Дэвид Андерс это знакомое фанатам лицо и, думаю, все мы скучаем по нему в роли Сарка — противного британского злодея в «Шпионке», безусловно, мы смекнули, что это он, его в роли Джозефа Бажаева — сына русского криминального авторитета в сериале «24 часа». Но даже если эти сериалы вам не по вкусу, то он также появлялся в «Дневниках вампира», «Хаусе» и сериале «Стрела», а в настоящее время фигурирует в двух сериалах, таких как «Необходимая жестокость» и «Однажды в сказке», в котором Дэвид играет безумного ученого — доктора Франкенштейна.
Мы поговорили с Дэвидом по телефону о его карьере, его мюзиклах и театральных корнях и о том, как много раз этот коренной Орегонец ошибался на счет британцев.
NERDIST: Прежде чем мы углубимся в «Однажды в сказке», о котором ты, вероятно, можешь сказать намного больше, давай вернемся чуточку назад. У тебя достаточно театрального и музыкального прошлого за спиной. Кажется, это представляет большой интерес. Д.А: Да, это то, во что я очень хотел погрузиться, потому что я не был на сцене четыре года или около того. Последнее мое музыкальное шоу было в Нью-Йорке, а ты знаешь, что оттуда все и началось? Я начал играть в средней школе, когда мне было около пятнадцати лет. Затем мне хотелось сделать мюзикл летом. Я играл в футбол, теннис, ставил мюзиклы в школе.
Н: Мюзикл летом? Это как летний театральный лагерь? Д.А: Да, на самом деле это было в моем родном городе в Грант Пэсс, штат Орегон.
Н: Будучи фанатом театра, мюзикла и «Сказки» подходил ли ты на роль в мюзикле «В Леса» Стивена Сондхейма? Д.А: О, это должен был быть очень подходящий человек. Но я не подошел. Это всегда было моей мечтой играть Волка/Принца. Я с удовольствием сделал бы это. Я сделал бы что угодно для этого шоу. Я играл бы Пекаря. Я сделал бы все, что мог (смеется). Это одно из моих любимых шоу всех времен.
Н: Наше тоже. Сондхэйм профессионал. Он лучший в своем деле. Д.А: Да, он гений. Этот («В лесу») и «Отверженные» мои любимые. Даже думаю, что «Отверженные» лучший во все времена, заметьте, это не фильм.
Н: (Смеется): О какой роли ты мечтал в «Отверженных»? Д.А: Мариус. (смеется) Я имею в виду, Жан Вальжан ... Я не совсем на этом уровне, но... Вы сами понимаете...
Н: Очевидно, это был бы предел мечтаний, если б ты участвовал в «Отверженных». Ну, хорошо, ты наконец-то закончил переход от театра к кино, было ли это тем, что ты хотел в конечном итоге? Д.А: Да, я перебрался в Лос-Анджелес не с мечтами о театре. Я бы переехал в Нью-Йорк, если б это было так. Знаешь, каждый приезжает в Л.А. с сияющими глазами. Телевидение и кино было финалом моей игры, но в последнее время я почувствовал в себе желание вернуться к своим корням, потому что это более полноценно, как мне кажется. Это потрясающе, когда ты проживаешь линию персонажа от занавеса к занавесу и получаешь немедленную реакцию зрителей. Я счастливчик. Телевидение отнеслось ко мне с добротой. Не так много фильмов, но парочка есть (смеется).
Н: Ты говоришь о сюжетной линии своего героя. Конечно, нельзя сравнить реакцию мгновенного удовлетворения аудитории в театре. Хотя также есть, что сказать о долговечности телевидения. Например, ты очень долго жил в обличье Сарка — твоего героя в «Шпионке» И ты так провел несколько сезонов в его шкуре. Как это отличается от игры на сцене в образе одного и того же персонажа день ото дня? Д.А.: Чистая правда, Сарк и я провели очень много времени вместе. Это совсем другой путь проникновения в образ. Но всякий раз я создавал предысторию парня (в «Шпионке»), а сценаристы выдавали то, что противоречило всему тому, что я сам придумал. Поэтому, я бросил это дело и просто позволил им творить их магию.
Н: Поэтому у тебя есть немного больше творческой свободы в театре, потому что ты волен создать, что угодно, ту же предысторию и нет сценаристов, которые придут к тебе на следующей неделе с этим. Д.А: Точно!
Н: Ты застрял в «Шпионке» во втором сезоне, думал ли ты, что такое произойдет, когда получил роль? Д.А: Нет, конечно. Я думал, что это будет пара эпизодов, и я уйду. Я уже думал, что мое время подходит к концу в первом сезоне, когда попросил у Дженнифер (Гарнер) автограф. Я имею в виду, что у меня уже была карточка участника этого проекта. Так что я попросил ее подписать ее снимок. И она написала «Дорогой Дэвид, расслабься, ты остаешься на некоторое время». И у меня был такой вид: «Какого хрена ты знаешь то, чего не знаю я?». И это «на некоторое время» обернулось тем, что я остался последним живым злодеем в сериале. У меня до сих пор в рамке висит фото с ее автографом.
