За последние 70 лет около 15 мужчин представляли на ТВ и в фильмах образ героического Робина Гуда: Кевин Костнер, Рассел Кроу, Шон Коннери, Эррол Флинн. А теперь и Шон Магвайр, опытный, сексуальный и вкрадчивый британец, присоединился к этому завидному списку. Этот одаренный актер привнес свое толкование романтичного героя в фэнтезийную драму канала ABC "Однажды в сказке", премьерный сезон которого стартует в воскресенье, 27 сентября. Шон, любимчик фанатов, недавно вошел в основной актерский состав сериала.
Он захватил телевидение («Жители Ист-Сайда», «Грэндж Хилл», «Мыслить как преступник», «Место преступление: Нью-Йорк»), кинотеатры («Песни для Эми», «Водная страна») и музыкальную сцену. Да, он действительно появлялся в британских поп-чартах в середине 90х годов, около дюжины его синглов попадали в топ-30. Но главным своим достижением он считает отцовство. Этим летом у них с женой Таней родился первенец, которого назвали Флинн Патрик.
Интересный факт о Шоне Магвайре: в возрасте 5 лет он получил свою первую роль в фильме «Путешествие вокруг моего отца» (A Voyage Round My Father) с сэром Лоуренсом Оливье, что также оказалось заключительной ролью легендарного актера, посвященного в рыцари. Я созвонился с Шоном, который сейчас находится в Ванкувере на съемках «Однажды в сказке».
Зак Грубер: Персонаж Робина Гуда существует около 600 лет, со времен Средневековья, а его популярность не сбавляет обороты. С чем ты это связываешь? Был ли ты поклонником Робина Гуда в детстве?
Шон Магвайр: Да, всегда. А мой пятилетний племянник любит притворяться, будто стреляет из лука или сражается на мечах, словно он рыцарь. Думаю, все мальчики через это проходят. В глубине своей души, Робин Гуд – хороший парень с моральными принципами, однако он добивается своих целей не совсем честным образом. Он грабит богатых, раздает бедным. Мне кажется, сама идея Робина Гуда со временем набирает все большую популярность, потому что большинству из нас близка мысль о том, что порой мы совершаем неправильные поступки во имя благих намерений.
ЗГ: У тебя остались какие-нибудь воспоминания о работе с сэром Лоуренсом Оливье?
ШМ: Мне было всего 5 лет, так что у меня лишь обрывочные воспоминания. Было бы нелепо говорить, что у него я научился методу Станиславского [смеется]. Однако я помню день перед началом съемок с Оливером, мой отец сказал мне: "Завтра ты будешь работать с самым лучшим актером в мире, ты должен будешь хорошо себя вести. Особенно важно хорошо себя вести в присутствии этого человека." Конечно, годы спустя я осознал, какой огромной честью это было начать свою карьеру с работы с ним.
ЗГ: Я часто слышал, что у британских актеров есть определенная подготовка, которая дает им преимущество в Америке. На американском телевидении сейчас работает целое изобилие британских актеров. Можешь объяснить это?
ШМ: Ну, прежде всего я считаю, что в Америке ничуть не меньше великолепных, талантливых актеров. Если есть какое тому объяснение, то... Американцам нравится акцент, они ассоциируют его с Шекспиром и классической литературой, это, по их мнению, придает британцам весомости, значимости. И, конечно, акцент вносит эффект новизны. С раннего детства мы видим на телевидении американских актеров, поэтому их акцент привычен для нас, сами же американцы в детстве не смотрят британское телевидение, и этот акцент для них в новинку. Плюс ко всему, в Англии очень много хороших актеров, а сама киноиндустрия не так обширна, в результате чего среди актеров возникает огромная конкуренция, даже больше, чем здесь. Нужно пахать как папа Карло, чтобы пробиться куда-либо и пододвинуть тех ребят, кто уже попал на британское телевидение. Каждая твоя реплика должна отскакивать от зубов, у тебя нет права опаздывать, валять дурака, ссориться с другими, вставать в позу. Ты должен прийти и показать свою лучшую игру. Думаю, такие рабочие правила поведения, заложенные у британцев, очень привлекают американских продюсеров.
ЗГ: Многие даже не подозревают, что в 90х ты выпустил целый ряд поп-хитов.
