Как только ноги мужчин коснулись земли, а синие искры растворились в воздухе, Аид внимательно обвел взглядом пространство вокруг больницы. Как изменился мир! Всё белое, чистое, подвижное… Удивительно! Никаких коней и экскрементов животных, камня и грязи, а в воздухе витают ласковые послегрозовые ароматы, переплетённые с колкими выхлопными газами... Мда, будет трудновато привыкнуть, но Бог он или не Бог? Человечки, уткнувшись носом в воротники, сновали туда-сюда, забавляя и смеша Аида своей нелепостью. Массовка всегда была чем-то серым, либо бесившем Бога, либо не привлекающим внимания вообще. «Люди, люди, люди… Они никогда не меняются», - так что он решил не растрачивать своё внимание зря, глубоко вздохнул и сосредоточился на словах Темного.
- Вот мы и на месте….
Аид ещё раз посмотрел на здание больницы. Свет, горевший из некоторых окон, не привлекал, а отталкивал своей холодностью, отчего Бог недовольно поёжился. Нет, ему больше нравилось мягкое и нежное сияние свечей, а то, что выплёскивалось оттуда, просто пугало.
- Надеюсь, ты любишь театральные представления с тобой в главной роли.
Аид, самовлюбленно хмыкнув, обиженно протянул:
- Ты ещё в этом сомневаешься? Театр – моя любовь, ведь это я подтолкнул Шекспира к сцене!- хохот вновь разлился вокруг мужчин, - И кто, по-твоему, нашептывал ему финалы драм? Мои любимые бедные влюбленные, ревнивый мавр…припоминаешь? Эх, были же времена. Зачем я такой талантливый родился? – и, наигранно - недоуменно пожав плечами, Аид, сотрясаясь от смеха, пошёл вслед за Темным.
Внимательно выслушав наставления Румпеля, Аид остановился в нескольких шагах от двери. Он, облизнув кончики пальцев, медленно пригладил растрепавшуюся шевелюру, одернул одеяние, поправил воротник, сложил руки домиком на груди. Эти незатейливые действия сделали Аида невинным молодым священником, лишь наглая, самодовольная улыбка никак не вписывалась в этот ангельский образ.
- Ни в коем случае не подавай вида, что тебе это все в новинку
Медленно повернув голову в сторону Темного, Аид весело промурлыкал:
- Не учи учёного, мой друг. Не первый раз импровизируем, - и он подмигнул Румпу.
- …если захочешь перекинуться парой слов, говори шепотом…
Аид удовлетворительно кивнул и прошептал:
- Нууууу, понеслась душа в рай… - усилием воли Бог стер улыбку с лица, нацепив на себя маску невинности.
Аид сделал шаг, и дверь медленно поползла, впуская его внутрь. «Святые булочки Персефоны! Это что ещё за ересь? Магия? Мне, что надо идти мимо них? Да, по сравнению с этим, Сцилла и Харибда щенки. А если меня раздавит? Стать человеком и умереть от дьявольской двери. Блеск. Таааак» Однако, барахтанье мыслей не повлияло на невозмутимость, на каменное спокойствие лица Бога. Он, уверенным шагом прошел сквозь дверной проём, про себя радуясь, что он остался жив. Внутри больницы Аида обдало специфическим запахом. Он отметил про себя: «Года идут, а в храме лекарей летают всё те же ароматы». Быстро окинув помещение взглядом, он направился к регистратуре, где восседала полная дама, впихнутая в тесный халат. Дойдя до неё, он, нерешительно стукнув пальцем по столу, тихо сказал:
- Извините…
Усталая, заспанная женщина поняла на него свои красные от выпитого кофе глаза. Оценивающе посмотрев на Аида, она грубо буркнула:
- Рано ещё. Никаких посетителей. Приходите позже, - и она опять опустила свой взгляд в медицинские каракули.
«Да неужели?» - раздражённо пронеслось в голове Бога
- А мне необходимо выполнять инструкции! Сказано – позже. Значит позже.
Аид сжав губы, прикрыл глаза, но когда веки вновь вспорхнули, в его взгляде уже отчетливо виднелись капельки слез:
- Н-н-но п-п-п-похороны. Люди придут п-п-проститься, а у меня нет усоп-п-пшего, - заикаясь, молил мужчина.
- Иш, напугали клизму голым задом! У нас тут каждый день умирают, и что теперь? Правила нарушать, м? Нет уж, увольте! – и она с остервенением стала черкать в бланках, растрясая целлюлит руки.
Чуть слышно скрипнув зубами, Аид подумал: «Ладно, пойдём с другого бока». Он, нагнувшись ближе, приторно-ласково пролепетал:
- Но я уверен, что такая прекрасная жрица науки, как вы, сможет посодействовать своему коллеге…
Мед сестра, смутившись от услышанного, испуганно вскинула свой взгляд, нервного поправила выбившийся локон толстеньким пальцем, промямлила:
- Какой же вы мне коллега…
Нагибаясь ближе, он нежно промурлыкал:
- Вы работаете с телами людей, я – с душами! Кем же нам ещё быть…. Мы должны помогать друг другу, сначала вы мне, потом я вам… Я уверен, ни один из нас не заскучает в обществе другого, – и он посмотрел на неё своими небесными очами.
Женщина, краснея и млея под напором голубых глаз и сама уже заикаясь, тихо сказала:
- Так и быть. В-в-вам кого надо?
Аид, нежно улыбаясь, сказал:
- Я пришел за… - он споткнулся. «Черт. Его же тут не Румпельштильцхен зовут?» Но, услышав подсказку от духа Темного, уверено закончил: - За мистером Голдом, он же ещё здесь?
Дама, шебурша листочками, быстро закивала головой:
-Да, лежит себе. Слава Богу, этот ирод приставился. Слава Богу! Ведь весь город дрожал от его имени, представляете! А тут раз, шерифы и привозят его. Радость! Как только его закапают, в кафе наверно праздник будет. Ха-ха-ха! Хотя, что я рассказываю, вы же знаете…
- Нет, к сожалению, я не в курсе. Я тут недавно, поэтому я ещё не знаком с такими алмазами, - и он стрельнул глазами в толстую тушку мед. сестры. Та, зардевшись, как помидор, протянула ему листочек исполосованный записями:
- Держите, можете забрать его. Он в морге. Там, - и она махнула рукой в сторону лестницы.