Н: Это фантастика! Но, да, Сарка пустили по ветру, так что ты действительно был последним устоявшим на ногах. Было ли это окончание истории персонажа, который успел тебе надоесть? Д.А: Нет, совсем. Ты проживаешь с ним какой-то период времени, и потом он просто исчерпывает себя, сделав то, что от него требовалось. Был разговор о спин-оффе со Старком во втором сезоне, но эта дверь так же быстро закрылась, как и открылась. Но было здорово примерить эту роль и побыть в его шкуре. Классный персонаж! Возможно мой любимый персонаж всех времен.
Н: Если Сарк твой любимый персонаж, то какая роль была самой тяжелой? Что-нибудь посложнее роли Сарка? Д.А: В «24» было интересно вернуться к похожей сюжетной линии. Каждый эпизод снимался только по часу в день. Так, что мы отсняли эпизод, потом следующий, и ты хочешь сделать что-то новое, но не можешь, потому что это было час назад. Не было пространства для роста от эпизода к эпизоду. Наиболее сложными были, скорее всего, «Герои», бои на мечах и сотня фунтов брони весьма отягощали при 100 градусах жары летнего солнца Л.А. Но уже сама игра была яркой вспышкой.
Н: Интересно, что ты имел в виду, когда упоминал, что был погружен в своего персонаже в «24». Ты когда-нибудь оказывался в ситуации, когда ты принимал решения, о которых потом сожалел? Д.А: (смеется) Да, точно! Ну, значит, в первых двух эпизодах я снялся отчасти одновременно. У меня было два отдельных режиссера. Я играл сына российского криминального авторитета. То есть я играл русского. Я пробовался на роль с русским акцентом и получил роль, думая (проскальзывает в речи русский акцент), что буду настоящим русским. Один из режиссеров говорит: «Да, я хочу совсем немного от русского». А потом другой заявляет: «Чувак, я украинец в первом поколении и я говорю почти как ты!». Поэтому, все это выглядело странно, и я выглядел как «но вы же уже согласились ранее с моим акцентом».
Н: Ух ты! Правда? Д.А: Он (герой) говорил по-разному в каждом эпизоде, я имею в виду, что мы ушли от этого.
Н: Ну, конечно, персонаж просто мастер перевоплощений. Д.А: Да, точно.
Н: В «Шпионке» ты играл британца. Мы долгое время не могли себе представить, что сам ты американец. Как ты во все это погружался после столь длительной роли Сарка? Повлияло ли это на твою работу после того, как закончилась «Шпионка»? Д.А: Повлияло. Режиссеры не верили, что я американец. Был случай, что я даже не мог быть арестован как американец, хотя это странно для уроженца Орегона. Когда я был уже заявлен в «Героях», то продолжил использовать свое амплуа британца и до сих пор многие верят, что я им и являюсь. Это была проверка на прочность. Мне нравится это. Мне нравится обманывать незыблемое. Ну, если я могу обмануть англичан, то вперед! Да? (смеется). Я отлично справился. Это как если бы англичане, собравшиеся переправиться через мост, сказали бы мне: «Скажи с акцентом!». Я бы выглядел как: «Вы это делаете идеально, а прочите ребенка из Орегона справиться с этим?».
Н: Здорово! Д.А: Актерство для меня на 75% состоит из голоса. Если у тебя с голосом фигня, то я не верю ему, а значит, не верю твоей игре. Во многих случаях англичане не могут говорить с американским акцентом. Но я выступлю в защиту их, потому что сам являюсь исключением.
Н: Ну, также есть много австралийцев, у которых не получится воспроизвести бруклинский акцент. Д.А: Но вообще-то австралийцы в этом намного лучше англичан, но да иногда ты слышишь, как им трудно подражать ньюйоркцам.
Н: Недавно ты появился в сериале «Стрела» как Сайрус Вэнч. Он, как и Сарк, появляется, чтобы выжить и вернуться однажды. Это прекрасная сторона сюжета, потому что каждый твой эпизод может стать последним. Д.А: Да. В этом сериале я не умер. Я думаю, я просто за решеткой. Так что это хорошая вещь. Когда мне предложили роль, то сказали, что будет несколько эпизодов, но пока я снялся только в одном. Получилось так, что я был в Ванкувере и работал над «Однажды», когда мне предложили роль. Я был рад возможности, потому что мой персонаж забавный и это шанс вернуться в шкуру злодея. Он злодей, созданный отдельно от комиксов, поэтому он очень оригинален и для меня разница ощутима.
Н: Реакция фанатов кажется положительной и всегда приятно увидеть нового персонажа, который введен в существующую вселенную и которая уже чувствует, потому что он часть ее мира. Д.А: Да, я бы вернулся с большим удовольствием.
