбнулось и приложило тонкий палец к губам, веля вести себя тихо, - Нет, только не это, не-е-е-ет! - отражение грациозно обернулось к мужчине. Припав к нему всем телом, ведьма слегка запрокинула голову, облизала губы и с одного удара вырвала ему сердце. Живое, человеческое, покрытое кровью сердце, не просто его оболочку. Мужчина, скривившись в гримасе боли, замертво рухнул к ее ногам.
- Леоноры больше не-е-ет, любимый! - отражение растянуло губы в улыбке и резко обернулось к Леоноре, протягивая ей сердце, - Ну же, малышка! В твоих руках - его сердце! - отражение звонко рассмеялось и зеркало треснуло.
Ведьма завопила от ужаса и, оступившись, рухнула на пол. Из ее руки что-то выпало, и факелы, вспыхнувшие под потолком, осветили неровным светом лежащее в луже крови человеческое сердце. На рот ведьмы легла холодная ладонь, а вторая рывком подняла ее с пола.
- Твои кошмары, Леонора, о, Дьявол! - мужчина медленно провел носом по ее шее и легонько поцеловал в щеку, - Они восхитительны! - с ее запястья упал черный браслет. Треснувшее зеркало осыпалось песком, освобождая путь к длинному коридору, ведущему к выходу. - Может, все же, передумаешь и останешься? - промурлыкал голос, но ведьма уже ничего не понимала. Магия хлынула по ее венам будто бурное течение реки. Руки сами взметнулись вверх, заставив всю комнату задрожать от силы ударной волны. - Очевидно, это - значит нет. Жаль. Беги скорее, колдунья, беги.
- Ваше Величество? - обратился к мужчине стражник, бегло осматривая труп своего подчиненного, лежащего в крови и с вырванном сердцем. - Мм-м-м-м? - Ваше Величество, прикажете навести порядок? - Несомненно, - лениво протянул голос, - Комната должна быть готова для приема новых гостей. - Что делать с девчонкой, сэр? - С ведьмочкой? - бледные губы растянулись в широкой улыбке, но она тут же погасла, уступив место надменности и презрению, - Найти. И убить.
Зеркала дрогнули от душераздирающего крика. Юноша забился в агонии, лихорадочно мотая головой из стороны в сторону. Согнув пальцы, он принялся царапать подлокотники кресла, оставляя на них глубокие отметины, но чем отчаяннее становились его муки, тем больше лицо Кромешника приобретало скучающий, усталый вид. Подперев одной рукой острый подбородок, вторую он выставил вперед и начал ласково перебирать каштановые локоны своего пленника.
- Ты до того утомителен, мальчик, что мне даже противно забирать твой страх, - оперевшись локтями о спинку кресла, он подался вперед и приблизил губы к уху юноши, - Покажи мне нечто действительно стоящее! Что ты боишься больше всего... - Нее-ет, нет, - пролепетал парень, избегая проявляющейся в зеркале картины, - Нет, нет, нет, ты не получишь, не смеешь... нет, только не... - А! Вот оно! Ну же! - облизнувшись, Кромешник приложил пальцы к его вискам, накручивая на них черные нити, - Это что же... семья? И только-то? - он с отвращением поморщился, чуть высунув язык и скорчив гримасу, - Семья! Вы, человеческие создания, так банальны, так скучны! Зачем скрывал от меня это? Боялся показать, какую красавицу взял в жены? - раздался новый крик, заставивший Кромешника отпрыгнуть в сторону и в притворном ужасе зажать уши руками, - Ай-ай-ай! Сплошная головная боль от твоего визга! Молчать! - махнув рукой, он заставил юношу замереть на манер статуи, - Отвратительно! Эти ваша любовь, надежда, - скользнув черной тенью, он оказался прямо перед парнем, заглядывая ему в глаза, - Ты меня очень, очень расстроил! Я покажу тебе, как должно быть, о, да-да-да, мальчик, ты запомнишь меня, запомнишь страх и ужас, и никакая надежда тебя не спасет! Кто ведет вас? Какой бес наложил на твой разум чары?! Где они?! - поняв, что срывается на крик, он недовольно сморщился, и тут же взял себя в руки, - Где они, мой мальчик? Где?
Отмерев, юноша отрицательно замотал головой, сверля короля решительным взглядом покрасневших глаз. Плотно сжав губы, он перевел глаза на свою окровавленную руку, но не проронил ни слова.
- Будь по-твоему, юноша, - отстранившись, Кромешник махнул рукой и, заведя руки за спину, вальяжной походкой двинулся к двери, - Стража! - примчавшийся на его зов стражник при виде своего повелителя вытянулся по струнке и кивнул, давая понять, что готов к исполнению приказа, - Гильдерой? Гаррет? Эмм-м-м... - приобняв стражника за плечи, Кромешник задумчиво повел в воздухе рукой. - Гилберт, сэр. - Гилберт, конечно! Взгляни, - развернув стражника, Кромешник указал на зеркало, - Тебе знакомо это место, не так ли? - Так точно, сэр, - ровным голосом отозвался мужчина, немигающим взглядом смотря в зеркальную гладь, - Это место, где я вырос. - Какое совпадение! - переведя взгляд с пленника на стражника, король хитро улыбнулся, - Стало быть, и твоя семья там? - Да, сэр, - безучастным голосом произнес он. - Кто бы мог подумать, какая удача! Иди сюда, мальчик. Иди-иди, не бойся, - проведя стража вперед, Кромешник поставил его перед пленником и, приобняв сзади за плечи, нарочито громко произнес: - Ступай туда, Гильберт. Ступай, и убей его семью. А после - убей и свою. Ты ведь хочешь порадовать меня, хочешь увидеть улыбку на лице своего короля? - Да, мой господин. - Прекр-р-рас-сно, - довольно протянул Кромешник, складывая ладони у рта, - Ну? Что же ты медлишь? - переведя взгляд на пленника, он широко улыбнулся, - Что до тебя... предать своего короля, организовать восстание, отринуть клятвы, опорочить власть! - наклонившись вперед, Кромешник оперся ладонями о спинку кресла и приблизил свое лицо к лицу юноши, - Кем вы возомнили себя? Думаете, вы лучше? В ваших душах нет тьмы, нет страха? Алчность, жестокость, малодушие - вы ведете людей к свету, когда сами прозябаете во мраке! Такие, как ты и твои приспешники, создаете монстров, а после - диву даетесь, как смеют они сжигать ваши дома и убивать ваших детей и жен. Мы вылеплены вашими руками, рождены вашими порывами, вы мечтаете о нас, вожделеете, восхищаетесь, мы - ваши творения, ваше детище! И ваша смерть, ваш ужас, крик и плач - наше пристанище!
Отстранившись, Кромешник повел в воздухе пальцами, заставляя черный песок заклубиться вокруг него. Хаотичные движения и неясные очертания вскоре сменились четким силуэтом смертоносного оружия, поблескивающего в неровном свете зеркал. Сжав черную рукоять, Кромешник умелыми движениями махнул косой в воздухе несколько раз, разрубая тело своего пленника на неровные части. На его лицо фонтаном брызнула кровь. Запрокинув голову, он медленно облизал губы, растянутые в хищной улыбке, и, развернувшись на месте, растворил косу смерти во мраке. - Стража. - Повелитель? - Уберите этот мусор, - презрительно отодвинув носком ботинка валявшуюся на пути отрубленную ногу, он последовал прямо по коридору. - Ваше величество, - начал стражник, но Кромешник вскинул руку в воздух, веля замолчать. - Прибыл мой лорд командующий? - Так точно, ваше величество, он... - Жду его через час, - рассыпавшись черным песком, Кромешник исчез.
- Тебе весело, Луноликий? - проскрежетала черная тень, отделившись от стены, - Нравится, должно быть, следить за мной и насмехаться? - взглянув в окно, Кромешник сощурился от белого света и скрипнул зубами, - Ты никогда не любил меня и мои кошмары! Дороже всего тебе были твои... - Папа? Папа! Папочка, мне страшно, где ты? Папочка-а-а! - Серафина! - резко задернув шторы, Кромешник бросился вперед и, рухнув на кушетку, судорожно принялся рыться в своем длинном плаще, - Не плачь, дитя, - достав медальон, он открыл маленькие потайные створки и взглянул на фотографию черноволосой девочки, - Он ушел, милая, Кромешник ушел. - Папочка, он вернется, я знаю! Я боюсь его, он... - у Кромешника сжалось сердце. - Тшшш, любимая, доченька моя, - сглотнув, пробормотал он, - Кромешник ушел. Папа прогнал его. Закрывай глазки и постарайся уснуть. - Я скучаю, папочка. Когда я смогу обнять тебя? - Серафина...
Скорбно опустив голову, Кромешник замер. Как он мог показаться ей? Изуродованный, чудовищный, омерзительный, с этим новым отталкивающим и страшным лицом, злым оскалом и острыми зубами? Что она скажет, обними он ее когтистыми лапищами, как почувствует себя, коснись он ее щеки холодными губами, прижмись к ее маленькому тельцу своей отвратительной серой кожей, пахнущей гнилью? Он всегда говорил с ней, в шутку заставляя свой голос звучать то из под кровати, то из шкафа, то из стен и потолка. Ей это нравилось, она смеялась, прыгала на кровати и хватала ладошками воздух, пытаясь поймать его, чтобы заключить в объятия. Ночи напролет, пока он был с ней, она говорила, что скучает, а, засыпая, что любит его. Но однажды случилось непоправимое. Он долго решался, собирался с духом, спорил сам с собой, взвешивал "за" и "против", и, в конечном итоге, решил явится перед ней. Он долго говорил с ней, они вместе смеялись, а потом он попросил ее не бояться. Сказал, что покажется ей, потому что любит и хочет обнять. Серафина тогда подпрыгнула на кровати, крепко сжала пальчиками подушку и заверещала от радости. Он припас целую речь, но язык не слушался. Молча сделав шаг вперед, он вытянул когтистую руку из шкафа, прямо ей навстречу, и тут она в ужасе закричала. Попятившись, он рухнул назад, подняв шум, и тут же растворился во мраке черным песком, возвращаясь в свою клетку страха и кошмаров. Его трясло и колотило. Едва сдерживая слезы, он крушил и бил все подряд, но даже собственный крик был не в силах заглушить звучащий в голове крик дочери. Единственная, от кого он жаждал любви, трепетала перед ним в страхе и ужасе, как и прочие. Его любимая доченька, его малышка, любовь и надежда, была потеряна для него теперь навсегда. Спохватившись, он ринулся обратно к ней. Забившись в угол ее шкафа, не помня себя от горя, ужаса и боли, он тихонько заговорил с ней. Следя, чтобы его голос оставался ровным и ласковым, он начал врать его, сочинять, придумывать. Он придумал для нее Кромешника - страшное чудище, приходящее к детям, чтобы портить их сладкий сон ночными кошмарами. Кромешник был силен и могущественен, но ей, его дочке, не нужно его бояться, ведь папа всегда будет рядом, пусть она и не могла его увидеть. Серафина уснула, а он, недвижим, просидел в шкафу до самого рассвета. Первый луч солнца проскользнул в комнату, пробежался по ее волосам, протянулся через всю комнату, пока, наконец, не достиг дверцы шкафа. Толкнув ее ладонью, он напоследок взглянул на свою дочь и рассыпался черным песком.
Серафина умерла, но ее голос, ее плач, крик и смех звучат в нем и по сей день - мучая, тревожа, разбивая его сердце каждую ночь. Он видит ее, когда Луноликий лениво взбирается на небо, чтобы выхватить из мрака ее силуэт. Она улыбается, она счастлива, ее глаза горят, а волосы развиваются на ветру, когда она бежит к нему навстречу, чтобы заключить в объятия. Но все меркнет, стоит ему протянуть руку - он снова слышит ее крик. Люди и волшебники бросили его умирать, отдали его на растерзание запертым его отцом кошмарам и страхам, думая, что они уничтожат его, разорвут, что он не сможет побороть их. Кромешник и не пытался. Он отдал себя тьме, отдал мраку, продал душу, навеки запечатав ее проклятием. Он больше не был человеком, но и колдуном тоже не был. Страхи поглотили его, а он впитал их в себя, став их олицетворением, их воплощением.
Он стал черным песком, пугающим скрипом половиц, шорохом и скрежетом, тенью и призраком. Демон, Дьявол, привидение, дух, страх, кошмар, дурной сон, истошный крик и слезы - он был всем. Он прятался под кроватью, выглядывал из шкафов, шептал из темных углов, был пронизывающим взглядом и леденящим кровь голосом. Люди создали его и, чем больше боялись, тем сильнее он становился. От него невозможно избавиться, невозможно убить, он жил в каждом, и каждый отводил для него место в своем сердце. Сам он любил ту, для которой стал худшим ночным кошмаром, и которая стала таковым для него. Ночной кошмар, длинною в вечность: видеть страх в обращенных на него глазах своей дочери. Медальон, лежащий на ладони, охладел. Вздохнув, Кромешник крепко сжал его, позволяя превратиться в черный песок и проникнуть под кожу. Луноликий настойчиво бился в окно, проникая сквозь щель между штор, и Кромешник нехотя обернулся на его зов.
Его звали Вэйланд Фиар. Много лет назад его родители правили небольшим королевством, тем, что ныне известно жителям Сказочных Земель как Северное. Народ не жаловал своего Короля, считая его семью холодной и надменной, а его самого - жестоким и суровым. Отчасти люди были правы, но лишь отчасти. Король правил мудро и справедливо, делая для своего народа куда больше, чем они того заслуживали: он был стражем кошмаров. Оборудовав тюрьму и крепко-накрепко связав ее чарами, Чарльз Фиар отлавливал страхи и ночные кошмары, запирая их под замок. Люди, конечно, знали об этом, но, заместо благодарности, окружили семью Фиар слухами и домыслами, дескать, король собирает армию, ловит кошмары, а после - выполняет их приказы. Чарльз и Литисия не обращали на это ровным счетом никакого внимания и учили тому же своего сына, принца Вэйланда, которому суждено было сесть на трон. Время шло своим чередом. Вэйланд подрастал, и когда ему исполнилось 10, отец решил рассказать ему о кошмарах. Это оказалось фатальной ошибкой. Мальчик не испугался, напротив - заинтересовался даже больше, чем следовало. Всюду таскался за отцом, просился помочь, умолял показать клетку, но Чарльз, как и Литисия, решительно были против. То была не просто родительская забота, дабы уберечь своего ребенка: Вэйланд был единственным, с кем кошмары заговорили. Нередко отец или мать находили его ночью, скребущим дверь, за которой находилась клетка. Будто в трансе он говорил чужие слова, до того жуткие и ужасные, что, вскоре, было принято решение утроить защиту. Король применил всю свою магию, Королева наняла еще больше служанок, чтобы с их сына не сводили глаз ни днем, ни ночью. Но как они ни старались, все было тщетно.