Аид, легко подхватив лист, чмокнул сестру в пухленькую ручку, и, томно смотря в её поросячьи глазки, прошептал:
- А вы не подскажите, где находится церковь? Я ведь тут совсем недавно, ни города, ничего не знаю…
Женщина, дрожа всем телом, быстро черканула на салфетке какие циферки и протянула её Аиду. Он взял лист, пробежал по нему глазами и засунул его в карман:
- Благодарю тебя, моя нимфа! Ну, я пошёл? – и он вопросительно изогнул бровь.
Дама улыбнулась и сказала:
- Если обещаешь вернуться…
- Всенепременно!
Она засмеялась, хрюкая и пуская слюни. Аид, подмигнув ей, повернулся и пошёл прочь. Женщина, перегнувшись через стол, крикнула ему вслед:
- Я пришлю санитаров! Они погрузят Голда и довезут его до церкви!
Аид обернулся и послал ей воздушный поцелуй. И, игриво улыбаясь, направился к лестнице, ведущей в морг. Спустившись в подвал, он тихо сказал:
-Ну-с, мой дорогой, куда мне идти? – и, следуя инструкциям Темного, дошёл до необходимо места. Легонько толкнув дверь, он оказался в комнате, наполненной трупами. Поежившись от холода, он пошел мимо оголенных ступней. И, найдя нужное тело, сдернул с него простынку. Обнаженное тело Голда, пугало своей синюшностью. Присвистнув от увиденного, Аид нагнулся над магом, вглядываясь в его строгие черты лица:
- Ого, как тебя разукрасили! – и, изогнув бровь, он провел пальцем по ледяной скуле Голда, - Приступим?
И Аид, зажмурив глаза, стал шептать заклинание. Холодный свет замигал, тело Голда задрожало и стало испускать синие сияние. Бог зашептал громче, а труп медленно поднялся над столом и закружился. Из конечностей Румпеля вырвались синие лучи, заливая всю комнату этим светом. Аид перешёл на крик, а скорость вращающегося Голда достигла предела. Внезапно по помещению разлетелся сухой резкий щелчок, и всё вернулось на круги своя. Бог, поправив свой костюм, обратился к духу Румпеля:
- Вот и всё, мой дорогой. Теперь ты формально жив, - усмешка окрасила лицо Бога, - но помни! Как только часы пробьют двенадцать раз, твоё тельце всосет душу обратно. Всё устраивает?
Через несколько минут в морг зашли два санитара, которые, угрюмо смотря в пол, подошли к телу Голда и погрузили его на носилки. Аид, деликатно отойдя в сторону, молча наблюдал за их действиями. Как только они скрылись за дверьми, он бегло окинул морг взглядом и последовал за ними.
Доминика буквально бежала по улицам такого знакомого города. С каждым шагом она была все ближе к зданию больницы. Погода была значительно теплой, хотя небо все же было облачным. Девушка на какой-то момент остановилась, дабы вдохнуть свежего воздуха. Она огляделась по сторонам: воздух в Сторибруке был насквозь пропитан какой-то напряженностью и тайной. Ника вспомнила, как однажды Регина привезла к ней в зоопарк клетку с прекрасным белым лебедем. Девушка не могла нарадоваться такому приобретению. Было у Доминики одно негласное правило - она называла всех животных в зоопарке именами сказочными, сама не понимая почему. Так лебедушка получила имя Одетт. Она была всегда такой грустной и никогда не улетала со своего маленького озерца в дальнем углу зоопарка. Доминика всегда жалела бедную птицу. Она несколько раз проверяла её крылья и лапки, дабы узнать не перебиты ли они, но все было в порядке. Животное просто было таким грустным... Само по себе. Однажды, сидя на лавочке у лебединого озера, Ника заговорила с Одетт. Она вдруг рассказала ей все, что накопилось в душе. Все тревоги, печали и надежды и птица, казалось, поняла сказанное. Маленькие черные бусинки глаз сверкнули дружелюбным огоньком... С этих самых пор маленькая птичка приободрилась, а Доминика поняла, что для своих животных она не просто хозяйка, кормилица и уборщица. Ника стала для них другом и даже матерью, в какой-то степени, защитницей... Доминика грустно вздохнула, поправляя волосы. До входа в больницу было всего пара шагов. Девушка схватилась за ручку и что-то внутри заходило ходуном. Она всегда так дико нервничала перед походом в больницу, а тут тем более её каким-то образом нашли в доме у Блэквелла. "Надо бы разузнать, что же заставило их искать меня у него." - с этими мыслями Доминика открыла-таки эту пресловутую дверь. На ресепшене её встретила довольно полная дама. Ника не долго думая выпалила первое, что вертелось в голове: - Некая мисс Маршалл желает видеть меня. Мне звонили. - Доминика оперлась руками в стойку и выжидающе взглянула на женщину. Та ничего не сказала и молча указала рукой в направлении лестницы. Ника вдруг поняла куда ей нужно идти и на какой этаж. Через пару минут она уже стучала в дверь к той самой мисс Маршалл. - Да, входите, мисс Де Сертори. - Эм, здравствуйте. А как вы узнали, что это я? - Ника смущенно взглянула на врача. - Присаживайтесь, мне предстоит сообщить вам одну новость. - Женщина потерла очки и указала глазами на стул напротив. Девушка послушно присела, складывая руки на коленях. Пальцы так сильно дрожали и кровь снова прилила к щекам. - Мисс Де Сертори. вы ведь помните, что я говорила вам тогда, в нашу последнюю встречу. Ваш диагноз и беременность - две очень трудно совместимые вещи. Понимаете ли, это очень и очень опасно... - Ника дернулась и захлопала глазами. Она никак не могла понять, что говорит эта странная женщина. - Подождите, что? Какой диагноз? Какая встреча? Я уже очень давно не была в больнице! Я болела-то... Ну, месяца три или четыре назад. Это если бы не упала в пруд... а так я себя прекрасно чувствую. - голова предательски закружилась, а в висках словно заработали маленькие молоточки. - Так, подождите, не говорите ерунды! - женщина открыла медицинскую карту. - Эта самая простуда была у вас почти два года тому назад. - Мисс Маршалл демонстративно захлопнула документ и подняла свой строгий взгляд на настороженную девушку. - Вы беременны, мисс Де Сертори. Понимаете ли, это лично вина медсестры, которая подавала мне ваши результаты анализов. Она по какой-то причине не вписала этот факт в карту... - Женщина говорила что-то ещё, но Ника уже перестала её слушать. Глаза девушки стали круглее шариков для пинг-понга и даже больше, пожалуй. На какой-то момент она даже забыла как дышать, а рот открылся сам по себе. В голове тихо пролетело перекати-поле... - Доминика! - доктор встряхнула пациентку и та вроде как подала признаки жизни. - Пойдемте, мы с вами сделаем несколько анализов. - её теплые руки бережно помогли девушке подняться. Пока они медленно шли по коридору, дар речи вернулся к Доминике. - Я...