ШМ: Я вообще не должен был иметь какого-либо отношения к поп-музыке. Во мне не было ни таланта музыканта, ни таланта певца. Да я и поклонником музыки в детстве не был, только пару групп слушал. Когда я играл в популярном сериале "Жители Ист-Энда", мне предложили записать песню, на что я ответил: "Нет, у меня нет никаких способностей, нет и таланта к музыке. Вам лучше обратиться к тому, кто умеет играть на гитаре и петь, а не ко мне." После этого я постоянно отклонял такого рода предложения. А затем я попал в серьезную аварию на мотоцикле и едва не погиб. Мне тогда было 18 лет. Пришлось пролежать в больнице около 11 дней, единственное, что я чувствовал, радость остаться в живых. Предложение о записи музыки тогда еще было в силе, и я подумал: "Лови момент! Я должен использовать эту возможность, рискнуть и сделать это!" Я записывал одну песню за другой, вышло два альбома за три года. Сейчас, оглядываясь на то время, я понимаю, что порой мое поведение было неподобающим. Передо мной были мои подростковые проблемы, а музыка отошла на второй план. Честно говоря, я никогда не верил в себя как в музыкального исполнителя. Меня встречала толпа, и я думал, что просто буду играть роль поп-звезды. Порой мне стыдно за качество тех пластинок, но, в конце концов, я рад, что всё же через это прошел. Данный опыт мне в дальнейшем пригодился.
ЗГ: Какую музыку ты сейчас слушаешь?
ШМ: Я большой поклонник Mumford & Sons, а недавно увидел игру Джорджа Эзры на канадском фестивале «Squash Music», и он мне очень понравился. Со своим сыном я слушаю оригинальный саундтрек Джина Уайлдера из фильма «Вилли Вонка и шоколадная фабрика». Удивительный микс.
ЗГ: Роль какого типа тебе бы хотелось сыграть?
ШМ: Мне бы хотелось сыграть отрицательного персонажа. Кого-нибудь психически неустойчивого. Чаще всего мне достаются роли хороших парней. На съемках "Однажды в сказке" я вижу, какое удовольствие испытывают актеры, играющие злодеев. Меня притягивают такие немного темные и злодейские роли.
ЗГ: Ты часто берешься за роли, требующие немалой физической подготовки. И я знаю, что ты большой поклонник спорта. Ты бы назвал себя "качком"?
ШМ: Нет, я определенно не качок. Я поклонник спорта, люблю футбол, но я не никак себя не связываю с понятием "качка". Не знаю, прав я или нет, но, по моему мнению, этот термин тесно связан с определением тех людей, кто оскорбляет других ребят или хлещет их мокрыми полотенцами в раздевалках просто за то, что тем легко дается наука.
ЗГ: Я так понимаю, вы с Джеймсом Корденом друзья [Известен по работе в ситкоме «Sport Relief», посвященном футбольным и околофутбольным событиям]?
ШМ: У нас несколько общих друзей, мы с ним вместе отдыхали, выпивали. Джеймс – невероятно забавный парень.
ЗГ: Ты работал с Бернадетт Питерс в фильме "Прекрасный принц", а ведь она является любимицей театральной публики. Не могу не спросить, ты бы хотел снова вернуться на сцену?
ШМ: Я бы с удовольствием. Мне предлагали присоединиться к мюзиклу, но у них по 8 спектаклей за неделю, что является огромным подвигом! Они должны беречь свой голос. Думаю, участие в мюзикле – это слишком для меня, а вот в какой-нибудь хорошей пьесе я бы сыграл.
ЗГ: В прошлом сезоне «Однажды в сказке» на долю Робина Гуда выпала ужасная драма с участием изощренной дивы Зелены. Что нам ждать от Робина Гуда в пятом сезоне?
ШМ: У Робина Гуда сейчас очень зыбкое положение, Зелена теперь не просто его злейший враг, она носит его ребенка. Откровенно говоря, я думаю, что ему очень хочется просто убить Зелену. Сейчас он разрывается на части: он ненавидит женщину, которая носит его ребенка и, в то же время, уже любит свое нерожденное дитя. Эту сложную задачку ему еще предстоит решить. Я, так же как и вы все, с нетерпением жду, к чему же приведет новый сезон.
ЗГ: Каким пунктами из кодекса чести Робина Гуда ты бы поделился со своим сыном?
ШМ: Я бы поделился с ним тем, что Робин Гуд живет по законам чести, старается поступать правильно. И он пойдет на это шаг, даже если это будет нелегко. Все, что мне говорили об отцовстве, оказалось правдой – недостаток сна и все в таком духе. Но мой мальчик просто удивительный!
Перевод: Irina Alexandrova 