- Папа. Папочка! - певучим, будто не своим, голосом произнес Вэйланд, однажды ночью оказавшись у родительской постели. - Сын? Сын, что ты здесь делаешь, ты давно должен быть в постели. Идем, я отведу тебя. Вэйланд? Ты слышишь меня? - Папочка, Кромешник сказал, что ты хочешь запереть меня в той клетке. Он сказал, что вы с мамочкой, вы... - Сынок, милый, - прервала его Литисия, осторожно вставая с кровати и незаметно выдвигая ящик стола, в котором было спрятано сонное зелье, - Вэйланд, малыш, тебе просто приснился плохой сон! Кромешника не существует, он - выдумка! - Мамочка, не говори так! Кромешник существует! Он сказал, что вы запрете меня в ту клетку! - Вэйланд! - повысил голос Чарльз, схватив сына за локоть, но тот вывернулся и отпрыгнул назад. - Он существует, существует, существует! - истошно завопил мальчик, - И он сказал мне, что вы боитесь меня! Боитесь, потому что я дружу с ним! Ты хочешь запереть его в ту клетку, папочка, а потом ты посадишь туда и меня! - Стража! Литисия, назад, ради бога, Литисия! - Это ищешь, мамочка? - над ладонью мальчика сгустился черный песок, и через мгновение в его руку упало зелье. - Вэйланд, пожалуйста, сынок, не слушай их! Не слушай, мы же твои родители, мы любим тебя! - взмолилась Литисия, вставая за спиной мужа, складывающего руками в воздухе символы, призывающие чары. Двери позади мальчика захлопнулись, а свечи погасли, окутав всех мраком. - Вы не любите меня! - закричал Вэйланд, - Вы... вы... - Маленький принц... - из-за спины мальчика выступила черная тень, поблескивая золотыми глазами. Положив когтистые лапы на плечи Вэйланда, тень наклонилась к его уху и доверительно зашептала: - Они не любят тебя, дитя, они хотят избавиться от тебя. Избавиться от нас. Ты ведь не бросишь меня, Вэйланд? Мы же друзья. Я - твоя семья. Скажи им. Скажи, мальчик. - Что бы он ни говорил - не слушай его! - Чарльз, магия! Что с твоей магией? Сделай что-нибудь! Господи, пожалуйста! - Я... я не могу... мне... мне страшно, Литисия, мне так страшно! - постаравшись взять себя в руки, колдун двинулся вперед, но тут же рухнул на пол, трясясь всем телом, - Я не могу ничего сделать с ним! Мои чары... Вэйланд, прекрати это! Ты ведь можешь, сынок! - Сынок, мы... мы любим тебя. - Нет, - мальчик схватил Кромешника за руку и крепко ее сжал, - Вы боитесь меня, потому что я не такой как вы! Я ненавижу вас, слышите, ненавижу!
Кромешник глухо рассмеялся. Выхватив из темноты черную косу он нанес два четких удара, прямо по горлу. Кровь, вытекающая из тел, стала заливать ковер, постепенно, будто наровя схватить, приближаясь к мальчику.
- Не волнуйся, дружок. Ну-ну, что ты, мой принц, не печалься! - скрежетал Кромешник, - Они никогда не любили тебя. Они боялись тебя. Но ничего! Тебя не запрут в клетку, обещаю! - "Пока что нет", - Мы с тобой теперь всегда будем вместе, да? Смотри-смотри, юный принц, это тебя позабавит! - из черного тумана вывалился стражник. Крепко прижав ладонь к его рту, Кромешник что-то прошептал ему, а затем обагрил его меч пролившейся кровью, так и оставив стоять, будто в трансе. Опустившись перед мальчиком на корточки, он взял его руки в свои когтистые лапы и слегка сжал их, - Помнишь, как мы играли? - Вэйланд кивнул, - Представь, что играешь со мной и сделай это. Не бойся потерять меня, юный принц, я всегда буду с тобой. И, обещаю тебе, настанет день, и они все будут бояться нас! - Но... но... - мальчик шмыгнул носом, - Я хочу, чтобы меня любили. - Я люблю тебя, Вэйланд! Ты ведь мой друг! И мои кошмары любят тебя. С нами ты никогда не будешь одинок. Пришло время, - дверь затряслась все сильнее, готова сорваться с петель от мощных ударов, - Я приду за тобой. Мой маленький король.
- Эми, Эми! - кинувшись на шею служанки, Вэйланд зарыдал в три ручья, - Эми, он убил их, он убил! Папа успел защитить меня чарами, но они с мамой, они... - мальчик зарыдал пуще прежнего. - Тшш, Вэйланд, тшшш, не плачь, малыш, не плачь. Все образуется, я рядом! Я всегда буду с тобой, не бойся потерять меня... Стражника заковали в кандалы и поспешно увели. В комнате толпились люди, были слышны крики и плачь. - Эми, уведи его, ради всего святого! Эми! - Да-да. Вэйланд, - приложив ладонь к затылку мальчика, служанка положила его голову себе на плечо и, покрепче сжав в объятиях, унесла из комнаты, - Все будет хорошо, я обещаю, все будет хорошо! Они все будут бояться нас! Затихнув, мальчик поднял глаза и, увидев в конце коридора черную тень, приветливо махнувшую ему рукой, растянул губы в широкой улыбке.
Вэйланд стал поистине жестоким королем. Он держал в страхе не только свое королевство, но и соседствующие с ним, был расчетлив, терпелив, хладнокровен. Кромешник исправно навещал его каждую ночь, но, с течением времени, перестал давать советов. Заместо этого они просто разговаривали, Вэйланд рассказывал ему все. По сути, он так и остался его единственным другом. За исключением Кромешника, король ни к кому не питал теплых чувств. Правление занимало все его время и мысли. Он грезил захватить больше земель, методично просчитывая ходы и людей, от которых нужно избавиться, мечтал о том дне, когда выпустит все кошмары из той самой тюрьмы. Он мог сделать это и раньше, но решил прежде доказать самому себе, что даже он, не похожий на других, сможет стать могущественным королем. Все изменилось, когда по пути в замок он встретил девушку. В ней не было ничего выдающегося, он бы и прошел мимо, даже не заметив, но было в ней что-то, так и притягивающее его взгляд. Магнетическое, колдовское очарование. То, как она смотрела, как смущенно перебирала стебли цветов, как стояла, такая легкая и невесомая - она будто парила над грязными черными камнями. Синеглазая, черноволосая, с ладной фигуркой и плавными движениями. Не церемонясь, он позвал ее за собой. У него было слишком черствое сердце для того, чтобы влюбиться в нее, но ему понравилось, как она вела себя с ним. Она рассказала, что ее отец, как и его - был колдуном, однако рано умер, так и не успев передать ей свои знания. Поделилась она и тем, что пыталась научится магии сама, однако особых успехов не достигла. Он заверил ее, что она ошибается, ведь магия в ее крови, однако она лишь отмахнулась, сменив тему. Он предложил ей остаться, готов был одарить шелками да каменьями, но она вежливо отказалась. Любую другую он бы сжег на костре за это, но только не ее. Вэйланд просто не мог, и совсем не имело значения - ведьма ли она или простая крестьянка. Он отпустил ее, взяв обещание, что она придет к нему еще раз, и она согласилась. Только она ушла, Вэйланд услышал голос Кромешника. Скрипя зубами и злясь, он грубо отчитал его, обвинив в беспечности и глупости, на что получил не менее гневную тираду.
Кромешник до того замучил его кошмарами и страхами, что Вэйланд позабыл про сон. В пылу, он даже пригрозил запереть его в той же клетке, что и остальных, на что получил такой ответ в духе своего друга, что более и не смел заикаться об этом. Его новая знакомая часто навещала его, обеспокоенно заглядывая в глаза и спрашивая, что она может сделать, но с Кромешником никто и ничего сделать не мог. Вэйланд стремительно угасал, проваливаясь в сон только днем и становясь все более жестоким и раздражительным. Если бы не синеокая колдунья, он бы окончательно утратил разум. Сердце его по-прежнему стучало ровно, однако, в одну из ночей, в ту самую, когда Луноликий светил особенно ярко, он не сдержался. Он даже не понял, как это случилось. Руки сами потянулись к ней, а губы накрыли ее. Она ушла раньше, чем он проснулся. Проснулся в свою первую ночь без ночных кошмаров. Вэйланд прочесал каждый сантиметр своих земель, разослал всюду людей, объявил вознаграждение, сгоряча казнил десяток человек, но ее будто и след простыл. Он взывал к Кромешнику, умолял его найти ее, угрожал и злился, но тот лишь равнодушным тоном отвечал, что она найдется сама. Кошмары прекратились. У него снова остался только он, его любимый и единственный друг. Прошел почти год, и Вэйланд позабыл обо всем, что было, но однажды утром, когда он был готов выйти в поход, стражник принес ему корзину. В корзине, замотанный в пеленку и теплое покрывало, лежал ребенок. Справа от него лежала связка трав и сложенный в несколько раз лист бумаги. Забыв обо всем на свете, Вэйланд почти бегом понесся в замок, крепко прижимая корзину к груди. Скинув плащ, он опустился на кушетку и, держа корзину на коленях, вынул записку, в которой было лишь три слова: "моему королю кошмаров". Обеспечив девочке надлежащий уход, король стал дожидаться ночи. Когда девочка уснула, он позвал Кромешника.
- Что она имела в виду? - Мой юный принц, - Кромешник всегда называл его так, когда был особенно ласков, - Уж не думаешь ли ты, что я понимаю в любовных делах? - тень развела руками и тихонько скользнула к детской кроватке, - Хорошенькая, - промурлыкал он, покачивая люльку когтистой лапкой, - Маленькая принцесса. Как наречешь? - Серафина, - стоя по другой сторону кроватки, отозвался Вэйланд, - Серафина Фиар. Девочка завозилась и издала тихий всхлип. Вэйланд подхватил ее на руки и смерил Кромешника суровым взглядом. - Не притронусь, - покачал головой Кромешник, растягивая губы в хищной улыбке, - Ах да! - щелкнув пальцами, продолжил он, - Твой вопрос. Она просто видела больше, чем ты, - осыпавшись на пол черным песком, Кромешник исчез. Переведя взгляд на дочку, мирно посапывающую на его руках, Вэйланд вдруг почувствовал, как его сердце дрогнуло.
Он души не чаял в дочери. Она была его маленькой копией, правда, в отличие от него, веселая и добрая. Много шутила и смеялась, заставляя улыбаться и его, любила животных и выращивать цветы - то, чего в его замке отродясь не было. Принеся однажды с улицы ободранного кота, вдвое больше ее самой, она опустила это меховое нечто ему на голову, объявив, что ЭТО будет теперь жить с ними. Вэйланд чуть с ума не сошел от ужаса, сколько заразы кот мог принести в замок, но Кромешник, придя ночью и скорчив мину, заявил, что никому ничего не грозит. Для Вэйланда было странно, отчего его друг так печется о его дочери - ведь ее мать он невзлюбил сразу. Он даже рискнул спросить об этом, но тот ничего ему не ответил. Серафина подрастала, и чем старше она становилась, тем больше он любил ее, хотя, казалось бы, нельзя было любить сильнее. Вэйланд и сам стал мягче. Пытался сдерживаться, относиться к другим лучше, казнил меньше людей, что было верхом доброты и снисходительности с его стороны. Кромешник хоть и приходил к нему, но больше молчал, лишь изредка вставляя пару слов по делу. Однажды король увидел жуткий сон. В нем он падал в распахнутую клетку, заполненную страхами. Проснувшись в холодном поту, он тут же призвал виновника своего страха, и Кромешник гордо объявил ему, что "пора". Выпустить кошмары, когда это могло угрожать Серафине он не мог. Хотел, но дочь была для него важнее всего на свете. Кромешник отнесся с пониманием, как показалось Вэйланду: пожал плечами, улыбнулся и рассыпался черным песком у него на глазах. Сон оказался вещим.
Следующей ночью на замок напали. На его замок, его неприступную крепость! Повсюду были видны светлые знамена, слышны крики людей и лязг оружия. Вэйланд, держа на руках дочь, проклинал все на свете. Он должен был идти, но как оставить дочь? Куда спрятать ее, на кого оставить? - Серафина, - девочка отстранилась и он прислонился своим лбом к ее, - Дочка. Сейчас ты уснешь, и тебе приснится очень страшный сон. - Папочка... - Тшшш, не перебивай. Что бы ты ни увидела, что бы ни услышала - не бойся, - помедлив, он добавил: - Мне сейчас тоже очень страшно. - Но ты же не ведаешь страха! - Ведаю, да еще как. Я боюсь потерять тебя. Дочка, пожалуйста... Серафина, я должен идти, должен защитить тебя. - Папочка, - она прижалась к нему и заплакала, - Когда я смогу обнять тебя снова? - Скоро, малышка. Как только каждый, кто смел угрожать нашей семье, падет ниц в страхе перед моим гневом. Серафина... - Не оставляй меня, пожалуйста! - Я люблю тебя. Возьми ее. - Папочка! - Спи, моя маленькая принцесса, - проведя ладонью над лицом девочки, Кромешник глухо рассмеялся.
Силы были неравны. Вэйланд едва стоял на ногах. Израненный, еле живой, он с трудом шел вперед. Уронив меч, он упал грудью на кованую дверь, за которой тут же раздался приветственный гул. - Почему я не слушал тебя, почему, - шипел он, размазывая по двери кровь и шепча заученные слова заклинания - единственного, которое он знал, и которое осталось в записях отца, - Черт подери, ну же! - навалившись, он отворил дверь и вступил в непроглядную тьму. Прямо перед ним была решетка, а за ней - сотни рук, тянущихся ему навстречу, - Как мне вас освободить?! - не успел он сделать и шага, его отбросило магией в сторону. - Довольно, - произнес голос позади него, - Довольно кошмаров, Вэйланд. Мы знаем, что ты сделал, знаем, теперь знаем, что это ты убил их, убил своих родителей. - А-а-а, - сплюнув кровь, Вэйланд оперся на одно колено, - Магические отродья, будьте моими гостями! - прохрипел он, - Только это вы и можете, да? Будущее и прошлое! Решили свергнуть, свергнуть меня?! - король поднялся на ноги, и тут же был отброшен к стене. - Они не бояться тебя, не уважают и не любят. Вэйланд, они ненавидят тебя. - Не смей так обращаться к своему королю, недоносок! Лживые, поганые маги, совсем как мой отец, вы и люди - вы одинаково отвратительны мне! Ненависть, о, да! Страх! Страх будет в вас всегда, я, я буду вечно жить в ваших сердцах, как тот, кто поставил вас на колени перед силой, которой нет равных! - Тебя не запрут в клетку, юный принц... - Что? Кромешник?... Где моя дочь? Где моя дочь, где Серафина?! - заорал Вэйланд, вырываясь из рук солдат, - Что ты наделал?! - Ты выбрал неправильный путь, Вэйланд Фиар. Прости, но у нас нет выхода. - Не запереть в клетку того, кто может ее открыть, мальчик. Не бойся! Мы с тобой теперь всегда будем вместе! - Серафина! - Открывайте. - Вы запомните мое имя! Вы запомните его навсегда!