Я не хочу... - сдавлено и тихо пробормотала девушка, взглянув мокрыми глазами на врача. - Это ваш первый ребенок? - голос женщины был мягок и добр. Ника кивнула в ответ. - Это очень опасно. Сейчас мы определим срок и посмотрим, как развивается малыш. Понимаете, моя дорогая девочка, с первой беременностью вообще нельзя шутить, поэтому оставьте все свои дурные мысли. Как бы то ни было, а дети - это счастье. Это надежда и радость каждого дня. А затем повисла угнетающая тишина... Ника держалась рукой за живот и никак не могла понять, с чего вдруг ей "радость" такая свалилась в руки. Началась какая-то бесконечная череда сдач анализов. Мисс Маршалл словно заботливая мать возилась с девушкой и водила её из кабинета в кабинет. Обессиленная и измученная атмосферой больницы и такой новостью, Ника чуть было не уснула сразу же, на кресле в кабинете узи, но холодный гель заставил девушку встрепенуться. Она взглянула на свой плоский живот, который словно предатель скрыл такую историю... С этой аварией и изрядно пострадавшей головой, она никак не могла вспомнить, а были ли симптомы, поэтому когда в одном из кабинетов проводили стандартный опрос, девушка не могла ничего внятно ответить. Врач коснулся каким-то прибором живота и начал водить им по размазанному гелю. Что-то мерно пикало под ухом, нервы от этого натягивались как струна. Пауза. Доминика замерла в ожидании. - Так. Хорошо. Отлично. - парень лет двадцати пяти - тридцати радостно взглянул на небольшой черно-белый экран. - Посмотрите какая прелесть, миссис. - он повернул экран к девушке и Ника обиженно всхлипнула.
- Я - мисс. - ещё чуть-чуть и она была готова зарыдать. Доктор Маршалл по-дружески сжала плечо Ники. Девушка снова взглянула на экран, на котором отчетливо были видны две крохотные точки. - Что это? - она прищурилась, пытаясь разглядеть в этом изображении хоть что-то человеческое. - Это, мисс, ваши будущие детки. Срок примерно три-четыре недели. Могу сказать, что это двойня. Я вас поздравляю! - парень тепло улыбнулся продолжая нажимать аппаратом на живот Ники. - Двойня? Что? - Девушка закрыла лицо руками и не удержавшись зарыдала. - Этого не может быть! Этого не может быть! - её громкие причитания, казалось, услышала добрая половина этажа.
****
(Около получаса спустя)
- Идите домой, отдохните. Завтра я позвоню вам, чтобы справиться о здоровье. Вот, напишите лично ваш номер и, наверное, обрадуйте папочку. - Мисс Маршалл пододвинула листок и ручку к девушке. Сама не зная почему, Ника написала номер своего домашнего телефона здесь, в Сторибруке. Она поднялась со стула на дрожащих ногах и медленно пошла в сторону выхода, при этом бессвязно бормоча. - Я не знаю кто отец... Я не знаю кто отец... Я... Я не знаю... Мисс Маршалл вызвала медсестру и та проводила девушку до самого выхода из больницы. Она даже вызвала ей такси. Через несколько минут машина просигналила у входа и Ника неуверенно забралась на заднее сиденье. Она силилась снова не зареветь, но выходило очень плохо...
Пройдясь по Франклин-Стрит, Дэниел свернул на переулке, встав у входа в больницу.
"Посмотрим, на что ты способен!" - произнес он сам себе, смело заходя внутрь.
В приемной сновали медсестры. Было чуть поспокойнее, как никак вечер уже, но, видимо, работы все равно хватало.
- Да, да, чем могу быть полезна? - перед мужчиной возникла какая-то девушка, мило улыбаясь.
"Будь милым, Дэн!" - проговорил он сам себе, так как сознание уже хотело съязвить что-то в ответ.
- Могу ли я повидать кое-кого? - улыбнувшись, спросил Дэниел. Позади медсестры он заметил зеркало в коридоре и, снова подметив другую внешность, решился начать играть по новым правилам.
- Сейчас не время для посещений, - она снова мило ему улыбнулась, и Блэквелл уже чего доброго стал думать, что она решилась заигрывать с ним.
"Только не это!" - утомленно подумал маг, но ситуацией можно было воспользоваться, так что...
- Я понимаю, но дело срочное. Я по поводу доктора Вэйла. Недавно он попал в аварию, я... - маг внезапно замолчал. Нельзя было выдавать себя.
Однако, девушка, казалось, вспомнив о такой ситуации, как-то сразу изменилась в лице и, ни с того ни с сего вдруг выдала:
- Ему уже лучше! Правда! - на ее лице появилась улыбка. - А вы ему кто?
- Можно так сказать, друг, - Дэниел улыбнулся, размышляя над сказанным. - Так я могу его увидеть? - снова поинтересовался он.
- Сейчас не время для посещений, - снова повторила девушка. Какой бы она ни была милой, она была еще и весьма исполнительной.
- Ну хотя бы пять минут, - мило улыбнулся мужчина. - Мне бы не мешало повидаться с ним. Или вы думаете, он уже спит? - вскинув бровь, спросил Блэквелл.
- О! Нет-нет! Думаю, нет... хотя... не знаю... - поспешно заговорила девушка, оглядываясь по сторонам. В приемной уже почти никого не было. Еще одна дама, склонившись над компьютером, что-то заносила в базу данных.