Н: Твоя карьера построена между сериалами «Шпионка», «Стрела», «Дневники вампира» и «Однажды». Привлекали ли тебя данные жанры? Или есть другие предпочтения? Д.А.: Частично. Мне нравится «Игра престолов», ничего необычного, но сериал классный. Все мои видео игры посвящены спорту - Madden, NBA (задумался на минуту). Да, и у меня есть видеоигра «Шпионка» (смеется).
Н: Когда ты получил роль в «Героях», был ли ты их поклонником? Д.А.: Нет, если быть честным, то я не большой поклонник этого сериала. Я считаю, что там слишком много всего сразу. Много персонажей. Но и там был интересный материал для работы, я получил удовольствие от всех своих сцен. Я также думал, что у меня безопасная работенка, потому что у меня была способность перерождаться, но они нашли способ (убить персонажа). Но это было классное время, особенно работа самурая и моменты, когда я мог быть смешным в кадре.
Н: Ну, зато ты получил шанс быть смешным в «Необходимой жестокости» Д.А.: Что верно, то верно. Каждую среду в США. Я играю спортивного агента. Джон Стамос и я руководим мощным спортивным агентством.
Н: И как тебе играть персонажа менее интенсивного, чем обычно? Д.А: Вообще, это великолепно. Я люблю комедии и хочу играть в них больше.
Н: Мне кажется, что спортивное шоу совпадает с твоими интересами. Ты рад, что участвуешь в этом? Д.А.: Да, мне нравится такой сюжет. Мне нравится играть в пределах границ миров. И мне повезло быть частью всего этого, но приятно было побыть простым парнем. Приятно было не волноваться о том, убьют ли тебя в следующем эпизоде или нет. У меня не было особенного кольца, и я не охотился за вампирами и не был Франкенштейном. Это был более легкий сериал, и я стремился сделать его таким. Там больше комедии.
Н: И ты умеешь сделать это. Было бы круто видеть тебя больше в комедиях. Но я не думаю, что в «Однажды» будет место этому в третьем сезоне. Когда тебе предложили эту роль, знал ли ты, что в конечном итоге доктор Вэйл окажется Франкенштейном? Д.А: Ну, поэтому я и принял участие. Чтобы сыграть Франкенштейна. Я не подозревал, что это займет весь сезон, но я очень горжусь проделанной работой, которую мы сделали в черно-белом мире. Последний сезон мы ориентировались именно на Франкенштейне, и надеюсь, что в этом сезоне мы собираемся вернуться туда (в черно-белый мир, который является домом Франкенштейна).
Н: То есть режиссеры пришли к тебе с ролью Франкенштейна, а не доктора Вэйла? Д.А. Нет, я потребовал, чтобы мне объяснили, кого я буду играть. Тогда сериал еще не вышел в эфир. Я думал, что я пробуюсь на роль Чарминга в какой-то момент. Я не помню, как это было, но по-моему режиссер объяснил, что каждый будет играть два персонажа и сказал мне сразу, что я буду играть Франкенштейна. Я не понимал, каким образом все это связано со Сказкой, но сказал ему: «Я буду играть, даже если я не в курсе как это сделать!»
Н: Ну да! Д.А: Я люблю Франкенштейна. Но я сразу вижу Джина Уайлдера. Когда думаю о Франкенштейне, то воспринимаю его как молодого Франкенштейна.
Н: В сериале каждый играет двойную роль. У всех есть личность до проклятия, сказочная сторона, но также они имеют личность, созданную для них в реальном мире. Как ты совмещал две эти личности? Как ты больше воспринимаешь персонажа - как Франкенштейна или как Вэйла? Д.А: Ну, я не знаю.
Н: Ахаха (смеется). Д.А: Я буду откровенен, здесь нужно больше, чем просто купиться на эту фишку. Знаешь, я просто должен был въехать во все это, что я и делал. Я думаю, что Вэйл, когда он был под проклятьем, стал таким приставучим бабником, тогда как Франкенштейн весь в работе. Так что тут два очень противоречивых персонажа в одном человеке. Но в один момент ты одеваешься как ученый, в плащ со всеми этими ремешками и во всем этом человеке нет Вэйла. Когда я Вэйл, то пытаюсь найти немного места для Франкенштейна в нем, но это тяжело, потому что в сценарии этого не прописано. В этом я нашел небольшую сложность, и я надеюсь, что в третьем сезоне будет больше возможностей сделать это.
Н: Расскажи что-нибудь, что будет в новом сезоне? Д.А: Понятия не имею. Я не могу заинтриговать. Я ничего не знаю... и если бы знал, не сказал бы.
Н: Предельно честен. Можно ли сказать, что у тебя будет, чем заняться в этом сезоне? Д.А: Я не знаю, можно ли так сказать, но я вернусь. Это я могу тебе гарантировать.
Перевод: Miranda 