- Тьма - первое, что осталось в моей памяти, Луноликий, - задумчиво протянул Кромешник, глядя в пустоту, - Мне было темно и холодно... и еще мне было страшно, - поднявшись с места, он размял мышцы и привычно завел руки за спину, скрестив их у запястий, - Только позже я понял: моему королю кошмаров, хах! Она и впрямь видела больше меня. Удивительный народ - эти ведьмы. Да, Леонора? - подняв руку, он взмахнул ею, зажигая факелы. Вся комната была обклеена листовками, теми самыми, что были развешены по всему Зачарованному Лесу. Пробежавшись пальцами по фотографии ведьмы, он осторожно расправил края бумаги. Рассмотрев каждое лицо, Кромешник вздохнул.
- Проклятие сыграло мне на руку. Вэйланд Фиар - король кошмаров и правитель Сказочных Земель! - ёрничая, Кромешник скорчил гримасу и рассмеялся, - О, Серафина, как бы ты гордилась своим папочкой, как бы гордилась! Они, - с гордостью рассматривая листовки, произнес он, - Они узнают меня, запомнят, они будут бояться меня, а затем - станут моими, они все, все до единого! - хохоча, он кружился по комнате, срывая листовки и подбрасывая их в воздух, - Они запомнят моё имя навсегда! Запомнят, слышите, лорд командующий! Заходите! Станцуйте со мной! - рывком втащив хмурого солдата в комнату, Кромешник закружил его в импровизированном вальсе, а когда ему надоела эта забава, то просто приобнял за плечи, подводя к окну.
- Мессир, - без единой эмоции в голосе произнес глава стражи, - Готов доложить вам новости, если... - он на мгновение замялся, - Час прошел, ваше величество, и я здесь, чтобы... - Ах, лорд командующий, даже Луноликий не такой скучный, как вы! - Мой повелитель, простите, боюсь, я не до конца вас понимаю. - Куда уж тебе, - Кромешник присел на подоконник, свесив ноги, - А вот бояться правильно. Страх, мой лорд командующий, движущая сила человечества! - Да, мессир. Мои люди не нашли ведьму... - Пока вы носились по лесам как кучка безголовых куриц, я нашел ее сам. Дальше. - Кхм. Мы обнаружили ее, - подняв с пола листовку с изображением Малефисент, страж протянул ее королю, - С ней было еще двое. Боюсь, мессир, их нет на листовках. - Лорд командующий, позвольте поинтересоваться, - спрыгнув на пол, Кромешник тенью скользнул к мужчине и, встав со спины, провел пальцами по его щекам, - Я плохо вам плачу? - Никак нет, мессир. - Я не обеспечил вам нужные условия? Не дал вам людей, силу? - Никак нет, повелитель. - Тогда какого дьявола, лорд командующий, - ласково пропел Кромешник, разворачивая стража лицом к себе, - Вы не выполняете мои приказы и докладываете мне то, что мне и без вас известно и уже давно?! - заорал он, обвивая мужчину черными песочными щупальцами и подвешивая над землей за окном, - Таких как ты я могу создать еще сотню, мой мальчик. Или ты докладываешь мне хоть что-то ценное или можешь слезно прощаться со своим королем. - Ваше... ваше величество, - прохрипел глава стражи, - Они не все здесь! - Мм-м-м? - вернув мужчину в комнату, он бросил его на пол, а сам опустился рядом, буравя его взглядом, - Продолжайте, лорд командующий. - Я сам лично разговаривал с местный моряком и после - проверил его разум, как вы говорили. Он рассказал, что видел, как корабль вдруг появился посреди моря, будто из ниоткуда. То было пару дней назад, как раз тогда, когда мои ребята нашли на берегу ведьм. Моряк сказал, что такое уже бывало раньше, чуть ли не с тем же кораблем. Он утверждает, что корабль пиратский. - Аа-а-а! - протянул Кромешник, - Значит и наш капитан, - взглянув на листовку, он улыбнулся, - Тоже здесь. Дальше. - По его уверению, то был портал. Волшебные бобы. - Да-да, слыхал о таком, но их почти не осталось в моих землях. - Я разыскал мага. Посредственный старик, с правом на колдовство, и он клялся и божился, что с приходом портала явилось и еще что-то. - Что же? - Он не сказал, потому что не знает. Сказал, что просто почувствовал. Я не совсем в этом понимаю, мессир. - Ступайте, лорд командующий, - поднявшись на ноги, Кромешник обернулся к стене, - Разберите Шервудский Лес на дрова, но найдите мне повстанцев. Один мой юный друг знавался с теми дикарями. - Ваше Величество, - поклонившись, стражник повернулся к двери. - Ах, нет, постойте! Постойте-постойте, мой дорогой. Сперва - подготовьте мне тронный зал. Убрать все, кроме зеркал. Вы натолкнули меня на славную затею... - Рад служить, мессир.
- Вы приплыли втроем, - когда за стражем закрылась дверь, Кромешник очистил место на стене и стал цеплять к ней листовки заново, - Моя ведьмочка, дракон и пират. В ее мыслях не было злой лже-королевы, - тасуя листовки, он потянулся и прицепил фото Регины ниже уже выбранных трех, - С вами был еще кто-то... возможно... а, нет! - Кромешник долго вглядывался в лица, а затем взмахнул рукой. Листовки расположились ровными рядами, и теперь глядели на него множеством лиц.
Погасив факелы, он сделал шаг назад и присел на кушетку. Выставив руки перед собой и держа их ладонями вниз, он принялся медленно шевелить пальцами, следя за тем, как к ним тянутся черные нити, от каждой листовки - по несколько. - Мои маленькие юные друзья, мои друзья, мои друзья, мои ма-ри-о-не-тки-и-и-и, - мурлыкал он себе под нос, - Тили-тили-бом, все скроет ночь немая. За тобой крадется он и вот-вот поймает!
Закончив, он поднялся на ноги и, выпустив черный песок в воздух, принялся придавать ему форму. Через пару мгновений перед ним стояла целая армия маленьких черных лошадок, смотря на него внимательным взглядом желтых глаз. Они били копытами по воздуху и вставали на дыбы, в нетерпении ожидания приказа. - Это ведь преступление, - ворковал Кромешник, ласково прижимая ближайшего коня к щеке, - Держать вас взаперти! Скачите во весь опор, погрузите в сон, приведите их всех ко мне! - выпустив страхи, Кромешник развернулся и упал на кушетку, уставившись в окно, на подмигивающего ему Луноликого, - Это будет праздник в твою честь, дочка. Праздник, на котором все они станут моими.
Чей-то тихий смех послышался рядом с Региной. Женщина резко обернулась в сторону звука и протянула руку, ощупывая пространство рядом с собой – там никого не было. Но она явственно слышала смех, сухой, как шелест песка в пустыне.
- Кто здесь? – громко крикнула она в темноту, продолжая хватать воздух руками. – Зелена?.. Кора?.. - Не угадала! – насмешливо шепнул мужской голос ей в самое ухо откуда-то из-за спины, - Попробуешь еще раз? Голос звучал слишком знакомо… - Дэниел?!* - Регина резко обернулась, пытаясь схватить насмешника, но тот поспешно отступил в сторону, ловко ускользнув от объятий Королевы. - Что, черт возьми, здесь происходит? Зачем ты запер меня в моей же собственной темнице? - Неееет, если я просто буду отвечать на все твои вопросы, это будет слишком неинтересно, - издевательски протянул голос, - давай с тобой немножко поиграем, дорогая. Насмешник хлопнул в ладоши, и комната озарилась мягким приглушенным светом. Это не был свет свечей или факелов, казалось, что стены струят свет сами по себе. Теперь Регина могла оглядеться.
Прямо перед ней, чуть дальше, чем позволяла Королеве двинуться цепь, стоял Дэн. Скрестив руки на груди, он с улыбкой смотрел на свою пленницу, и было в его выражении лица что-то настолько жуткое и угрожающее, что у женщины невольно побежал мороз по коже. Это был вроде Дэниел… и в то же время как будто не он, хотя Королева и не могла точно сформулировать, что именно в его облике было не так.
Перед Дэном, надежно отделяя его от пленницы и разделяя комнату на две половины, возвышалась стена из толстого закаленного стекла. Это вызвало недоумение Регины – ведь она явственно только что ощущала присутствие мужчины рядом с собой, как же он мог свободно пройти туда и обратно сквозь стеклянную толщу? Ведь магия в этом месте не действовала… вроде?
Словно прочитав ее мысли, Дэниел закивал головой: - Так, так, вот теперь становится намного интереснее. Ты всегда была такой любопытной, милая, задавала столько вопросов. Конечно, ведь спрашивать намного легче, чем отвечать! Посмотрим, сумеешь ли ты найти ответ на эту головоломку. Итак, почему эта стена не является препятствием для меня , но непреодолима для тебя? Ответь мне! - Иди к черту! – процедила Регина сквозь зубы, - Я не собираюсь играть в твои дурацкие «игры», пока ты не объяснишь мне, что здесь происходит! - Жаль, очень жаль! – мужчина скривил печальную рожицу, - Впрочем, я предусмотрел такой вариант. Думаю, немного мотивации тебе не повредит, милая. А чтоА что может быть лучшим мотивом, чем сохранение собственной жизни?
Он хлопнул в ладоши, и Регина почувствовала, как каменный пол под ее ногами неожиданно утратил свою плотность, ноги женщины вдруг потеряли опору, по щиколотку погружаясь во что-то мягкое, слегка царапавшее и холодившее кожу. Глянув вниз, Королева обнаружила, что многовековая кирпичная кладка на глазах превращается в мелкий песок, засасывая ее все глубже и глубже. - Дэн, ты псих, что ты творишь?! – холодея от ужаса, закричала Регина, - Что вообще с тобой происходит?!! - На этот вопрос мы тоже поищем ответ… в свое время, - невозмутимо ответил мужчина, и, закрутив в воздухе струйку песка, создал из нее стул. - А пока я жду ответа на первый вопрос: как я хожу сквозь стены? – он уселся на стул, закинув ногу на ногу, и со зловещей улыбкой уставился на женщину, провалившуюся в песок уже по пояс. - Черт тебя дери! – выругалась королева, почувствовав, как звякнув напряглась, цепь, продолжая удерживать ее у стены. «Цепь удержит меня! – мелькнула спасительная мысль, - «Она не даст мне провалиться!» - Ах, я кажется, совсем забыл про цепь! – словно извиняясь, воскликнул Дэн. – Но это не страшно, сейчас мы все исправим!
Он вновь щелкнул пальцами, и песок вокруг Регины пришел в движение, побежал по кругу, завертелся странной каруселью, приподнимаясь все выше и выше. Нет, это был не тот мягкий золотистый песок, который мы привыкли видеть в пустыне или на пляже, этот песок был мрачного черного цвета, а пляшущие в бешеном танце песчинки царапали и кололи, словно острые осколки стекла. С каждой секундой вихрь крутился все быстрее, а песка становилось все больше. Испуганная не на шутку, женщина пыталась прикрыть лицо от остро жалящих каменных крошек, чувствуя, как все увеличивающаяся масса песка каменными объятиями стискивает тело, пронизывая его мертвым холодом. - Дэн, что ты делаешь? Зачем ты так со мной? Пожалуйста, перестань! – взмолилась она. - Вопросы, опять только вопросы, - мужчина укоризненно поцокал языком. – А я просил всего лишь один, только один ответ… на элементарный вопрос. Неужели это так сложно понять? Регина, ты же умная женщина, ты же знаешь ответ? Зачем же упрямиться? Или тебе интересней задохнуться под песчаными наносами? Вряд ли… Впрочем, если это действительно так, я могу исполнить твое желание… А потом продолжу эту интересную игру, скажем, с Генри… или нет, пожалуй, с Оливией играть будет даже поинтереснее! - Нет! Нет, не трогай, оставь в покое моих детей! – в ужасе от представившейся ей перспективы, выкрикнула Регина - Хорошо, будь по-твоему. Но только при условии, что ты будешь отвечать на мои вопросы. - Ладно! – сдалась Регина. - Вот и умница! Так почему я хожу сквозь стекло, а ты не можешь сотворить даже простенького заклинания?
Жестокий вальс песка не прекращался. Королева чувствовала, как ледяная тяжесть все плотнее сдавливает грудь, поднимаясь ближе и ближе к ее горлу, оставляя все меньше возможности для движения, раня все больнее и больнее… - Ты научился колдовать и наложил на меня заклинание, Запирающее Магию? – ляпнула она первое, что пришло в голову. - Бинго! – Дэн захлопал в ладоши, - Как видишь, это был совсем простой вопрос! В одно мгновение песок вокруг нее исчез, растворился в небытие. Регина вновь ощутила твердыню каменного пола под ногами, смогла вдохнуть полной грудью. Она с облегчением вздохнула, надеясь, что теперь, получив свой долгожданный ответ, Дэниел оставит ее в покое, даст отдохнуть, но... - А теперь начнем второй раунд! – мужчина хлопнул в ладоши и круговерть песка вокруг Регины возобновилась, - Хочешь отдохнуть? Тогда ответь правильно на второй вопрос: почему мы с тобой здесь? - Потому что ты мстишь мне за что-то? – поспешила женщина озвучить свои мысли, торопясь избавиться от песчаной напасти. - Интересный вариант, но – нет! Зачем мне тебе мстить?
Регина растерялась. Если не месть, то что тогда могло заставить Дэниела так изощренно издеваться над ней? Думать мешали песчинки, злобным роем наседавшие на Королеву, вновь спешившие сжать ее тело в своих ледяных объятиях. - Быть может, ты одержим злым духом, и это он заставляет тебя держать меня здесь? - Нет, родная! Ты снова не угадала! Хотя, должен признать, эта версия чуть ближе к истине, чем предыдущая. Теплее, милая, уже теплее! Продолжай, и возможно, следующий ответ будет правильным? « Да чтоб ты подавился своими вопросами, маньяк!» - с раздражением подумала Регина, еле-еле успевая отплевываться от песчинок, лезших в глаза, рот, нос, уши. И эта мысль натолкнула ее на еще одну версию: - Возможно, ты просто садист, и тебе доставляет удовольствие мучить меня? - Фи, как грубо, дорогая! Не ожидал от тебя такой вульгарщины! Разумеется, нет – этот ответ неверен. Думай лучше, старайся, чтобы найти правильный ответ. - А если я не найду его? Если мне не удастся верно ответить, что тогда? – с замиранием сердца следя за быстро увеличивающимся объемом песка вокруг нее, спросила Королева. - Тогда – увы! – эта стеклянная колба станет твоей могилой, - равнодушно пожал плечами Дэн. - И ты сможешь так хладнокровно убить меня? Будешь смотреть, как я задыхаюсь в песке, следить за моей агонией? Неужели ты сможешь так? Неужели в тебе совсем ничего не осталось от нашей любви? Дэн, вспомни, как дороги мы были друг другу! – попыталась она воззвать к его сердцу.