- О вашей доброте никто не узнает, - галантно произнес мужчина. - Это останется между нами, - он улыбнулся и решился медленно пойти вперед.
- А? - девушка хотела было поинтересоваться о палате, но Дэниел ее прервал, тихо добавив...
- Я знаю... - он улыбнулся и побрел к лестнице, по которой он мог легко добраться до нужного ему места...
<<<городская церковь и кладбище Водитель остановил машину у дверей больницы. Робин осторожно вытащил спящую Регину и вошел с ней внутрь. В холле больницы как всегда было довольно людно. Сновали туда и сюда доктора и их помощники, больные и их посетители. К мужчине сразу же подбежала девушка в форменной одежде. - Что случилось? Нужна помощь? - Это вы мне скажите, нужна ли ей помощь, - ответил Робин, - это Регина Миллс, где-то здесь должна быть ее палата. Девушка удивленно распахнула глаза, а на лице отразилась вся гамма чувств. Через несколько мгновений медсестра справилась с собой. - Идите за мной, я покажу, - и она побежала вперед, - я позову ее лечащего врача. А вы, собственно, кто? - Кто-кто. Румпельштильцхен в пальто, - огрызнулся Робин, - зовите доктора, я сказал! Они вошли в палату. Робин положил Регину на кровать и снял с нее туфли. Медсестра убежала и через пару минут вернулась с тучным доктором, Робин узнал его. Он принимал роды у Регины и был свидетелем ее чудесного возвращения. - О, это снова вы! - доктор протянул Робину руку и тот пожал ее. - Она потеряла сознание после похорон, - объяснил разбойник, - день был длинный, а она только завтракала, да и то под угрозами. Доктор, ее отпустили из больницы, значит все должно было быть в порядке? - Вы что, первый день знакомы? - врач удивленно посмотрел на разбойника, - Когда чьи-то запреты останавливали ее? Вы ведь... - Муж, - не сомневаясь, ответил Робин и кивнул головой в ответ на невысказанный вопрос доктора. Он отметил, что уже второй раз называет Регину своей женой. "Интересно, что бы она сказала на это? Наверное, разозлилась бы" и он улыбнулся своим мыслям. Между тем, доктор продолжал. - Медсестра вколола ей обезболивающее, его должно было хватить на четыре-пять часов, - он посмотрел на наручные часы, - сейчас уже вечер, так что прошло не менее восьми часов. Хорошо, что она спит. Лишние анестетики ни к чему, они могут попасть и в молоко. Ваша малышка идет на поправку, и ей нужно лучшее питание. - Погодите, доктор, - перебил его Робин, - обезболивающее, значит с ней не все хорошо? Что происходит, объясните нормально! - разбойник начал выходить из себя. Ничего не понятно. - Роды были тяжелыми, у нее большой шов на промежности, вполне возможно, матка не сократилась и будут осложнения. Ваша жена пережила клиническую смерть, вы сами это видели... В голове у Робина все закружилось. "Она сбежала из больницы, чтоб прийти ко мне и организовать похороны Темного мага, вместо того, чтобы восстанавливаться. Сумасшедшая!" В палату вошла медсестра с какими-то вещами в руках. - Нужно переодеть ее и сделать капельницу, - распорядился доктор. - Я могу помочь? - спросил Робин. - Если не будете мешать. Постарайтесь оградить ее от похорон и любых других волнений, пока не установится лактация. Это важно. Еще момент, но я думаю, вы и так поняли. Пока не зарубцуется надрез, никаких интимных отношений, - мужчина кивнул в ответ, - я сделаю необходимые назначения. Не задерживайтесь долго, всего хорошего! Доктор кивнул на прощание и вышел. Медсестра раскладывала больничные вещи и готовила флаконы с лекарством. - Мистер... - обратилась она к разбойнику. - Просто Робин, - отозвался мужчина. - Нужно снять с нее одежду, поможете? - Робин сглотнул и кивнул. Он посмотрел на спящую королеву. В этой невысокой миловидной женщине скрывалась великая сила. Своевольная, независимая, потрясающе красивая. "Такая хрупкая на вид, и сколько огня внутри." Он аккуратно приподнял Регину и расстегнул на спине застежку платья. Она все так же спала. Едва дыша, он осторожно стянул строгое платье с плеч, обнажая грудь в ажурном белье. Неспешно высвободил руки из рукавов и стал спускаться ниже. Освобождая тело от одежды, он не удержался и нежно провел ладонью по светлой коже, оказавшейся на ощупь словно бархат. По телу его пробежали мурашки. Он стянул платье через ноги и повесил на вешалку в шкафу. "Я раздел тебя без твоего ведома. Поверить не могу! Интересно, на какой стадии ты бы принялась меня душить?" Робин улыбнулся своим мыслям. Опасная, но такая соблазнительная Регина лежала на кровати в одном белье и безмятежно спала. "Чем дальше, тем больше в тебе загадок, больше опасности. Но черт, возьми, все это стоит того, чтобы рисковать. Только с тобой я вспоминаю, что еще могу чувствовать, что еще не превратился в тупой чурбан" - Приподнимите, пожалуйста, - попросила медсестра. Робин приподнял плечи Регины, медсестра расстегнула лиф и отбросила в сторону. Мужчина глянул вниз и судорожно сглотнул. Медсестра натянула на женщину больничную сорочку и Робин бережно положил ее обратно на подушку. - Теперь вам лучше уйти, - сказала медсестра и принялась растирать руку королевы, готовясь воткнуть иглу капельницы, - не волнуйтесь, с ней все будет в порядке. Выспится, утром приходите, дочку увидите. Робин нервно кивнул. Он опустился перед Региной, убрал волосы с ее лица и поцеловал лоб. Затем прошептал на ухо. - Отдыхай, милая! - и одними губами добавил, - Я люблю тебя. Он поднялся на ноги и вышел из палаты, заметив краем глаза, как улыбнулась медсестра.
Робин прошел через холл, махнул рукой доктору в конце коридора, и вышел на улицу. >>>улицы города Благородство не дается по праву рождения, а определяется поступками
Дэниел побрел дальше по этажу, надеясь совершить то, что он задумал. Ему хотелось повидаться с дочерью. Вывернув из-за угла, он вдруг наткнулся на охранников, стоящих к нему спиной.
