-Леонора,- протянул бархатным голосом, подходя к ней быстрым шагом. Вдохнув аромат ее волос, он нежно провел своими губами, по губам Ди. Целуя, он обвил её руками, и стал потихоньку подталкивать к столу.
-Хочу…здесь и сейчас,- прохрипел Киллиан, сильное желание захватило в плен всю сдержанность, резким рывком он подсадил на стол Ди, устроившись удобно между её ног, он поцеловал её грубо и жадно, будто в последний раз. Разорвав поцелуй, рукой плавно уложил на стол девушку. Стал стягивать с неё брюки, аккуратно не получилось, рвать на ней одежду вошло в привычку. Джонсу это понравилось, путешествуя губами во всю по её шеи, он спускался ниже, по пути расстегивая зубами, а точнее опять рвя, несчастные пуговки. В сторону полетела ленточка, завязанная на рубашке, а затем жилет. Расстегнув до конца рубашку, он нехотя отстранился от неё. Вид распластавшейся на столе Леоноры приводил в дикий восторг и посылал волну приятной дрожи и жара. Сердце опять истошно заколотилось, улыбаясь, он не вольно, закусил губу, и стал пожирать глазами девушку.

Издавая гортанные не то полустоны, не то - полурыки, ведьма беспрекословно подчинялась каждому импульсу, порыву и движению мужчины, растворяясь в нем, чувствуя его каждой клеточкой тела, страстно желая слиться с ним в единое целое. Невольно отметив, что в этот раз он не так нежен, аккуратен и, в каком-то смысле, любезен, как в прошлый, колдунья, запрокинув голову и блуждая невидящим от желания взглядом по потолку, широко улыбнулась: подобная грубость и жесткость нравились ей, оказывается, гораздо больше, нежели нежности, любезности и сантименты. Не иначе, столетия борьбы со всем миром сделали свое дело: к другому она просто не привыкла, но эта грубость не унижала или злила, а только все больше и больше распаляла. "Дьявол, ты что творишь... " С трудом осознавая происходящее, девушка наклонила голову вперед и, если бы еще могла здраво оценивать окружающую действительность, то непременно бы покраснела до кончиков ушей. Каждый жест, каждый взгляд пирата возбуждал, заставляя тело приятно дрожать и призывно подаваться вперед, требуя большего. Зарывшись пальцами ему в волосы, колдунья теснее прижалась к пирату и чуть не убила его на месте, когда он посмел от нее оторваться. Глухо зарычав, Леонора кое-как привела свое дрожащее тело в сидячее положение и, в шутку нахмурившись, сурово посмотрела на Киллиана.

- Нашел время в гляделки поиграть! - кривя губы в язвительной улыбке, пропела она нежным голосом, не предвещающим ничего хорошего, - Нравится, значит? - изогнув бровь дугой, она мягко спрыгнула со стола и, встав перед ним, запрокинула голову, чтобы видеть его лицо, - Что ж... тогда прояви благородство и позволь мне тоже полюбоваться! - звонко и весело рассмеявшись, ведьма принялась нарочито медленно расстегивать пуговицы на рубашке пирата, покачивая при этом бедрами из стороны в сторону и мурлыкая что-то себе под нос.

- Да у тебя железная выдержка, мой сладкий, - ласково прошептала чародейка, справившись с пуговицами и теперь водя руками по груди пирата, - Не могу не выразить свое восхищение, - и, опустив руки и взявшись ими за пояс его брюк, она принялась медленно целовать мужчину, начиная от ключиц и постепенно спускаясь всё ниже и ниже. Сделав шаг назад и не прекращая своего увлекательного занятия, колдунья, снова усаживаясь на стол, легонько потянула мужчину на себя и обхватила его за талию ногами.

- Жаль только, - лукаво глянув на него снизу вверх, пропела ведьма, - Что я такой выдержкой похвастаться не могу! - откидываясь назад, она, наблюдая на лице Киллиана Джонса целый спектр различных эмоций, широко улыбнулась и подмигнула ему, - Дадим, наконец, волю нашим желаниям, мой капитан?

Леонора злилась, что пират остановился, довольно улыбаясь, он продолжал следить за ней. Она приняла его маленькую игру, руки расстегивали рубашку, и затем она сделала то, от чего в глазах потемнело и поплыло все в разноцветных кругах. Нежные губы, порхали по его коже. В который раз он восхищался силой, женственной силой перед которой ни устоит, ни один мужчина.


Горячо закивав, он набросился на неё как зверь, на свою добычу. Нежная и чувствительная, Леонора была такой пылкой в его руках.

Бросив на неё взгляд, он нагнулся и стал покрывать поцелуями ее живот и спустился ниже, приближаясь ближе к бедру, он почувствовал кусочек ткани. Продолжая свои звериные игры, он зубами зацепил край трусиков и потянул вниз, стараясь не ухмыляться от проделанной работы, Джонс спустя нижнее белье до колен, принялся губами проводить по ноге девушки, переходя плавно к внутренней стороне бедра.