Мужчина покачал головой: - Твое спасение – в твоих собственных руках, дорогая. Ответь правильно – и все прекратится. А твои вопросы лишь тратят твое драгоценное время и ничуть тебе не помогают! - Но я не знаю правильного ответа! Я не понимаю тебя! Дай мне хотя бы время подумать! – взорвалась Регина. - Время… Твое время утекает из твоих рук, дорогая! – нараспев издевательски проговорил мужчина, - Времени вечно не хватает, потому что оно бесконечно. И прождать можно вечность… но я хочу получить ответы сейчас! - Будь ты проклят, чудовище! – не сдержалась она. – Ненавижу тебя! - Я бы предпочел, чтобы ты меня боялась, - усмехнулся молодой человек, - но ненависть тоже сойдет… Итак, я жду ответа, а времени у тебя осталось совсем мало!
Он мог и не напоминать об этом. Занесенная уже по самый подбородок, Регина и без того чувствовала, как тяжело становиться дышать, а скоро и сказать что -либо она уже не сможет. «Не может быть, чтобы не было иного выхода! – подумала она, - а что, если…» Повиснув на удерживавших ее цепях, женщина согнула ноги и с силой ударила в стекло, всей душой надеясь, что под напором массы песка стеклянная преграда не выдержит и расколется.
- Что… Что ты делаешь? – испуганно взвизгнул каким-то странным голосом Дэн. Видно было, что действия Регины перепугали его не на шутку. - Прекрати! Прекрати немедленно, будет только хуже, вот увидишь!
Но Регина вновь с силой ударила в стекло, и заметив побежавшую по нему трещину, еще одним ударом довершила начатое разрушение. Песок хлынул черным водопадом, рассыпаясь по всей комнате, подхватил Дэниела и закрутил его вместе с Региной. Цепь, удерживавшая женщину, не выдержала напора и оборвалась, стремительный черный вихрь понес Королеву по комнате, грозя вот-вот размозжить ей голову о стены. Регине повезло, она успела схватиться за одно из колец для крепления цепей, торчавшее из стены. Взгляд ее выхватил черную полоску в нише неподалеку, отливавшую странным блеском. Сделав над собой усилие, Королева придвинулась поближе и, присмотревшись повнимательнее поняла – она не ошиблась, перед нею был вход в какой-то портал. Неизвестно было, что могло находиться с другой стороны этого портала, но в данном случае Регина предпочитала с головой окунуться в неизвестность, чем продолжать странные игры, грозившие ей смертью. Собравшись с силами, она нырнула в черную зеркальную расщелину. На какое-то мгновение ее сознание поблекло… а в следующую секунду пространство вокруг нее наполнилось звуками музыки, голосами людей, один из которых торжественно объявлял: - Её Величество, Королева Регина!
* - Дэниел в данном посте не является реальным Дэниелом, этотвсего лишь фантом, созданный воображением самой Регины при участии Кромешника, разумеется.
Выйдя из портала, Кай оказался в просторной дворцовой комнате. На секунду, сердце неприятно кольнуло – покои до безумия напоминали замок Снежной Королевы. «Все они одинаковые, эти королевы», - подумал Кай, осматриваясь кругом. Портал мгновенно закрылся за его спиной, отрезая все пути к отступлению. Похоже, чудесное зеркало, которое он стащил из офиса мадам мэра, было билетом в один конец. Ну что же, тем лучше для него. Последние несколько месяцев он петлял, как заяц, пытающийся скрыть свои следы. Он думал, что финка отправит его прямиком к Злой Королеве и, похоже, так и было. За исключением того, что Злая Королева была вовсе не злой, а мир без магии – очень даже магическим. Он творил с мужчиной странные вещи, вынудил его обнажить ту сторону себя, которая должна была оставаться скрытой от посторонних глаз. Кай встряхнул плечами, будто надеясь избавиться от того груза эмоций, который он принял на себя за все эти дни. Они тяготили его, без сомнений. Зато теперь он, похоже, совсем один. Что очевидно. Будь замок населен, то его мгновенно заметила бы стража. Но ни топота ног дежурных, ни гула переговаривающихся подданных – ничего, только ветер, гуляющий по свободным помещениям. На всякий случай положив руку на свой неизменный кинжал, Кай отправился искать выход из этого места. Перспектива жизни в замке его прельщала, но хозяева, точнее, хозяйка, могла вернуться в любой момент, а борьба с еще одной королевой в планы Кая не входила. Как оказалось чуть позже – чутье подвело его. Стражники в замке были, но расположились они очень странно. В любом случае, Каю удалось проскользнуть мимо и выпрыгнуть из окна на небольшой дворик, граничащий с лесом.
- Зря ты так, - с явным укором в голосе произнес Вэйланд, - можно было постараться и подчинить их всех. - Зачем? Зачем мне эти жалкие людишки, возомнившие себя невесть кем?! Они меня боятся, этого достаточно, - ухмыльнулся Кромешник, всматриваясь в изображения гостей на стене. – Хватит истерить, мой принц.
Вэйланд промолчал, обиженно отвернувшись от собеседника. Страх, страх… Одного страха мало, когда сердце жаждет власти, подчинения, крови. Ненависть и злость прожигала его, и как никогда прежде, он жаждал свободы от этой глупой, несносной тени.
Гулкий звук шагов по каменному полу нарушил тишину почти пустого замка. Массивная дверь со скрипом отворилась и в зал вошли двое стражей, которые волокли за собой тело мужчины. - Мессир, - робко позвал один из безликих, ища взглядом короля. Кромешник материализовался прямо перед ними, от чего оба стража подскочили на месте и выронили свою ношу. - Принесли мне труп? Как великодушно с вашей стороны! – язвительно заметил король, буравя стражей взглядом. – Кто это и откуда? - Мессир, - подхватил второй страж, который, кажется, был смелее первого, - это маг, он напал на нас… - И вы его убили? – Кромешник склонил голову и тяжело вздохнул. Почему его окружают недоумки? Зачем убивать, если можно развлечься? - Нет, ваше высочество, мы не… Это Гай его огрел, но он вроде еще дышит, - страж робко пнул ногой распластавшегося на полу юного мага.
- Что это за маг такой, которого одолел Гизборн? – заинтересованный Фиар наконец подал голос, - надо его допросить и бросить в темницу. - Именно это я собирался сделать, - огрызнулся Кромешник и жестом прогнал стражей.
Как только дверь за спинами двух остолопов закрылась, Кромешник склонился над пленником. Бледное лицо, на котором можно было различить брызги крови, не подавало никаких признаков жизни.
- Он хоть дышит? – спросил как всегда нетерпеливый Вэйланд, и тень коснулась заледеневших, почти синих губ юного мага. На удивление, они были мягкими, хоть и холодными, а не твердыми и застывшими, как полагается мертвецам. Склонившись ближе, Кромешник уловил слабое дыхание, и довольная улыбка озарила его лицо.
В то же мгновенье черные нити заскользили от рук короля кошмаров к несчастному гостю, опутывая его в своеобразный траурный кокон, поглощая все светлое, что могло происходить в его сознании. Кромешник закружил по залу, предвкушая новую порцию страха и напевая свою любимую песенку:
- Тили-тили-бом, Все скроет ночь немая, За тобой крадется он И вот-вот поймает…
Почувствовав неладное, король резко остановился. Если бы Вэйланд следовал за ним по-настоящему и они бы не были одним целым, то он бы точно врезался в спину повелителя кошмаров. - Он не боится! Он. Не. Боится.
Рассыпавшись песком, Кромешник прошелестел по каменному полу и возник рядом с магом. Черные нити все еще обволакивали юношу, но от него не исходило ровно ничего. Никакой эмоции, ни малейшего намека на страх… Пустота, какая обычно царит в мертвом теле.
Легкий взмах рукой и нити вернулись к хозяину, оставляя свою жертву в покое. Король вновь склонился над телом пленника, внимательно изучая его. Дыхание было едва заметным, зрачки медленно двигались под закрытыми веками, на густых ресницах, как и в темных волосах, застыли едва заметные снежинки. Опустив руку на грудь юноши, Кромешник попытался прислушаться к стуку его сердца, но его ладонь вмиг обожгло холодом. Интересно. Завораживающе.
- Кхм, - нарочито громкий кашель Фиара застал Кромешника врасплох, и он резко отдернул руку, но не стал отходить далеко от тела юноши.
- А что если… - зловещая улыбка заиграла на его устах и теперь от его рук поползли отнюдь не тонкие нити – черный песок, меняя форму и изображая уму непостижимых монстров, подхватил тело мага и закружил в безумном вихре, то поднося к самому потолку, то роняя вниз и подхватывая в самую последнюю секунду и вновь вознося к своду зала.
Ни-че-го. Никакого страха. Только в какой-то миг тело мага забилось в конвульсиях и горький, отвратительный аромат боли пропитал помещение. По мановению руки песок исчез, оставив извивающегося в судорогах юношу на полу. Странная реакция на кошмары, странный, странный мальчик, слишком странный.
- Он умирает? – Кромешник был в замешательстве. - Туда ему и дорога, - процедил сквозь зубы Фиар. Он чувствовал нарастающий интерес короля кошмаров к новой игрушке и сейчас бы с радостью лишил эту игрушку головы. Или может он сам справится с задачей и отправится к праотцам? Это было бы лучшее, что мог сделать непонятный мальчишка. Но к великому сожалению Вэйланда, юный маг распахнул глаза и резко сел.
Сообщение отредактировал Darkness_Inside - Понедельник, 21.11.2016, 21:14
Видно, незнакомец приложил его слишком сильно. Кай все никак не мог заставить себя очнуться, утопая в болезненном забытье. Он будто был окружен чистым светом, и если бы его сознание функционировало в обычном режиме, он бы подумал, что умер. Как он, правда, мог попасть в такое светлое место после смерти, оставалось загадкой. Он понятия не имел, сколько прошло времени, где он, жив ли он вообще. Просто в одно мгновение этот яркий и светлый мир преобразился – Кай почувствовал, как в его сознание пробираются темные нити, поглощая его, закрывая собой весь свет. Постепенно он остался в кромешной тьме, опутывающей его словно паутина. Эта темнота… она будто что-то хотела от него, пыталась чего-то добиться, и Кай чувствовал, как она исследует каждый уголок его сознания. Перед ним пронеслись образы из прошлого: Слепая Ведьма, хищно облизывающая свои губы, пол, усеянный маленькими детскими костями, полуразложившийся труп в клетке. Насмехающиеся над ним дети и взрослые, тяжело вздыхающие и качающие головой. «Пропащий ребенок». «Он безнадежен». «Свихнулся». Снежная Королева, смотрящая на него свысока. Полное горя лицо его сестры. Ледяной кинжал, почти до половины застрявший в его груди. Торжествующий смех Её Величества. Он точно помнил, что в эти моменты он испытывал страх. Порой это был страх будущего, а порой ему было страшно до безумия, до дрожи в коленях. Но это было так давно, будто во сне. И как бы Кай ни хотел, эти воспоминания не вызвали у него ничего. Никаких чувств, даже пронырливой досады, которая вечно умудрялась закрасться к нему в сердце. А вот неведомая темнота, похоже, почувствовала эту самую досаду. Вдруг сгустившись, она начала подкидывать Каю ужаснейшие картины. Такие, от которых в жилах стыла и без того холодная кровь. Хотелось убежать, скрыться подальше от этого кошмара. Образы эти были безумными, сводящими с ума… пугающими. Дыхание мужчины участилось, а тело прорезала острая боль. Все это было слишком для его замерзшего сердца. Кай отчетливо чувствовал, как оно неистово билось вокруг ледяного осколка, острые края которого причиняли ему нечеловеческую боль. Неправильно, это так неправильно. Он не должен, не может бояться, ведь иначе – смерть. Тело его болезненно выгнулось, а сердце, казалось, готово было разорваться. Было безумно больно, и краем сознания мужчина понимал, что должен бояться, но страха не чувствовал. Боль, словно электрический заряд прошла про его телу, заставив Кая резко открыть глаза. Он озирался вокруг себя, отчаянно пытаясь сфокусироваться и вдохнуть в легкие хоть немного воздуха. Боль в груди утихла, но тело все еще била мелкая дрожь. Кай опустил глаза вниз. Он сидел за каменном полу, который покрылся корочкой льда от его прикосновений. Что ж, он хотя бы не в лесу. Закашлявшись, мужчина поднял глаза, чтобы осмотреться, и тут же наткнулся на пристальный взгляд мужчины, облаченного во все черное. Он выглядел… высоким (учитывая тот факт, что сам Кай все еще сидел на полу), странно заинтересованными и властным. И очень, очень знакомым. Он тут хозяин, - пронеслось у Кая в голове. Не желая нарушать столь дружелюбной тишины, Кай, охая, поднялся на ноги. Выпрямившись, он посмотрел незнакомцу в глаза. - Ты…- начал он, пораженный внезапной догадкой. Его неожиданный противник, тот самый, который, теперь Кай в этом уверен, заставил его упасть в озеро. Он, очевидно, думал, что мужчина умрет, но вот он, живее всех живых. Впрочем, незнакомец мог забыть его, а выдавать такие стратегически важные подробности прямо сходу Каю не хотелось. А вот память самого Кая была отменной и тут же услужливо преподнесла ему кусочек легенды, которую очень давно рассказывала ему Снежная Королева. - И он был черным, как ночь, и как твоя тень. Никто никогда не чувствовал его приближения, но когда чувствовал, были слишком поздно. Он пытал людей, вытягивая на свет их самые страшные кошмары, о которых они даже не подозревали. Он мог свести человека с ума одним лишь взмахом руки, заставить его подчиняться щелчком пальцев. Его верным спутником был черный песок, отравляющий душу и тело. Никто не мог избежать мучений, даже самые сильные. - И ты? - Он давно умер, и я не встречала его. Но люди говорят, что он когда-то жил в этих замерзших землях. - Не хотел бы я его встретить. - Не встретишь, он просто легенда. - Ты… выглядишь отлично. Для сказочки, - вырвалось у Кая, губы которого тут же расплылись в улыбке. Он быстро сравнил стоящего перед ним мужчину с образом легенды – черные как смоль волосы, черное одеяние, пугающий до чертиков вид. И он определенно пытался испугать Кая. Почти убив его в процессе. Второй раз. - И, я не хотел пересекать ничьих территорий. По правде говоря, я вообще не знал чьи они, - Кай задумчиво потер раскалывающийся висок. Да уж, этот черный рыцарь приложил его неслабо. – Что тут кто-то… эм… живет. Ты, - тонкий палец Кая указывал точно на грудь Кромешника. Это же был он? Что ж, если он не угадал, будет очень неловко. Мужчина оставался все таким же беспристрастным, и Кай попытался взять себя в руки. Он знал, что ему просто так не выбраться из этого замка. Если бы он был здешним королем, то он бы бросил неугодного гнить в темницу, предварительно хорошенько его допросив. Или убил его на месте. Но Кай был жив, значит, темница просто плакала по нему. - Я понимаю, что нарушителям тут не рады. Я могу уйти, - произнес он вполголоса, чувствуя, что хрипит. – Как можно дальше отсюда, и ты даже не вспомнишь, что я тут был.