"Неужели после того фокуса с почти похищением здесь..." - Блэквелл не успел закончить собственные мысли, так как мужчины стали поворачиваться, и он, чтобы не привлекать к себе внимание, быстро спрятался за угол.
"Что же делать?!" - пронеслось в голове мага, а голоса этих самых охранников вдруг усилились, что говорило лишь об одном - они приближаются. - "Вот не везет, так не везет!" - с досадой подумал Дэниел, осторожно спускаясь по ступенькам.
- Вы... - он услышал за спиной знакомый голос. В испуге обернувшись, он увидел ту самую медсестру.
- Все потом... - произнес он, извиняясь перед ней. - Спасибо вам за все...
- Но я же... - хотела было что-то сказать она, но Блэквелл уже выскочил на улицу, пытаясь придумать новый план, как ему пробраться в больницу...
Регина проснулась под утро, совершенно не соображая где она. Сначала девушке показалось, что все в порядке. Она уезжала из больницы и проснулась здесь. На мгновение ощущения стерлись и она просто зевнула, заметив, что на руке остался след от капельницы. Лейкопластырь скрывал синяк. Тело затекло и она попробовала сесть, однако острая боль между ног напомнила о себе и Регина перекатилась. На боку она принялась изучать палату. Все было по прежнему. Но что-то насторожило ее. Наконец, ей удалось вспомнить, что последний момент был в машине на груди у Гуда.
Регина не ясно осознавала с чего вдруг она лежит полуголая и почти ничего не помнит. Она потянулась и вызвала медсестру. Голова была пустой, слабость не давала пошевелиться и думать. Мэр мечтала подняться, чтобы дойти до туалета, но не смогла. Ей пришлось считать минуты до прихода девушки. - Что случилось? - Регина не узнала своего голоса, таким он был хриплым и жалким.
Девушка пояснила, что вчера Гуд, ее супруг принес ее спящую и сильно истощенную. И что врач сегодня запретил ей выходить их больницы, так как она слишком слаба физически, а нагрузки только вредят ей. - Да и швы могут разойтись, - намекнула девушка, она так странно смотрела на Миллс, что Королева недоуменно спросила. - Что? - девушка помогла ей подняться и поставила градусник - Ваш муж такой душка и так сильно хочет Вас, нужно идти на поправку, пока его не увели у вас. - Я разберусь сама, все таки я мэр! - слабо, но дерзко ответила девушка.
Ее вещи висели на стуле, ярким пятном выделялся бюстгальтер и она невольно переспросила: - Вы раздевали меня? Девушка ставила новую капельницу: - Да, - Регина успокоилась, - Я и ваш муж, - добавила она, занимаясь работой. В этот момент Регина поняла, что сейчас не выдержит и выругается от бессилия. Перед глазами предстала картина как наглый разбойник Робин Гуд рассматривает ее грудь, соски, как жадно глотает слюну. "Пес!" - тихо шикнула она и встала с кровати.
Только после того, как Регина умылась, ей удалось абстрагироваться. Но внутри она затаила обида на Локсли и ждала, когда сможет высказать ему все. - Как моя дочь? - переспросила она самый важный вопрос. - Значительно лучше, ее покормили и чувствует она себя превосходно. Регина загорелась от этой мысли: - Когда я ее увижу?
Девушка пояснила, что разрешение на посещение дает врач, а сейчас слишком рано. Нужно ждать его прихода. Регину попросили выйти из палаты на время проветривания. Она накинула халат, взяла телефон и вышла в коридор. Ветер гулял и холод заставил ее съежится. Одна из девушек узнала мэра: - Мисс Миллс, может вы хотите позавтракать?
Мэр кивнула и пошла за девушкой. В помещении была лишь одна Королева, но ей нравился сервис. Наконец-то к мэру проявили уважение. Она поела кашу, запила соком и взяла яблоко. Она медленно грязла его с досадой вспоминая нежные руки разбойника и то, что он воспользовался ею. "Как мог он назваться моим мужем?" - она никак не могла придти в себя. Ее душил гнев. Однако Робин поддержал ее и она была благодарна ему. "Тогда почему он так..." - она не могла найти нужных слов. Поступки Робина были не ясны и девушка пообещала разобраться в этом.
Однако сейчас ее радовала дочка и Миллс смотрела на часы. Телефон лежал перед ней и она решила посмотреть звонки. Таковых не оказалось, однако мысль о Генри всплыла из сознания. Девушка знала, что еще очень рано, поэтому написала смс.
"Сегодня в больнице. Жду. Как ты"
Отправив его она вернулась в палату и легла немного поспать пока придет врач Все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе. Фил. 4.13
<<<улицы города Купив по дороге бутылку прохладной минеральной воды, разбойник притормозил у здания больницы. Рон весело спрыгнул с сиденья и помчался внутрь. Робин заметил, что от чистой одежды мальчика не осталось и следа. Там и тут виднелись темные пятна машинной смазки и пыли. Он оглядел себя и поспешил отряхнуть свою одежду. Несколько раз он упал, тренируясь управлять мотоциклом, так что вид его был не слишком лоснящийся.
Робин вошел внутрь промещения больницы. В нос сразу же ударил запах лекарств, а голова вновь отдалась похмельным гулом. Он отхлебнул воды и нахмурившись, зашагал по коридору, отыскивая палату Регины. "Надеюсь, сегодня ей лучше" думал разбойник, открывая дверь. - Привет, ты спишь? - спросил он, просовывая голову в палату. Регина лежала на кровати и, казалось, дремала. Благородство не дается по праву рождения, а определяется поступками
Регина дремала, когда в палату постучали, она надеялась, что это врач и привстала. - Робин! - просто сказала она, не зная удивляться или нет.