Лениво отстранившись, Киллиан доделал то, что начала чародейка, приспустил с себя штаны. Затем притянул её ближе к себе, и, держа её рукой за бедро, он поддался, резко вперед и охнул от удовольствия.

Слышать её вздохи наслаждения, чувствовать её каждый клеточкой тела, чувствовать её везде. Вот все что нужно было на данный момент. Ни каких церемоний, только животный инстинкт, решил Джонс и быстрыми толчками он вторгался в тело девушки. Чувствуя, как она еще крепче сжала его бедрами, он только ускорил темп. Волны наслаждения, окутывали, затуманивали и без того потерянное сознание мужчины. Чувствуя от возбуждения, маленькие разряды наслаждения по всему телу, пират резко схватил Леонору, приводя её в сидячие положение. Не теряя темп, он впился поцелуем, а затем спустился в низ к её прелестной шейки, в прошлый раз он чуть не оставил синяк на ней, но и в этот раз не мог опять совладать с собой. Чувствуя, что уже на краю удовольствия, он не осознанно укусил её. Резкий всхлип, или крик раздался из уст девушки, и он почувствовал, как его тело обмякло и окутало в сладкой неге, Леонора почти вися на нем, тяжело дышала в такт мужчине.

Плавно уложив её на стол, он, не отрываясь от нее, расположился на её груди, слегка придавливая её своим телом. Давая ей и себе отдышаться и прийти в себя, Джонс подумал, до чего же они охвачены страстью и желанием, что уже сделали это в баре…на столе. Постепенно приводя себя в положение, стоя, он стал натягивать штаны. Все сделав по быстрому, он потянул к себе Ди.

-Милая, кажется, мы хотели пойти домой,- давая ей одеться, он поднял с пола её жилет, который был цел, а вот брюки, он виновато посмотрел на ведьму и протянул ей штаны, которые в некоторых местах были порваны.

-Мне жаль твои штаны,- пошутил он,- Но надо чем то жертвовать иногда,- продолжал пират и не скрыл улыбки.

"Наконец-то!" - мелькнуло в голове у колдуньи, когда пират гибкой и сильной пантерой набросился на нее, заставляя ее тело дрожать от желания и призывно прогибаться навстречу его дерзким и откровенным ласкам. Почувствовав прикосновение его горячих губ к внутренней поверхности бедра, ведьма, глухо застонав, заерзала на месте, шире разводя колени в стороны, и, раскинув руки, вцепилась ногтями в деревянную поверхность стола. С каждым последующим прикосновением и поцелуем пирата, она, закатив от удовольствия глаза и тихо постанывая, все сильнее и сильнее царапала острыми ногтями стол. Ей до боли хотелось так же сжать его плечи, но отдаленным уголком сознания, находящимся на автопилоте, Леонора понимала, что в таком состоянии, в котором она пребывала сейчас, она, скорее, серьезно травмирует Киллиана, нежели добавит "остроты" ощущениям.

Последующее действие мужчины было чересчур жестоким: пылко прижимать к себе и так резко отстраняться, позволяя холоду окутывать ее обнаженную кожу... немыслимо. Чародейка до боли сцепила зубы, стараясь контролировать себя, но по руках все равно пробежал магический импульс, оставляя на пальцах - лед, а на столе - витиеватые морозные узоры. И только она успела выругаться и отодрать примерзшие пальцы от стола, как пират снова прижал ее к себе, слегка отрывая от деревянной поверхности. Что-то недовольно пробурчав, ведьма подалась вперед и качнула бедрами, принимая в себя его напряженную и разгоряченную плоть. Ее громкий стон эхом вторил приглушенным стонам мужчины.

Судорожно хватая ртом воздух и максимально прогибая спину, чтобы чувствовать Киллиана еще ближе, Леонора металась, извивалась и непрерывно стонала. Жестче, глубже, быстрее... пожалуйста. Никакой нежности, никакой ласки - только животное обладание, первобытный инстинкт, ведущих их, поглощающий, сметающий все на своем пути. Забыть обо всем, оставить только эти властные и грубые толчки, заполняющие ее целиком, подчиняющие, контролирующие. Дико, безумно, резко, страстно.

- Вот так, да... не останавливайся... - слетал горячий шепот с ее губ.

Она даже не заметила, как он приподнял ее, усаживая на себя, проникая, тем самым, еще глубже. Колдунья, вцепившись одной рукой в плечо пирата, а второй - в край стола, наклонила голову чуть в сторону, давая мужчине больший простор для действий. И почти тут же последовал ощутимый укус в шею. Вскрикнув скорее от неожиданности, нежели от боли, ведьма улыбнулась и, откинув голову назад, прижалась к мужчине всем телом, чувствуя, как их обоих, будто скалы в море, окатывает горячими волнами наслаждения. Чародейка глухо застонала и уронила голову на плечо пирату, всем телом сотрясаясь в его руках от приятной истомы.