Сообщение отредактировал pandorika - Понедельник, 21.11.2016, 23:36
Пол вокруг юноши покрылся тонким слоем льда и в помещении заметно похолодало. Магия холода? Интересно. Кромешник напряг память в поисках подсказок, кто его гость и насколько он может быть опасен. Ледяной Джек, Морозко, Снежная Королева, Эльза из Эренделла… Хотя он точно не последние две, пол не тот.
Тем временем удивление на лице юного мага сменилось на озарение, будто бы он узнал Кромешника, но опять же, никакого страха, только недовольство.
Цитатаpandorika ()
- Ты…
- Мы должны его знать? – фыркнул Вэйланд. – Кажется, он хочет сказать, что мы встречались… - Мой принц, ты правда думаешь, что я держу в памяти лица всех, кто повстречался мне на пути длиною в вечность?
Скрытую от посторонних глаз беседу прервал окончательно пришедший в себя юноша. Видимо, вместе с ним очнулась и его дерзость. Какое счастье.
Цитатаpandorika ()
- Ты… выглядишь отлично. Для сказочки.
- Не могу сказать того же о тебе, мой мальчик, - король медленно сократил расстояние между ними и, протянув руку, едва коснулся разбитого виска. – Что ты делал возле замка? Никак шел ко мне в гости. Но почему с пустыми руками? Я бы не отказался от гостинца.
Цитатаpandorika ()
- И, я не хотел пересекать ничьих территорий. По правде говоря, я вообще не знал чьи они. Что тут кто-то… эм… живет. Ты.
- Я, - подтвердил король коротким кивком. – И что нам с тобой делать, мой мальчик?
Король обошел юношу, разглядывая его со всех сторон, будто диковинную зверушку.
- Что делать, что делать, - закатил глаза Фиар, - казнить и точка. Никакой пользы от этой сосульки не будет.
Кромешник давно научился не обращать внимание на колкости Вэйланда, особенно если те отличались от его собственного мнения. Жалел ли он, что в свое время спас принца, слившись с ним воедино? Нет, хоть тот порой и вел себя несносно, Кромешнику было не так одиноко. Всю свою бесконечную жизнь он провел, глядя вслед убегающим в страхе людям. Конечно, их страх питал его, но иногда хотелось большего, хотелось другого. Вэй был его единственным другом, единственным, кто не боялся. Выбирать особо не приходилось.
Цитатаpandorika ()
- Я понимаю, что нарушителям тут не рады. Я могу уйти, - произнес он вполголоса, чувствуя, что хрипит. – Как можно дальше отсюда, и ты даже не вспомнишь, что я тут был.
- Почему всем надо уйти? Сбежать, исчезнуть, скрыться, - ярость поглотила его и, рассыпавшись песком, он закружил по залу. От его стремительных передвижений пламя многочисленных свечей начало мерцать и жуткие длинные тени заплясали по стенам. Любого другого это зрелище могло свести с ума, юный маг же просто следил за буйством короля кошмаров и даже не собирался бояться. Черный песок принимал различные формы, словно повелитель потерял контроль над собой, бился об стены, сбивал со столов посуду, срывал картины с холодных стен.
Очередная волна ударила юношу по ногам, и он упал на колени. Помещение вновь наполнил уже знакомый аромат боли. На этот раз он был намного слабее, но он все равно привлек внимание короля. Песчаная буря утихла, и Кромешник вновь возник на прежнем месте, в шаге от гостя.
- Почему ты не боишься? – медленно, словно переводя дух, спросил король. – Почему в тебе нет страха, только боль? Посмотри на меня, - прикоснувшись к подбородку юноши, Кромешник заставил его поднять голову, - что с тобой не так?
Сообщение отредактировал Darkness_Inside - Среда, 23.11.2016, 22:59
Мужчина, до этого подозрительно пристально разглядывавший Кая, пришел в настоящее бешенство после его слов.
Цитата
- Почему всем надо уйти? Сбежать, исчезнуть, скрыться?
Он тут же рассыпался черным песком, заполнившим собой пространство зала. Кай удивленно поднял брови и невольно отошел на пару шагов назад. В комнате будто начался ураган: стены и потолок сотрясались от магии, тяжелые подсвечники задрожали, заставляя пламя свечей почти угаснуть. При приглушенном свете, тени, отбрасываемые многочисленными предметами мебели и самим Каем, стали жуткими, угловатыми, дрожащими. - Ну ладно, я понял, - пробурчал себе под нос мужчина. – Никто никуда не уходит. Черный вихрь, бушующий в центре зала, завораживал Кая, несмотря на то, что был чертовски опасен. Будто разозлившись еще сильнее, он принялся биться о стены, роняя картины, посуду, тяжелые канделябры. Кай неотрывно смотрел в его центр. Беспорядочное движение потоков песка действовало на мужчину как гипноз. Хотелось подойти ближе, стать частью этого магического торнадо. И он сделал несколько шагов вперед. Кай нахмурился, услышав жуткие крики, которые доносились оттуда, из песчаного вихря. Кому бы они ни принадлежали, этот человек был очень напуган. Наконец, Кай подошел непозволительно близко к беснующемуся вихрю, за что и поплатился. В один момент, мощная волна черного песка ударила Кая в грудь, заставляя его сжать зубы и упасть на колени. Он будто был сделан из страха, потому что в груди Кая тут же проснулось только-только начавшее утихать отвратительное чувство. Он на несколько мгновений потерял связь с реальностью, очнувшись только тогда, когда увидел перед собой полы темного плаща и услышал голос, доносящийся откуда-то сверху.
Цитата
- Почему ты не боишься? – медленно, словно переводя дух, спросил король. – Почему в тебе нет страха, только боль?
Голос Кромешника прорывался к нему, будто сквозь толщу воды, а когда смысл его слов, наконец, дошел до Кая, то мужчина мысленно усмехнулся. «Долгая история, милорд, но не думаю, что ты услышишь ее в ближайшее время», - подумал Кай.
Цитата
- Посмотри на меня, - прикоснувшись к подбородку юноши, Кромешник заставил его поднять голову, - что с тобой не так?
Вздрогнув от неожиданного прикосновения, к удивлению Кая оказавшегося таким невесомым, но в то же время достаточно властным. Кай поднял глаза, заглядывая в лицо мужчины, в свою очередь, пристально уставившегося на него самого. Губы сами по себе растянулись в довольной ухмылке. - Со мной? - Кай облизал пересохшие губы. – Может, это ты не такой уж и пугающий? Лицо Кромешника оказалось слишком близко к лицу Кая, а его пальцы до боли сжали подбородок мужчины. - Как ты смеешь? – прорычал он, изменившись в лице. Глаза мага на долю секунды стали черными, хотя Кай не брался утверждать – возможно, это была игра теней в полумраке зала. В следующее мгновение Кромешник отступил, а Кай повалился на пол от очередной дозы отборной боли. Теперь он намеревался, похоже, по-настоящему испугать Кая, пытаясь заставить того испытывать страх за страхом. Картинки менялись одна за другой, но все, на чем сосредоточился сейчас мужчина – пульсирующее чувство в груди. Он не хотел умирать. - Остановись, - прохрипел он, исподлобья глядя на мага. Тому, похоже, были интересны последние слова заблудшего чужака. – Я сделаю все, что захочешь. Только остановись. Сомнительная попытка спасти свою жизнь, которая, как Кай был уверен, будет стоить ему жизни.
Сообщение отредактировал pandorika - Суббота, 26.11.2016, 18:27
Хоть маг и смотрел на Кромешника снизу-вверх, было очевидно, что он считает себя равным королю, если не по положению, то по силе. В его взгляде читалось недоумение, интерес, но никак не повиновение и уж конечно там не было ни тени ужаса.
- Кто ты? - звонкий голос маленького любопытного Вэйланда застал его врасплох. - Что ты здесь делаешь? Кромешник вынырнул из темного угла и предстал перед маленьким принцем во всей красе. Высокий и худощавый с мертвецки бледной кожей и желтыми сверкающими глазами, в длинном черном одеянии, он был самим воплощением детских кошмаров, одно его присутствие, одна лишь мысль о нем, навевала страх, но младший Фиар просто смотрел на него детскими невинными глазами и ждал ответа на свои вопросы. - Ты меня видишь, - скорее констатировал факт, нежели спросил ошеломленный Кромешник, - и ты меня не боишься. - Ты не страшный, - пожал плечами мальчишка и, взяв ночного гостя за руку, подвел его к креслу, стоящему у кровати, а сам забрался в постель. - Ты пришел рассказать мне сказку? - Да, мой принц, - новое незнакомое чувство заполнило грудную клетку. Оно насыщало не так, как страх, вернее не насыщало совсем, но в тот миг повелитель кошмаров понял, что он придет сюда и завтра, и послезавтра. Всегда.
Цитатаpandorika ()
- Со мной? - Кай облизал пересохшие губы. – Может, это ты не такой уж и пугающий?
Набравшемуся на балу сил Вэйланду не составило труда оттеснить Кромешника, пока тот был погружен в свои глупые воспоминания. Теперь он уж точно разберется с этим мерзким мальчишкой, дерзнувшим посмеяться над королем! - Как ты смеешь? – Фиар был полон ненависти к этому жалкому подобию мага, и юноша не мог не заметить, что тон хозяина изменился. Хвала Луноликому, он не мог и представить, что перед ним теперь стоял совершенно другой человек. Вэйланд отошел назад и улыбнулся той самой улыбкой, с которой отправлял на казнь целые семьи. Он уже знал, что вместо страха юношу разрывает на куски нестерпимая боль. Что же, он намеревался проверить лимит сердца незваного гостя. Едва заметное движение пальцами мгновенно отразилось на лице мага, будто бы он получил удар сапогом под дых. - Еще, еще, - растягивая губы в коварной улыбке, прошептал король, и юноша повалился на пол, скорчившись от явно нестерпимой боли.
- Хватит, ты убьешь его, - прошипел Кромешник, пытаясь отвоевать власть над общим телом, - мой принц, не стоит этого делать. Мы не успели расспросить его. Вэйланд предпочел не обращать внимания на черную тень внутри себя, которая пыталась сохранить жизнь своей новой игрушке. Расспросить, как же. Множество лет совместного существования и собственный горький опыт научили короля видеть Кромешника насквозь. Фиар считал мальчишку конкурентом, помехой своим планам, которую необходимо было устранить, пока она не выросла до гигантских размеров и не превратилась в катастрофу.
– Еще! – злорадный смех эхом прокатился по огромному залу, но гость, находящийся на пороге смерти, вряд ли услышал его.
Цитатаpandorika ()
- Остановись, - прохрипел он, исподлобья глядя на мага. Тому, похоже, были интересны последние слова заблудшего чужака. – Я сделаю все, что захочешь. Только остановись.
- Хах, - Вэйланд позволил кошмарам исчезнуть – не всем, конечно - только чтобы юноша перестал натирать пыльный пол своим черным камзолом. – Что ты можешь мне предложить? И вообще, кто ты такой, мальчик? Фиар опустился в кресло и, подперев рукой подбородок, окинул полным снисхождения взглядом все еще стоящего на коленях пленника. Пленник. Он никогда и не был гостем в этом замке, хоть Кромешник и предпочитал называть его этим отвратительным словом.
Предложение Кая, казалось, достойным внимания Кромешника, судя по переставшей разрывать его на части боли, которая теперь перешла в разряд терпимых неудобств. Таких как эти несуразные камины, которыми предпочитали пользоваться все вокруг (и который в этом зале, к великой радости Кая, погас во время небольшой истерики хозяина замка) или, например, этот каменный пол, о который Кай успел стереть все колени. Это чувство, которое должно было заботить парня в последнюю очередь, сейчас почему-то продолжало оттеснять на второй план все остальные ощущения. Брюки, должно быть, можно будет смело выбросить.
Цитата
- Хах, - Вэйланд позволил кошмарам исчезнуть – не всем, конечно - только чтобы юноша перестал натирать пыльный пол своим черным камзолом. – Что ты можешь мне предложить? И вообще, кто ты такой, мальчик?
Насмешливый тон привлек внимание Кая и тот поднял голову, чтобы увидеть мага, развалившимся в кресле и подпиравшим подбородок рукой. По его лицу бродила едва заметная ухмылка, будто говорившая «ну давай, покажи, что ты можешь, несчастный человечишка». Кай смотрел на Кромешника, нахмурив брови – что-то в нем изменилось, а может, он просто прикрывался чем-то похожим на любезность, а теперь показал свое настоящее лицо. Сразу бы так. Но Кай отчаянно боролся с желанием стереть эту отвратительную самодовольную улыбочку с лица мага. Должно быть, он какой-то король, ну или, на худой конец, лорд или герцог. Привык к тому, что к его ногам подносят золотые горы и прочие полцарства. Что ж…
- Натурой берете, милорд? – усмехнувшись, произнес Кай. – Потому что кроме собственной жизни, мне нечего предложить, - хотя и её ты практически лишился, идиот.
Взгляд Кая зацепился за небольшой метательный нож, лежащий прямо у его ног. Рядом с ножом обнаружился шлем, и несколько других разрозненных частей доспеха. Наверное, Кромешник повалил один из вычурных доспехов, рядком стоявших у стены. Тогда он точно не самый острый в мире, раз пылится вместе броней, как забытые на чердаке старые игрушки.
Кай подумал, что тишина слишком затянулась, и через пару мгновений, этот самый нож красовался в спинке кресла, в нескольких сантиметрах от лица Кромешника. Лезвие оружия практически побелело, а рукоятка покрылась слоем инея. Про себя мужчина отметил - хватки он не растерял. Да и новые, так сказать, умения придают пущей эффектности.
- Я много чего умею, - Кай, наконец, поднялся с колен, отмечая то, как же приятно стоять на ногах. – И я уж точно харизматичнее вот этого… ну, другого верного рыцаря. Меня зовут Кай, кстати. Сказал бы, что мне приятно познакомиться, - мужчина покачал головой. – Но это было бы ложью.