С одной стороны девушка была рада видеть мужчину, а с другой все еще злилась на него. Гуд вошел внутрь и присел на койку. Девушка тут же укрыла голые ножки, на которые мужчина бросил плотоядный взгляд. Она собиралась столько сказать, но увидев его забыла обо всем. Робин выглядел таким же красивым, когда она присмотрелась, то поняла что мужчина опухший и измятый. На подбородки был видел порез. Она хмыкнула, но ничего не сказала. Девушка хмуро смотрела на него из-под опущенных ресниц. Столько всего крутилось на языке, но как начать. Все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе. Фил. 4.13
- Как ты? - спросил Робин, входя в палату и присаживаясь на край кровати. Рон заскочил в комнату и полез обниматься с женщиной. Разбойник хотел остановить его, но махнул рукой, видя, что Регина не против. Она выглядела отдохнувшей и посвежевшей. Однако, дочки в палате не было. Видимо, с ней еще не все хорошо, решил Робин. - Я волновался, - негромко произнес мужчина и взял ее ладонь в свои руки, - ты вчера переутомилась и уснула в машине. Но сегодня выглядишь отлично! Не в пример мне, - он снова оглядел свою одежду и пригладил волосы, - твой врач сказал, тебе нужен покой, так что больше никаких волнений. Благородство не дается по праву рождения, а определяется поступками
Регина еще не поняла как относится к мужчине, когда он спросил ее о самочувствии, Рон отвлек ее от ответа и она обняла малыша. Он что-о рассказывал ей о коне, однако она слабо понимала, но слушала. Девушка кивала и смотрела на ребенка. Его личико было смуглым, а глаза темные и глубоко посаженные как у отца сияли. Роланд так увлекся рассказом, что они не замечали Гуда.
Мужчина напомнил о себе, тихим голом он признался, что ему не было безразлично происходящее. Регина не знала, что сказать. Ее рвало на части. Она была признательна за заботу, но и возмущена его поведением вчера вечером в больнице. Она молчала, поглядывая на мужчину.
Его слова странным образом отдавались в сердце и каким-то уголком его она поверила, что он ее муж и что он заботится о ней. Она даже улыбнулась своим мыслям, когда мужчина говорил о ней и о себе. - Вижу, ты рад меня видеть, любимый! - начала она нежно, однако в глазах плескались чертики. Все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе. Фил. 4.13
Рон тут же принялся рассказывать о посещении мастерской и о их приобретении. Регина слушала в полуха. А Робин смотрел на нее, на сына, обнимающего ее за шею, и на душе становилось тепло, головная боль отступала. Он сделал еще глоток из бутылки и сладко потянулся. Начавшееся так ужасно утро, принимало все более приятный оборот.
ЦитатаMiranda ()
- Вижу, ты рад меня видеть, любимый!
Сладкие слова Регины бальзамом лились на его похмельную голову. Он даже не успел удивиться обращению королевы. - Очень, - он поцеловал ее руку и сел поближе, - доктор говорит, ты скоро поправишься, если не будешь нарушать режим. Я бы хотел тебе кое-что показать, но для этого нужно скорее восстанавливаться, я обещал твоему врачу следить, чтоб ты больше не хулиганила, - он расплылся в улыбке, - но это так сложно сделать. А я рядом с тобой вообще сам не свой. Робин чувствовал, что явно болтает лишнее, но язык его развязался сам собой. Напряжение последних дней спало, а головная боль мешала думать ясно. Благородство не дается по праву рождения, а определяется поступками
Рон еще обнимал ее, когда Робин полез целоваться и уже держал руку и губ, когда она задыхаясь от негодования открыла рот. Мужчина нагло подсел и продолжил свои речи, совершенно не понимая ее тона. Миллс внимательно взглянула на разбойника. Он был пьян, она точно поняла это, судя по поведению и расширенным зрачкам, да и запах был очень неприятным. Девушка скривилась, как будто ее стошнило. - Муж мой, - сладко прошептала она, едва сдерживаясь, чтоб не плюнуть ему прям в рот, - Не мучайся, не сдерживай себя! - девушка намеренно дразнила его. Роланд сполз с колен и играл в сторонке. Миллс с вызовом смотрела на Гуда, поглаживая его руку. Все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе. Фил. 4.13
- Муж мой, - сладко прошептала она, едва сдерживаясь, чтоб не плюнуть ему прям в рот, - Не мучайся, не сдерживай себя! -
- О! Я все понял! - Робин отстранился от женщины и усмехнулся, - да, я так сказал вчера. Ну и что? - он встал и сложил руки на груди, исподлобья глядя на Регину, - иначе мне ничего бы не сказали про твое здоровье, а ты, - он указал на нее пальцем, будто в палате было несколько больных, - между прочим, потеряла сознание. Что мне оставалось?
Во рту снова стало сухо, а в голове поднимался неприятный шум. Мужчина потер лицо и опустился перед Региной на стул. Ругаться совершенно не хотелось, но кажется, королева была настроена иначе. Он уже видел этот взгляд. Поэтому решил сменить тему разговора. - Послушай, не стоит придираться к словам, пойдем лучше навестим малышку? - Робин хотел взять Регину за руку, но она отдернула ее. Благородство не дается по праву рождения, а определяется поступками
То, что произошло потом поразило Регину и она просто онемела от наглости Гуда. Робин начал оправдываться и сложив руки в пренебрежительном жесте смотрел с укором. Она медленно встала и попросила Рона сходить за конфеткой, на ресепшене. Мальчик побежал к девушке, а Миллс вернулась к Робину.
Она подошла к нему очень близко, так что их лица были в нескольких сантиметрах. Девушка вызывающе смотрела на него и искала в лице хоть каплю сожаления или доброты, но он замкнулся в себе. Робин ткнул в нее пальцем и Регина вздрогнула: - Вот ты и показал свое истинное лицо, мистер Гуд! - выплюнула она в его лицо, - Не смей грубить мне, ты никто, - ее тихий голос звенел в комнате. Слышно было как Робин шумно дышит, но Регине было все равно. Его тон и выражения разозлили Королеву и она готова была ударить мужчину, однако пока не делала этого, - Почему ты решил, что имеешь на меня какие-то права, называясь мужем перед всеми или раздевая меня? Кто ты такой? - выдавила она гневно, с яростью глядя прямо в глаза.