Дав магу момент на переосмысление своих жизненных ценностей, Кай приметил похожее кресло практически напротив него, и с огромным удовольствием опустился туда. Если уж Кромешник вконец озвереет и прикончит его, то в этот раз он хотя бы не будет корчиться на полу, как выброшенный на воздух дождевой червяк.
Сообщение отредактировал pandorika - Понедельник, 28.11.2016, 22:18
- Натурой берете, милорд? – усмехнувшись, произнес Кай. – Потому что кроме собственной жизни, мне нечего предложить, - хотя и её ты практически лишился, идиот.
- Твоя жизнь не стоит и гроша, мой мальчик, - невольно повторив любимое обращение Кромешника, Вэйланд закатил глаза. - Разве что напитки охлаждать пригодишься. Жаль, ты опоздал на бал, от тебя была бы хоть какая-то польза.
Картинно вздохнув, он проследил за оживившимся юношей, который схватил валявшийся неподалеку нож и бросил его в короля. Нож воткнулся в кожаную обивку кресла прямо рядом с ухом Фиара, но тот даже не удосужился пошевелиться. Неужели мальчишка решил, что таким примитивным способом сможет убить Кромешника? Глупец.
Сделав вид, что так и было задумано, маг поднялся с пола. Хотя, надо признать, на коленях он смотрелся интереснее.
Цитатаpandorika ()
- Я много чего умею, - Кай, наконец, поднялся с колен, отмечая то, как же приятно стоять на ногах. – И я уж точно харизматичнее вот этого… ну, другого верного рыцаря. Меня зовут Кай, кстати. Сказал бы, что мне приятно познакомиться, - мужчина покачал головой. – Но это было бы ложью.
Представившись и помянув недобрым словом какого-то рыцаря - уж не Гая ли? - Кай нагло прошествовал к креслу напротив и, недолго думая, удобно устроился в нем. Кажется, он уже попрощался с жизнью и намеревался отправиться на тот свет в удобной позе.
- Вэйланд Фиар, - гордо назвал свое имя король. Нужды скрываться не было, все равно мальчишке оставалось жить считанные часы, так почему бы не искупаться в лучах собственной былой славы, а не волочиться за Кромешником изможденной тенью? - Король кошмаров и правитель Сказочных Земель, - смакуя каждую букву, добавил он.
Лицо юноши вытянулось от неожиданности. Кажется, он не сомневался, что перед ним сидит сам Кромешник, выстроил линию поведения, пытался что-то доказать, но вот неудача – его собеседником оказался совершенно другой человек. Фиару нравилось следить за тем, как мыслительные процессы отражались на мимике Кая, удивление, растерянность, желание задать вопрос – он даже приоткрыл рот, но, видимо, не сумев облачить мысль в слова, вновь его захлопнул.
- Кромешник и я, - губы Вэйланда скривились, отражая недовольство и усталость от того, что он намеревался поведать своему пленнику, который, к слову, выглядел совершенно неподобающе своему статусу, - когда-то давно мы слились в единое целое. Он здесь, - ухмыльнулся король, постукивая себя длинным худым пальцем по лбу. - Он всегда здесь, - добавил он так тихо, что Кай вероятно ничего и не расслышал.
- Я всегда здесь, - прошептал молчавший до этого момента Кромешник, - я всегда здесь буду, мой принц, хочешь ты этого или нет.
- Вэйланд Фиар, - гордо назвал свое имя король. Нужды скрываться не было, все равно мальчишке оставалось жить считанные часы, так почему бы не искупаться в лучах собственной былой славы, а не волочиться за Кромешником изможденной тенью? - Король кошмаров и правитель Сказочных Земель, - смакуя каждую букву, добавил он.
Король, значит? Правитель? Кай искренне удивился такому повороту событий. Так значит, он по самому несчастливому стечению обстоятельств угодил прямиком во дворец самого главного человека, мага, если быть точным. И все благодаря его внезапно проснувшемуся умению. Замечательно, Кай, ты сбежал из лап одной сумасшедшей королевской особы только затем, чтобы попасть в лапы другой, еще более сумасшедшей, которая сейчас сидела перед ним и, похоже, получала огромное удовольствие от звучания своего имени.
Вейланд Фиар. Он никогда не слышал этого имени, особенно рядом с именем Кромешника. Неужели он все же ошибся? Кай хотел задать один из десятка вопросов, которые крутились в его голове, но не нашел именно тот, на который бы хотел услышать ответ. Если маг желает, то он продолжит свою речь, в противном же случае, он не будет утруждать себя долгими объяснениями и приступит уже, наконец, к тому, зачем они тут собрались.
Цитата
- Кромешник и я, - губы Вэйланда скривились, отражая недовольство и усталость от того, что он намеревался поведать своему пленнику, который, к слову, выглядел совершенно неподобающе своему статусу, - когда-то давно мы слились в единое целое. Он здесь, - ухмыльнулся король, постукивая себя длинным худым пальцем по лбу.
Кай внимательно следил за жестами мага, пытаясь осознать весь масштаб сложившейся ситуации. Значит, Кромешник и тот, кто представился ему Вейландом – один и тот же человек, и живут они в одном теле. Вейланд – вот этот наиприятнейший мужчина, рассматривающий Кая с интересом мясника, решающего, на какого размера куски ему стоит рубить мясо. А с Кромешником он виделся, как только очнулся.
- Так вы как те двое? – Кай усмехнулся, проведя аналогию с известной ему историей. – Один добрый, другой злой, живут в одном теле и мечтают разделиться? – мужчина тут же покачал головой, поджав губы. – Это всегда заканчивается плохо.
Он посмотрел на мага, который оставался все таким же снисходительно-беспристрастным и мысленно сделал глубокий вдох. Он чувствовал себя обезьянкой, которую заставили исполнять свой последний танец и даже не удостоили аплодисментами. Что за жизнь. Кай закашлялся, сгибаясь пополам. В горле ужасно пересохло, и казалось, что во рту образовалась одна из тех диковинных пустынь, в которой вечная жара, песок и вообще, сплошной ад.
- Можно мне чего-нибудь попить? – Каю понадобилось несколько секунд, чтобы перевести свое желание в просьбу. И его не остановил тот факт, что он обращается к самому Королю Кошмаров, Великому и Ужасному, Не-Такому-Уж-Единственному Кромейланду. – Пожалуйста, - спешно добавил он, немного подумав. – Милорд.
Тень понимания промелькнула на лице Кая, будто новость вовсе не удивляла его или не казалась странной, будто он уже слышал нечто подобное. Сам Вэйланд ни разу не сталкивался с похожей ситуацией. Все, кого он знал, занимали свои тела единолично. Разве что некоторые были одержимы дьяволом, но в его королевстве с такими чудаками долго не возились и исцелить не пытались. Голова с плеч – и одержимости как не бывало.
Цитатаpandorika ()
- Так вы как те двое? – Кай усмехнулся, проведя аналогию с известной ему историей. – Один добрый, другой злой, живут в одном теле и мечтают разделиться? – мужчина тут же покачал головой, поджав губы. – Это всегда заканчивается плохо.
- Мы оба злые, - губы Вейланда растянулись в злобном подобии улыбки. Его домыслы оказались верными, юноша что-то знал, знал, чем все закончилось с кем-то другим, вернее, с другими. Первым порывом было засыпать мага вопросами, но Фиар был слишком гордым, чтобы показывать свой интерес. К тому же, Кромешнику вовсе не обязательно знать, что мысли его старинного друга давно занимает желание избавиться от несносной тени.
Цитатаpandorika ()
- Можно мне чего-нибудь попить? – Каю понадобилось несколько секунд, чтобы перевести свое желание в просьбу. И его не остановил тот факт, что он обращается к самому Королю Кошмаров, Великому и Ужасному, Не-Такому-Уж-Единственному Кромейланду. – Пожалуйста, - спешно добавил он, немного подумав. – Милорд.
Казнь явно откладывалась. Мальчишка мог оказаться полезнее, чем казалось королю. Хотя желание с ним возиться у Вэйланда явно не находилось, да и не помешало бы поберечь силы, чтобы расспросить Кая об упомянутых им загадочных людях. Как бы он не желал оттянуть неизбежное, приходилось сдаваться. Вздохнув, он отступил назад и вновь стал лишь голосом на задворках сознания Кромешника.
- Так и быть, мы можем его оставить, - в тоне Фиара все еще слышалось недовольство. – Только ты сам будешь за ним присматривать, чтобы все обошлось без глупых фокусов – я все еще не могу очистить разум после того, как тебя провел Темный. - Мой принц великодушен как никогда, - ехидно пробормотал Кромешник. Наверняка Фиар еще не придумал, каким именно образом лишить гостя жизни.
Обретя контроль над телом, Кромешник отдал ментальный приказ слугам принести Каю ужин и напитки, а затем, изменившись в лице, посмотрел на гостя.
- Сейчас все будет, мой мальчик, - промурлыкал он, и в подтверждение его слов двери отворились и несколько слуг с полностью черными глазами вошли в зал. Низкий мраморный столик между креслами заполонили различные блюда, один из слуг наполнил бокал вином, второй же предложил гостю стакан кристально чистой воды. – Не думаю, что тебе можно горячее, - усмехнулся Кромешник, - иначе угостил бы чаем. Вдруг растаешь.
- Растает, как же, - Вэйланд хоть и обещал себе не вмешиваться, не смог удержаться от очередной колкости.
Не обращая внимания на Фиара, Кромешник рассыпался песком и возник за спиной юного мага, который от неожиданности поперхнулся.
- Ох, я все-таки напугал тебя, мой милый мальчик, - похлопав Кая по спине, довольно произнес он. – Увы, но мне не жаль. Я хочу, чтобы ты показал мне свою магию. Всё, что умеешь, - склонившись к самому уху гостя, прошептал Кромешник, - абсолютно всё.
Сообщение отредактировал Darkness_Inside - Воскресенье, 27.11.2016, 23:17
Кай внимательно следил за Кромешником, в голове которого, казалось, происходил внутренний монолог. Он длился буквально считанные секунды, но и их хватило, чтобы заметить, как маг изменился в лице. Черты его смягчились, взгляд сменился с презрительно-ледяного на пронизывающе-заинтересованный. Он не сводил с Кая глаз, и мужчина не мог понять – подвох ли это, какая-то игра, очередной коварный план или он на самом деле в ближайшее время не отправится к праотцам?
Цитата
- Сейчас все будет, мой мальчик, - промурлыкал он, и в подтверждение его слов двери отворились и несколько слуг с полностью черными глазами вошли в зал.
Что ни говори, ощущения были странные. Пять минут назад его назвали жалким и ничего не стоящим, а теперь стол перед ним пополнился парой блюд и бутылок, которые поднесли облаченные во все черное слуги. Несмотря на покорность и молчаливость, выглядели они устрашающе – на худощавых лицах, словно черные дыры выделялись глаза. Ни один из вошедших людей ни разу не поднял глаз и не проронил ни звука. Кай невольно задумался, что мог бы стать одним из них. Быть может, такая судьба еще только ожидает его впереди. А сейчас он, пожалуй, насладится всеми предоставленными ему удобствами.
От одолевающих его мыслей Кая отвлек стакан с водой, возникший прямо перед лицом мужчина. Не удостоив поднесшего его слугу взглядом, он взял его, наблюдая за тем, как еще один прислужник наполняет бокал Кромешника рубиново-красным вином.
Цитата
– Не думаю, что тебе можно горячее, - усмехнулся Кромешник, - иначе угостил бы чаем. Вдруг растаешь.
- Я родом из снежной страны, - закатил глаза Кай. – Но я не снеговик.
Тем не менее, он припал к стакану воды, понимая, насколько же его мучила жажда. Со всеми этими злоключениями, он совсем потерял счет времени, и, стоило об этом подумать, как Кай осознал, что он ужасно устал. Но Кромешник, очевидно, был не из тех, кто быстро выдыхается.
Цитата
- Ох, я все-таки напугал тебя, мой милый мальчик.
Он возник у Кая за спиной, от неожиданности заставив того вздрогнуть. В следующее мгновение на спину Кая легла неожиданно теплая ладонь, показавшаяся мужчине почти обжигающей. Напрягшись, он выпрямил спину.
- Это было неожиданно, только и всего, - пробурчал Кай. И куда делась вся его язвительность? Хотя, хамить намного более сильному магу, чем он когда-либо будет, в тот момент, когда тот находится настолько близко, Каю не хотелось. Не то что бы он не смог защитить себя, но все его усилия пойдут коту под хвост стоит Кромешнику щелкнуть пальцами.
Цитата
– Увы, но мне не жаль. Я хочу, чтобы ты показал мне свою магию. Всё, что умеешь, - склонившись к самому уху гостя, прошептал Кромешник, - абсолютно всё.
В непосредственной близости голос Кромешника звучал еще ниже, а слова, сказанные на ухо Каю, звучали, пожалуй, более устрашающе, чем все сказанное до этого. Парню очень хотелось покраснеть, но такой роскоши он себе позволить не мог. «Показать магию? Все, что умею? Может быть, что-то другое?», - хотел переспросить он. Потому что, как бы это ни было прискорбно признавать, умел Кай не слишком много. А от этого, возможно, зависела его жизнь. Можно было сказать, что эту самую магию он получил совсем недавно, но привлекать внимание Кромешника к тому, что он не только случайно забрел на его территорию, но и случайно «обогатился» на ней, Каю не хотелось. Некстати в голове пронеслись слова Вейланда:
- Твоя жизнь не стоит и гроша, мой мальчик. Разве что напитки охлаждать пригодишься. Жаль, ты опоздал на бал, от тебя была бы хоть какая-то польза.
В сердце заскреблась досада, а стакан, который Кай до сих пор держал в руках, начал покрываться мелкой изморозью. Кромешник, который до сих пор находился до неприличного близко к нему, подался вперед, с интересом вглядываясь в происходящее.
И правда, что он может? Охладить водичку, сделать пол достаточно скользким, чтоб враг на нем поскользнулся, подарить оппоненту небольшое обморожение, и то, если сойдется с ним в ближнем бою. Если где-то даже такое нагнало бы на людей ужас, то сейчас он попал в мир, где люди обращаются в волков и разгуливают без сердец, где одними образами можно напугать человека до смерти.
Кай вздрогнул всем телом, когда то, что некогда было стаканом из лучшего хрусталя, ледяными осколками осыпалось ему на колени. Что ж, это уже немного лучше, чем раньше. Еще несколько секунд уделив осознанию того, что он только что показал магу самый пик своих способностей, Кай поднял глаза, встретившись с взглядом с Кромешником.
- Прости за стакан, - ухмыльнулся он. – Я бы сказал, что обязательно подарю новый, но, кажется, он дороже, чем моя жизнь, - улыбка Кая стала шире, и он вполголоса произнес. – Я не успел попрактиковаться.
Кай замер, видимо решая, раскрывать ли свои карты или пока еще рано. Кромешник почувствовал, как от гостя начали расходиться ледяные потоки воздуха, а спина мага под его рукой похолодела на несколько градусов, хотя и так казалось, что он обнимает глыбу льда. Странное ощущение. Все, кого раньше касались холодные руки короля, дарили свое тепло, но вот он нашел человека, для которого источником тепла мог послужить сам Кромешник. Удивительно.
Тем временем стакан в руках Кая медленно покрылся инеем, а затем и вовсе превратился в кусок льда, который раскрошился под тонкими пальцами юного мага.
Цитатаpandorika ()
- Прости за стакан, - ухмыльнулся он. – Я бы сказал, что обязательно подарю новый, но, кажется, он дороже, чем моя жизнь, - улыбка Кая стала шире, и он вполголоса произнес. – Я не успел попрактиковаться.
- Ох, не стоит извиняться за стакан, какая ценность может быть у простой стекляшки, - Кромешник переместил руку на плечо гостя и слегка сжал его в жесте поддержки. – Но не хочешь ли ты сказать, что еще не научился управлять своим даром? Умеешь ли ты создавать фигуры из льда и снега? – заговорщицким тоном спросил он и очертив пальцами свободной руки в воздухе фигуру, сделал небольшого снеговика из песка. Черного и злобного, под стать своей сути, не иначе.
- Зачем? Зачем я это вижу? – на стенания Вэйланда нельзя было не обратить внимания. – Предложи ему покататься с горки, еще в снежки поиграйте. - Мой принц, - усмехнулся Кромешник, - раньше ты был не прочь повеселиться. - Я и сейчас могу, но не вижу в этом смысла. Ты зря тратишь время. - Уж чего, а времени у меня предостаточно. – А люди, которые меня не боятся, встречаются слишком редко на пути.
Вэйланд никогда не был одинок, с самого детства у него был верный друг – Кромешник. Будущий король знал, что тот всегда окажется рядом, поможет и поддержит. Кто был у Кромешника? Сотни лет он был мрачной тенью, пугающей всех и каждого. Он повидал многое на своем веку, но до Вэя еще никто не смотрел на него с абсолютно ровным сердцебиением, никто не держал его за руку, никто не доверял секреты, никто не делился переживаниями.
Кромешник знал, что эта дружба не может длиться вечно. Фиар был смертен, в отличии от него самого. Когда-нибудь им пришлось бы разлучиться, когда-нибудь он бы снова стал пугающей тенью в углах комнат, шорохом в тишине ночных улиц, звуком шагов в пустых коридорах. Одиноким страхом. Кромешник не был согласен отпустить своего любимого принца, он привязал его к себе, но какой ценой? С тех пор, как они слились в единое целое, их дружбе пришел конец. Вэйланд не умел прощать, а Кромешник слишком провинился перед ним, обрекая на вечность и лишая любимой дочери, чтобы время само залечило все раны.
Совесть не мучила Кромешника по одной простой причине: её у него не было. Он совершенно не сожалел о том, что до скончания времен они с Вэйландом будут вместе. Да, у Страха тоже был свои страхи – он боялся одиночества ровно так же, как и дня, когда никто, ни единая душа не испугается его. Ничего не предвещало наступление этого ужасного момента, да и одиночество ему теперь не грозило, не с Фиаром в голове, это уж точно, но давний страх толкал его к Каю, который напоминал ему юного Вэя. Напоминал те времена, когда принц был рад появлению Кромешника, когда спешил поделиться секретами, взахлеб рассказывал о своих шалостях и маленьких пакостях, слушал его советы, проводил с ним каждую свободную минуту. Глупо и безрассудно кидаться в объятья первого встречного, который тебя не боится, но что один маленький безрассудный поступок для существа, у кого за спиной вечность, а впереди еще столько же?
- Я могу научить тебя, - длинные пальцы Кромешника перебирали покрывшиеся инеем короткие пряди волос Кая. – Это не сложно, поверь. Но, - резко рассыпавшись, король кошмаров вновь возник в кресле напротив, - сначала отдохни. Усталость худший враг магии.
От поучительно-наигранного тона Кромешника Вэйланд закатил глаза, но решил не вмешиваться в планы своей второй половины, иначе тот начнет назло ему вести себя еще несноснее. Лучше просто перетерпеть, выведать у Кая ту самую историю и убить его на глазах у Кромешника, когда тот окончательно привяжется к мальчишке. Это будет лишь малая плата за его маленькую Серафину.
- Слуги проводят тебя в твои покои, когда ты покончишь с этим, - легким взмахом руки Кромешник указал на стол. – Чувствуй себя как дома.
Сообщение отредактировал Darkness_Inside - Вторник, 29.11.2016, 12:41
И только сейчас Кай осознал, что рука Кромешника все еще лежит у него на спине. Не то что бы его это пугало. Просто это было странно. Маг обращался с ним слишком хорошо даже для гостя, что уж тут говорить о пленнике. Он мягко сжал плечо Кая, будто успокаивая его как ребенка, у которого рассыпалась игрушечная пирамидка.
Цитата
– Но не хочешь ли ты сказать, что еще не научился управлять своим даром? Умеешь ли ты создавать фигуры изо льда и снега?
Первый вопрос Кромешника Кай решил проигнорировать, а вот после второго посмотрел на Кромешника почти с отчаянием. Тот хитро улыбнулся и свободной рукой быстро начертил в воздухе вычурную фигуру, а после этого, на полу, прямо у ног Кая вырос черный песочный снеговик. При взгляде на это очаровательное создание, злобно скалящее свои черные клыки, Кай невольно улыбнулся. За те несколько часов, что он провел в замке Кромешника, он успел сполна ознакомиться с возможностями этого магического песка. Кошмары, ужас, страх людей, погибших от «лап» этого чудовища, и снеговик. Кругленький и удивительно воздушный, совсем не похожий на обычного. Парень рассматривал снеговика, а Кромешник рассматривал его самого, причем, судя по всему, делал это на манер слепых людей – подушечками пальцев. Кай чувствовал, как рука мага поднимается от его плеча выше и выше, запутываясь в волосах и медленно их перебирая. Мужчина глубоко вздохнул, не зная, как реагировать. Нет, он не жаловался – Кай уже и забыл, когда в последний раз его касался кто-то такой же теплый. Но мысль о том, что Кромешник, точнее, его худшая половина, некоторое время назад пыталась его убить, заставляла парня ощущать себя пушистым кроликом, вокруг которого нежно смыкал свои кольца удав.
Цитата
- Я могу научить тебя, - длинные пальцы Кромешника перебирали покрывшиеся инеем короткие пряди волос Кая. – Это не сложно, поверь.
Фраза мага не предполагала ответа парня. Он уже все решил, а Каю осталось только принять это как данность. К тому же, у него не было особого выбора. Это ведь он пообещал сделать для Кромешника все, что угодно, лишь бы тот прекратил атаковать его страхами. - Да уж, выглядит проще некуда, - пробурчал Кай, удобнее усаживаясь в кресле, а маг, тем временем, вновь рассыпался на тысячу мелких песчинок, снова заставив Кая вздрогнуть, а потом появился в кресле.
Цитата
- Но сначала отдохни. Усталость худший враг магии.
- В таком случае, сейчас я настроен очень враждебно, - ответил Кай, отправляя в рот булочку, которая лежала на столе ближе всего остального.
Цитата
- Слуги проводят тебя в твои покои, когда ты покончишь с этим, - легким взмахом руки Кромешник указал на стол. – Чувствуй себя как дома.
Не удержавшись, Кай удивленно поднял бровь. Он честно старался принимать все происходящее с ним как данность. И, по правде говоря, у него совсем не осталось сил на сложные размышления и выяснения причин со следствиями. «В мои покои, надо же», - подумал он, встречая взглядом покорного мужчину-слугу, словно привидение выросшим перед ним, стоило ему подняться с кресла. «Будь вежливее, он же сохранил тебе жизнь!» - прошипел внутренний голос, когда Кай хотел последовать за мужчиной. - Благодарю, милорд, - начал он, пробуя давно забытое слово на вкус. – За все, - и тут же поспешил за тенью, уже скрывшейся в коридоре замка. Они долго петляли по темному замку, освещенному слабым светом факелов и свечей. Казалось, что тут давно никто не жил, а нынешнему хозяину не было дела до декораций. Остается надеяться, что он не будет спать на толстенном слое пыли вместо матраса. Хотя и этого было бы достаточно – он мог бы оказаться в темнице, или в аду. Тут уж как повезло бы. Наконец, мужчина открыл перед Каем одну из дверей, покорно склоняясь перед ним и пропуская вперед. Кай кивнул ему, как бы говоря, что его работа тут окончена, а сам прошел внутрь. Его встретили небольшие гостевые покои, выполненные в темных тонах и освещаемые всего несколькими свечами в тяжелых подсвечниках. На кровати ровной стопкой лежала свежая одежда, а у окна стоял небольшой таз с водой. Кай думал о том положении, в котором оказался. Из хорошего: умирать он пока не собирался, и, похоже, угодил в ученики к самому Кромешнику. Находиться так близко к влиятельной особе – несомненный плюс, к тому же он и правда может научиться контролировать и развивать свои новоприобретенные умения. Из плохого: Кромешник оказался полнейшим психом. Подумать только, у мага в голове жили двое, причем один из них Кая на дух не переносил, а другой, наоборот, казался слишком дружелюбным. В целом, маг был даже хуже, чем женщина. Парень сам не заметил, как провалился в неспокойный сон. Ему снились один за одним образы, которые ему показывал черный песок. Они затягивали Кая в свою пучину, не давая ему проснуться. Он тонул в этих образах, будто в черном болоте. В ушах звенели чужие крики, а перед глазами проносились тысячи устрашающих картин. Вот только страшно ему не было. Внезапно, темнота отступила, оставив после себя неожиданно легкое чувство. Кай будто проснулся. Он чувствовал, как снег мягкими хлопьями падает на него, ровным слоем покрывая его волосы, плечи. Кай осмотрелся, к своему великому неудовольствия узнавая в окружающей его обстановке до боли знакомую Лапландию. Он так долго пытался сбежать отсюда. Он осмотрелся – его окружала ледяная пустыня, без единого намека на лес, поселение или… замок. - Я знала, что ты вернешься, - послышался за спиной звонкий, до безумия знакомый голос, в котором сквозила наигранная нежность. Кай повернулся, увидев перед собой Снежную Королеву во всей красе. Безупречно уложенные платиновые волосы, холодные как лед глаза, тонкая витиеватая корона, струящееся платье из нескольких слоев тончайшей ткани, украшенной звенящими при малейшем движении бусинами. Она была настолько прекрасна, чинна и спокойна, что Каю хотелось содрать с нее это великолепие, лишь бы нарушить эту складную картину. К счастью, этого делать не пришлось. Стоило им встретиться взглядами, как Королева тут де поменялась в лице. Черты его заострились, становясь все хищнее, в глазах засверкала ненависть. - Что, больше тебя никто не подобрал, мерзкая шавка? Или ты сам нашел под кого подстелиться, чтобы затем предать и их? – она наколдовала огромную сосульку, похожую, скорее, на меч, и бросилась на Кая. Он очень хотел ей ответить, но изо рта вырывалось лишь сдавленное хрипение, а горло будто сковало льдом. Земля под ними угрожающе затряслась, расходясь широкими трещинами. Королева размахивала своим импровизированным мечом не хуже, чем настоящим, а им она владела просто мастерски. Каю ничего не оставалось, кроме как уклоняться от ее атак, пытаясь напасть самому. - Ты годишься. Только для того. Чтобы прислуживать другим, - женщина отчеканивала каждое предложение, нанося удары один за другим. Это больше напоминало бой со своей тенью, который закончился, как только Каю удалось сбить разъяренную женщину с ног. Выхватив у нее меч, он забрался сверху, мешая ей двигать руками. В груди будто разожгли костер – как же он ее ненавидел. Сжав зубы, он вонзил меч прямо в грудь Королевы, налегая на него всем телом, проворачивая оружие, чтобы услышать ласкающий ухо хруст костей. Вместо этого он услышал звонкий треск. По телу Королевы, как по ледяной скульптуре, пошли трещины. Чем сильнее он проворачивал меч, тем сильнее был треск. Она покрывалась паутинкой трещин, кое-где от тела женщины начали отваливаться куски. При этом она была такой…живой, настоящей. - Ты меня не убьешь, трус, - низко рассмеялась она. – Ты – это я, я создала тебя. «Заткнись», - пронеслось у Кая в голове и он, не удержавшись, с силой зажал ей рот рукой. Но вместо этого он слышал ее слова в голове: «Ты принадлежишь и всегда принадлежал мне, мой мальчик». Наконец, она рассыпалась, оставив Кая стоять на коленях перед огромной кучей льда. И он проснулся. В груди неприятно тянуло, а в комнате было совершенно точно холоднее. Кай огляделся. Все поверхности вокруг него были покрыты тоненьким слоем инея, а кровать заледенела полностью. Кай покачал головой, стряхивая с себя остатки сна. В груди поселилось мерзкое тянущее ощущение. После такого сна хотелось помыться, чтобы смыть с себя воспоминания о нем. Давно ему не снились кошмары. Мужчина провел рукой по волосам, стряхивая с себя мелкие снежинки. Ему срочно нужно научиться контролю, иначе он все время будет напоминать чертов сугроб. Надо развеяться, да и похоже, что он выспался. Не сильно утруждаясь поиском одежды, Кай натянул свежие, слегка побелевшие штаны, легкую рубашку и вышел в коридор, не утруждая себя поиском обуви. Пройдя несколько поворотов, небольших галерей и перекрестков, он понял, что не имеет ни малейшего представления о том, куда идет. Впрочем, неважно. Сейчас ему просто хотелось побыть одному, развеяться и очистить мысли. Наконец, он зашел в тупик. Прямо перед ним выросла большая дубовая дверь, которая просто просила, чтобы ее открыли. Кто такой Кай, чтобы ей отказывать? За дверью оказалось небольшая библиотека, встретившая его светом множества свечей и гигантским камином, один только вид которого заставил Кая поежиться. Надежда на «побыть одному» рассеялась, будто пыль, когда взгляд Кая наткнулся на фигуру, сидящую у одного из столов. Конечно же, это был Кромешник. Или Вейланд. - Вот черт, - пробурчал Кай, понимая, что уходить уже поздно, и его наверняка заметили.
- Кромешник, Кромешник, - разочарование отчетливо слышалось в голосе Вэйланда, наблюдавшего, как довольный Кай поглощает булочки, - вот выйдет этот мальчишка отсюда и будет на каждом углу рассказывать, что ты не страшный и не злой. Репутация пострадает. - Ты уверен, что он отсюда выйдет, мой принц? – усмехнулся Кромешник. Не отпустил Вэйланда, не отпустит и Кая. Найдет способ привязать его к себе на веки-вечные.