Робин постарался уйти от разговора, он присел и перевел тему, однако Регина была задета его словами: - Запомни, разбойник, ни один мужчина, слышишь, ни один не разговаривал так со мной, даже Дэниел, которого я любила. Все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе. Фил. 4.13
Регина отправила Рона в холл. "Хей, это пока мой сын!" подумал Робин, проследив взглядом за ребенком, но решил не провоцировать женщину. Память услужливо вытащила на поверхность слова няни, Регина добавила свою лепту, и в разбойнике постепенно начал закипать гнев.
ЦитатаMiranda ()
- Почему ты решил, что имеешь на меня какие-то права, называясь мужем перед всеми или раздевая меня? Кто ты такой?
- Да я тебя пальцем не тронул! Принес и доктора нашел. Все! - Робин не заметил, как стал повышать голос, - Нет, чтоб спасибо сказать, ваше величество...
Он взмахнул руками и заходил по комнате. "Да что она о себе думает!" Он все еще надеялся, что разговор может вернуться в мирное русло, однако уже с трудом себя сдерживал, чтобы не нагрубить. Регина вновь испытывала его на прочность, не давая ничего взамен. Голова звенела, а мысли путались. Робин сходил с ума, разрываясь от противоположных желаний. С одной стороны ему хотелось обнять, прижать к груди и покрывать ее тело поцелуями, а с другой стороны, он готов был сжать пальцы на тонкой шее, чтобы заткнуть этот фонтан унижений.
ЦитатаMiranda ()
- Запомни, разбойник, ни один мужчина, слышишь, ни один не разговаривал так со мной, даже Дэниел, которого я любила.
- Дэниел?! - Робин резко обернулся и вплотную подошел к Регине, - К тебе приходил этот слизняк? Быть может, ты все еще любишь его? - он схватил ее за плечи. "Нет, этого не может быть. Забудь. Ты не прав. Извинись. Или поцелуй. Да сделай хоть что-то!" стучало у него в мозгу, но он не мог ни разжать рук, ни произнести хоть слово. Благородство не дается по праву рождения, а определяется поступками
Регина распалялась сама и просто не могла отступить. Она возмущенно открыла рот и молча следила за Гудом. Девушка никак не ожидала, что благородный разбойник может стать таким и открыто грубить. - Вы грубиян, сэр Гуд, - сказала она высокомерно, - Вы раздели меня, потешив свой маленький членик, не так ли? Давно мечтали об этом? Получить в руки Королеву, - ее голос поддрагивал, однако говорила она спокойно.
Робин не мог устоять на месте, тогда как Регина стояла, гордо задрав голову. Она смерила разбойника презрительным взглядом. - Смею напомнить, вы состоите у меня на службе, - она сама понимала, что благодарна Робину за помощь, но гордость не позволяла признаться и тогда она стала давить на власть и снова надевать маску Злой Квин, - Если вам что-то не нравится, можете идти, однако, - вкрадчиво начала она, - У вас отличный сынишка, который должен что-то кушать, - она прищурилась, - Не что-то, а самое лучшее! - повысила голос Регина.
Робин замолчал и снова посмотрел на нее. Она восхитилась его жестким взором и то как сверкали его глаза просто скрутило живот от желания отдаться ему. Не телом, она не была готова физически, но всем своим существом.
Никто и никогда не спорил с ней и Регину восхищало его упорство и прямота, а также пыл. Однако мысли о Дэниеле сделали ей больно и в глазах потемнело от обиды. - Дэниел никогда не грубил мне, - сказала она прямо в его рот, - Он больше мужчина чем ты! Все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе. Фил. 4.13
От милой Регины, что наступила на сердце разбойника, не осталось и следа. Перед ним вновь стояла Злая Королева и мэр города.
ЦитатаMiranda ()
- У вас отличный сынишка, который должен что-то кушать
- О, мадам мэр! - улыбнулся Робин. Его позабавила эта самоуверенность Регины, с которой она говорила о том, что разбойник зависит от нее. Если бы это хоть на йоту было правдой, но полная независимость от чего или кого бы то ни было давно впиталась в кожу и кровь мужчины. С тех самых пор, когда он принял решение встать против короля, прекрасно понимая,к чему это приведет. И теперь он смотрел, как Регина, со свойственной королям уверенностью заявляет, что Рон будет в чем-то нуждаться. Да ни за что! Уж он сумеет одеть и накормить ребенка. - Мой сын получит все, что необходимо, и без вас.
ЦитатаMiranda ()
- Дэниел никогда не грубил мне, - сказала она прямо в его рот, - Он больше мужчина чем ты!
- Нет, он не грубил, - согласился Робин. Королева планомерно выводила его из себя, и стало ясно, что спокойный исход этой встречи невозможен. Потому он отпустил все тормоза, - только изменил и бросил беременную. А так-то он, конечно, мужчина. Куда уж мне до него! Робин отпустил плечи королевы и развел руки в стороны в сожалеющем жесте. Он отошел на пару шагов и оглядел Регину. Она стояла в больничном халате такая трогательная в своей злобе. "Какого черта?!" Он тут же подлетел и сгреб женщину в охапку. Не дав вздохнуть и опомниться, он уже целовал ее губы, проникая языком внутрь ее рта, шумно втягивая воздух и ощущая сквозь тонкую ткань теплоту ее тела. На секунду он оторвался от губ Регины, удерживая ее лицо в миллиметре от своего. - Ты говоришь, я мечтал о королеве, а разве она сейчас не в моих руках? - тихий, вкрадчивый голос, и снова настойчивый поцелуй. А внутри бушует ярость напополам с желанием. Маленький кулачок Регины отчаянно колотил Робина по спине, и он сделал паузу, но лишь для того, чтобы сломя голову броситься в опасный омут. - Маленький членик? Так оцени на деле, - с этими словами он схватил руку Регины и, быстро расстегнув брюки, засунул ее внутрь. Благородство не дается по праву рождения, а определяется поступками
Регина вскинула бровь и раздула ноздри, когда мужчина ехидно обратился к мэру. Он стоял так близко, нависая над девушкой, что Миллс казалось он ее подавляет. Гуд был выше ее на целую голову, а без каблуков и того выше. Регина доходила ему только до плеча. В халатике она была беззащитна перед ним, но ее достоинство не требовало внешнего лоска.