Цитатаpandorika ()
- Благодарю, милорд, - начал он, пробуя давно забытое слово на вкус. – За все, - и тут же поспешил за тенью, уже скрывшейся в коридоре замка.
В ответ Кромешник лишь растянул губы в некоем подобии улыбки и проводил гостя взглядом. Интересное создание, столь юное и неопытное, с огромным потенциалом – как податливый кусок глины, при должном опыте и желании, из него можно слепить все, что душе угодно. Одно печалило – Каю был необходим отдых, в то время как Кромешнику не терпелось заняться делом, узнать, на что он способен, от чего скрывается, почему, в конце концов, утратил способность бояться? Насколько черна его душа? Есть ли в нем свет или он идеален?
- Если ты не собираешься сегодня на прогулку, может займемся чем-нибудь полезным? – Вэйланд устал пялиться в каменную стену с покосившейся картиной, на которой была изображена Злая Королева в своем вычурном наряде. Надменная и властная, сейчас наверняка утратившая весь свой блеск, никак иначе - темницы дворца ее Величества смешают с грязью кого угодно.
Кромешник не сомневался, на что намекал Фиар: если он не строил коварные планы, он работал над способами их воплощения в жизнь. Библиотека Злой Королевы в его нелегком деле была незаменима – редкие книги, хранящие в себе тайны великих магов, старинные манускрипты, расшифровать которые мог только кто-то столь же древний, как и они, рецепты самых ужасных зелий на все случаи жизни – естественно, потомственный колдун, которому из-за Кромешника пришлось обучаться всему самостоятельно, жаждал проводить здесь все свободное время.
Чтение всегда являлось верным способом скоротать время, что Кромешнику было на руку, но подчиняться Фиару желания не возникало, особенно после его недавней выходки с захватом контроля. Медленно поднявшись с кресла, он подошел к дальней стене зала, которую украшало огромное зеркало в массивной раме.
- Мой принц, - наконец имея возможность заглянуть в темные глаза своего компаньона, спросила тень, - что ты затеял? - Я? – отражение одарило Кромешника недоброй улыбкой, которой никогда нельзя было доверять. – Продолжаю жить, все так же заперт в голове импульсивного психопата, все так же зол, все так же жажду мести, - пожал плечами Вэйланд и склонил голову, изучая тело, которое он был вынужден делить с упомянутым психопатом. – Неужели, пока твоя игрушка отправилась в царство Морфея, я не заслужил пару часов личного времени? - Ревнуешь, мой мальчик? – каждый мог обмануть себя, скрыть свои истинные чувства, не знать о них, но Кромешника, чувствующего все эмоции, питающегося ими, провести было сложно.
Коснувшись рукой холодного стекла, Кромешник склонился вперед. Со стороны это должно было выглядеть странно: отражение не повторяло его жесты, он жило своей жизнью и теперь вместо того, чтобы придвинуться к собеседнику, наоборот, отпрянуло от него.
Фиар не ревновал, он не сомневался в этом. Чтобы ревновать, в первую очередь, надо любить человека, а в сердце Вэйланда больше не было места этому чувству. Да, когда-то он был всей душой предан Кромешнику, но теперь… Теперь его переполняло чувство ненависти к созданию, которое его пленило. Он мечтал о дне, когда освободится, когда найдет выход, когда отомстит. Стоило ли Кромешнику знать об этом? Определенно, нет. Не сейчас.
- Может быть, - пожал плечами Вэйланд и, подняв взгляд, повторил жест Кромешника, касаясь ладонью обратной стороны зеркала. – Разве можно меня винить? - Мой принц, я все еще люблю тебя, - прошептала тень и, одарив отражение бросающей в дрожь улыбкой, рассыпалась в песок.
Библиотека встретила Кромешника ярким светом множества свечей и теплом горящего камина. Будто в этом был смысл. Отступив в тень, он предоставил Вэйланду право, управлять телом. Заклинания утомляли Кромешника, ему было достаточно и того, чем его наделила природа. Его возможности почти не знали границ, но Фиар все равно желал большего.
Выбрав одну из самых толстых и старых книг, король расположился за столом. Пожелтевшие толстые страницы были покрыты слоями пыли, за которой почти не было видно рукописного текста. Вэйланд мог одним движением руки очистить книгу, но в сдувании пыли с каждой страницы было свое особое удовольствие. Книжная пыль пахла знаниями, могуществом, властью – всем тем, что хотел единолично заполучить король. Углубившись в чтение, Фиар и не заметил, как дверь за спиной заскрипела.
Цитатаpandorika ()
- Вот черт, - пробурчал Кай, понимая, что уходить уже поздно, и его наверняка заметили.
- Хуже, - услышав недовольный голос неугомонного мальчишки, Вэйланд обернулся. – Не спится? Никак кошмары замучили, - ухмыльнулся он и, вновь возвращаясь к чтению, едва слышно добавил: – Совершенно не представляю, кто в этом виноват.
Судя по всему, Кай не собирался уходить. Фиар даже пожалел, что наградил гостя беспокойными снами – тот если и прилагал усилия, чтобы не мешать королю, все равно был слишком шумным. Он даже дышал слишком громко. Резко захлопнув книгу и подняв в воздух облако пыли, король вздохнул и отошел на задний план.
- Проходи, составь мне компанию, - Кромешник, сверкая острыми зубами и делая и без того пугающую улыбку еще более зловещей, повернулся к Каю. – Тебе снятся кошмары, хоть ты и не боишься?
Сообщение отредактировал Darkness_Inside - Понедельник, 05.12.2016, 15:38
- Хуже, - услышав недовольный голос неугомонного мальчишки, Вэйланд обернулся. – Не спится? Никак кошмары замучили.
- Даа, - протянул Кай. – Наверное, воздух здесь особенный, - он многозначительно посмотрел на Кромешника. Или это был Вейланд? Кай медленно, стараясь не слишком мешать читающему магу, подошел ближе, внимательно всматриваясь в его лицо. И, чем ближе он подходил, тем сильнее убеждался в том, что перед ним Вейланд.
Стоило Каю слишком громко зашуршать ковром, слишком резко двинуться, как король испускал недовольный вздох или закатывал глаза, всем своим видом показывая, что парню тут не рады. По крайней мере, он. Что ж, пока хотя бы одна половина Кромешника желает его видеть, он никуда не денется.
Кай подошел ближе, стараясь как бы невзначай заглянуть в книгу, которую с таким сосредоточением на лице изучал Вейланд, но увидел там лишь набор непонятных символов и схем. Если это и есть магия, то учиться он не желал.
Кай простоял на месте еще пару минут и, решив, что больше не хочет досаждать и без того сердитому Вейланду, сделал несколько шагов назад. Деревянные половицы под ногами слишком сильно взвизгнули, заставив мага раздраженно рыкнуть. Он так резко закрыл книгу, что вокруг нее образовалось облачко пыли. Кай поморщился.
Однако книга тут же отправилась на стол, а маг повернулся к нему, сверкая хищной улыбкой.
Цитата
- Проходи, составь мне компанию.
Взвесив все «за» и «против», Кай легонько пожал плечами и уселся напротив Кромешника. Теперь он был уверен, что перед ним сидит именно он. Злоба и раздражение в его взгляде сменились на животный интерес. Правда, Каю было трудно сказать, что хуже. Но в глубине души, ему льстило такое внимание со стороны короля кошмаров. Хотя он никогда бы себе в этом не признался.
Цитата
– Тебе снятся кошмары, хоть ты и не боишься?
Кай только покачал головой.
- Это не совсем кошмары. Не в общем понимании, - начал он, глядя магу прямо в золотисто-желтые глаза. – Я не проснусь среди ночи, в холодном поту и затаившимся в сердце страхом. Нет, - Кай остановился, подбирая слова. – Просто ощущение остается такое… мерзкое, что ли.
Кай откинулся в кресле, закинув ногу на ногу. Он скрестил руки на груди и, немного подумав, продолжил:
- А еще я заморозил всю комнату. Не специально, во сне.
Тряхнув головой, Кай подвинулся ближе к столу, рассматривая лежащий на нем фолиант, который до этого изучал Вейланд. Ему не особо хотелось обсуждать свои плохие сны, и он попытался перевести тему в более приемлемое русло.
- Так, - протянул он. – Ты… вы были здесь всю ночь? – Кай исправился, подумав, что так и не решил, как ему обращаться к Кромешнику. В первую их встречу «ты» вылетело у него само собой, но тогда он думал, что маг обитает в своей голове в полном одиночестве. С другой же стороны, Вейланд явно не горел желанием общаться с ним, так что до поры до времени о нем можно не вспоминать.
Мысленно разобравшись с этим вопросом, Кай задал Кромешнику другой, более насущный.
- А здесь что, только книги? – он нахмурился, осматривая стеллаж, уставленный книгами до самого потолка. – Чтение – это, конечно, очень увлекательное занятие, но только когда в книгах есть что почитать. Не просто «тут смешать, там взболтать, сказать то, пропеть сё».
Заметив насмешливое выражение лица мага, Кай невольно расплылся в улыбке. Похоже, тот разделял его точку зрения. Очень жаль, Вейланд.
- Что насчет, хм, шахмат? – предложил он, склонив голову на бок. – У вас играют в такое? – парень нахмурился, задумавшись над тем, какую чушь он только что сказал. – Возвращаться в постель я не горю желанием, как и бродить по замку.
Сообщение отредактировал pandorika - Вторник, 06.12.2016, 20:40
Боялся Кай или нет, но воспоминание о кошмарах было ему не по душе. Кромешник чувствовал его сомнения, но, скорее всего, они были вызваны тем, что юноша не знал, кто с ним говорит на этот раз. Или он просто не хотел делиться своими жуткими снами. Некоторое время они просто смотрели друг на друга, а когда волны нерешительности утихли, Кай заговорил.
Цитатаpandorika ()
- Это не совсем кошмары. Не в общем понимании, - начал он, глядя магу прямо в холодно-голубые глаза. – Я не проснусь среди ночи, в холодном поту и затаившимся в сердце страхом. Нет, - Кай остановился, подбирая слова. – Просто ощущение остается такое… мерзкое, что ли.
Кромешник мог бы вечность слушать рассказы о чужих кошмарах, он даже склонился вперед, невольно представляя, что может мучить ледяного мальчика. Снятся ли ему жаркие страны и опаляет ли его полуденное солнце, или котлы, в которых пузатые черти варят грешников, или же злая мачеха, выгоняющая его, провинившегося мальчишку босиком на мороз? Хотя последнее вряд ли показалось бы Каю мерзким, он и сейчас бессовестно сверкал голыми пятками.
Цитатаpandorika ()
- А еще я заморозил всю комнату. Не специально, во сне.
- О, - Кромешник вскинул брови, - звучит невесело. Но кажется тебя это не беспокоит, мой мальчик, не так ли? – не услышав в голосе Кая ни капли сожаления, заметил король. – Может виной этому твои «плохие» сны?
Кай едва заметно пожал плечами, но ничего не ответил. Придвинувшись к столу, он окинул взглядом книги, которые обычно читал Вэйланд. Магия не особо привлекала его, в нем не было заметно энтузиазма, который охватывал Фиара при виде любого предмета, связанного с колдовством, будь то книга или котелок для зельеварения. Наверняка юноша, как и Кромешник, довольствовался только своими силами.
Цитатаpandorika ()
- Так, - протянул он. – Ты… вы были здесь всю ночь?
- Мы были здесь почти всю ночь, - фыркнул Кромешник, понимая, что Кай воспринимает их с Вэйландом не как единое целое. Забавно. И непривычно.
Цитатаpandorika ()
- А здесь что, только книги? – он нахмурился, осматривая стеллаж, уставленный книгами до самого потолка. – Чтение – это, конечно, очень увлекательное занятие, но только когда в книгах есть что почитать. Не просто «тут смешать, там взболтать, сказать то, пропеть сё».
- Хах, - Кромешник не удержался от тихого смешка. Хоть он и не помнил свою юность, но мог поспорить, что в свое время говорил точно так же. – Ты прав, мой мальчик, с силой, что нам дана, мы можем очень многое. Мы можем все, надо только найти способ, как эту силу применить. Уметь управлять своими умения без труда – вот истинное мастерство, а не сотни способов сварить отвратительно зелье с неизвестным действием.
Цитатаpandorika ()
- Что насчет, хм, шахмат? – предложил он, склонив голову на бок. – У вас играют в такое? – парень нахмурился, задумавшись над тем, какую чушь он только что сказал. – Возвращаться в постель я не горю желанием, как и бродить по замку.
- Мы с Вэйландом играли в шахматы, – в отличии от упомянутого Фиара, Кромешник не любил долго оставаться на одном месте, и, подскочив, начал мерить помещение медленными шагами. - Как же давно это было! Я обучил маленького принца этой мудреной игре, мы коротали с ним долгие ночи, когда он отказывался спать, - уловив удивленный взгляд Кая, Кромешник усмехнулся, - он тоже не боялся меня, даже когда был совсем юным.
- Тоже? – терпение Вэйланда лопнуло. – Не сравнивай меня с этим недоразумением! Никогда. - А то что? – остановившись позади кресла, в котором удобно устроился Кай, Кромешник опустил руки на плечи юноши, чувствуя, как ярость закипает внутри. Ярость Вэйланда.
- Мой мальчик, беда в том, что в замке нет шахмат. Видимо, королева не любила утруждать свой избалованный мозг сложными задачами, - брезгливо поморщив нос, произнес король и склонившись к уху Кая, прошептал заговорщицким тоном: – Но мы можем что-нибудь придумать, так ведь?
Резко отпрянув от юноши, Кромешник вмиг оказался у стола. Одним легким движением он смахнул книги в сторону и, сверкая золотистыми глазами, в которых плясали озорные чертики, сделал несколько пассов рукой. Черный песок зашуршал по столешнице, образовывая черный плоский квадрат. Еще один взмах рукой и на нем появились маленькие квадратики, выстроившиеся в шахматном порядке.
- Подойди ближе, май мальчик, - практически пропел король и, схватив Кая за руку, подтащил к столу. – Настал твой черед.
Кай замер в нерешительности, внимательно вглядываясь в шахматную доску без белых клеток. Сомнений не было, он понимал, что от него требуется, но не был уверен в своих силах.
- Ну же, - приобняв юного мага за плечи, Кромешник попытался приободрить его. – Просто коснись пальцем нужных мест. Подумай о том, что ты хочешь сделать, представь это, - прошептал король и обхватив руку Кая, поднес ее к песочной доске. – У тебя все получится, мой мальчик.
Сообщение отредактировал Darkness_Inside - Вторник, 06.12.2016, 22:27