Она вскинула голову и впилась взглядом в его зеленые глаза, зрачки занимали почти все радужную оболочку, а рот перекосила злоба. Запах перегара отчетливо ударил в ном и она поморщилась. - Вы просто пьяны! - тихо, но с презрением сказала она, - Отойдите от меня, разбойник и пьянь
Миллс пыталась отстраниться, только вот Гуд не позволил, он навис над ней и стал выплевывать ей то, что больнее задевало. Боль пронзила ее сердце, когда Робин вслух произнес постыдные слова. - Как ты смеешь! - жалобливо произнесла она, стараясь подавить чувства, - Как ты смеешь напоминать мне об этом. Вы мужчины не знаете что это выносить дитя, любить его больше жизни, больше магии или власти. Вы можете только ... - она замолчала.
Регина хотела еще столько сказать, но Робин отстранился и потом припал к ней, как бешенный. Он впился в губы с такой силой, что она застонала от боли, а его язык буквально ворвался внутрь и прорезал ее рот, она сопротивлялась, оттягивая свой назад, старалась оттолкнуть его, барабанила по груди плечам, но Гуд был сильнее, он прижал ее так, что она не могла пошевелиться.
"Он такой же как Дэн!" - пронеслась мысль, он пытался подчинить ее себе, поставить клеймо, сломать, а этого Королева не могла допустить. Однако постепенно поцелуй стал нежнее и она невольно расслабилась. Девушка не заметила, как стала отвечать, делая вдохи и скручивая их языки так плотно, что они оба испытали странно чувство единения.
Едва отдышавшись, Регина почти не слышала, что сказал мужчина. Но ее чувства разрывались между восхищением и ненавистью. Мужчина резко прижал ее ладонь к белью и она невольно вздрогнула.
"Это не пистолет" - пронеслось в голове, она совсем потеряла мысль и просто прижимала руку к его естеству. Гуд жестко смотрел на ее лицо, она неотрывно следила за ним. - Действительно, маленький, - хрипло прошептала она, слегка погладив его плоть, девушка не в силах была отказаться от легкого урока разбойнику.
Она просунула руку в штаны и стала ласкать его член. Он набух и стал еще больше. Регина постепенно стряхивала с себя марево желание, которое принес его поцелуй. "Как он смел так говорить с ней!" - она опустила ресницы, чтобы Гуд не догадался о презрении в ее взгляде. Она продолжала гладить его и шептать: - Ты мечтал об этом, скажи мне! Все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе. Фил. 4.13
Регина продолжала огрызаться, но в голосе уже отчетливо слышалось отчаяние. Разбойник понял, что перестарался и наговорил лишнего. В таком состоянии слова уже ничего не значили. Какими бы не были фразы Регины, он постарался пропустить их мимо ушей.
Пытаясь хоть как-то смягчить резкие слова и настойчивый порыв, Робин немного ослабил свой натиск и тут же почувствовал, как Регина отвечает на его поцелуи и ласки. Подвижный маленький язычок женщины сплетался с его, дыхание стало глубже, и она перестала колотить Робина по плечам и спине. Он все еще крепко держал ее в своих руках, но движения стали мягче и нежнее.
В ответ на сумасбродный жест разбойника, Регина не отдернула руку, как он ожидал, а наоборот, принялась ласкать уже и без того напряженный член. Обидные слова были лишь уловкой, потому как ее тело говорило о взаимном желании. Будь ей неприятно касаться его органа, она бы не стала этого делать. Однако, было во всей этой ситуации что-то не правильное. Слишком уж быстро Регина сдалась и так неожиданно приятно ответила на его грубость.
Робин облизнул губы, пристально глядя в глаза женщины. Он решил, что со всеми проблемами будет разбираться позже, а пока нежная рука гладит его член, не стоит этому препятствовать. В конце-концов, кто он такой, чтобы мешать королеве ублажать его? Он помнил слова доктора, и не спешил задирать тонкий больничный халат Регины, лишь представив то, что вчера неожиданно открылось ему. Идеальная кожа, стройные ноги, обнаженная грудь с темными пятнышками сосков.
ЦитатаMiranda ()
- Ты мечтал об этом, скажи мне!
- Да, - выдохнул он, - но вижу, не я один был мечтателем, моя королева. Ты тоже хочешь меня, так?
Благородство не дается по праву рождения, а определяется поступками
Девушка гладила мужчину, восхищаясь его твердостью, силой, тем, какой он горячий. На секунду Миллс потерялась в ощущениях, она хотела только прижаться ртом к его плоти и дать ему освобождение. Ее клитор набух и разрывался от желания. Странный контраст между болью зашитой вагины и удовольствие плоти желания. Это и пугало и будоражило. Внутренние мышцы сжались в комок, однако ноющая боль не позволяла ей вполной мере ощутить наслаждение.
Но внутри на душе у Миллс скребли кошки. Давно прошло то время, когда Королева брала мужчин как самцов и объезжала их. Теперь в ее желание вмешались чувства. Она больше не хотела мужчину за его красоту, но за его доброту, уважение...а разбойник легко растерял эти качества. В сердце болело от разочарования. В глубине души юная Регина поверила во что-то, но жесткая Злая Королева пристыдила девушку и взяла бразды правления в свои руки. Королева делала все методично, брезгливо фыркая, она плавно добивалась полной капитуляции мужчины.
Регина сыграла на инстинкте мужчины, а она давно знала - он у всех тот же. Мужчины в своем желании забывали о таких понятиях, как достоинство, честь, благородство. Даже такой как Гуд, образец добродетели с сыном и сильный воин, сдался под ее руками. Вот она ее власть. Власть женщины над мужчиной. - Вам никогда не говорили, мистер Гуд, что женщина властвует в любви? - тихо прошептала она, взгляд ее был холодным и расчетливым, пальце перебирали кожу, играя вверх вниз, обхватывали плотно, отпускали, - Почувствуйте, сейчас я ваша Королева и мне решать, что будет дальше. А вы все также мой раб, - жестко закончила она, - Раб своего желания, которое толкнет вас к любой женщине, схватившей вас за такое большое униженное достоинство.
После того, как девушка сказала это. Она медленно одернула руку и посмотрела ему в глаза. Разбойник не смог сфокусироваться, а она торжествовала. - Мечтайте, мистер Гуд, это единственное, что у вас осталось. Все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе. Фил. 4.13
