Пробравшись внутрь, Аид пьяно раскачиваясь прошаркал в холл. Затхлый дух старины залез в ноздри мужчины, и, не выдержав щекотки пыли, он громко, так сказать, от души, чихнул. Его стеклянный взгляд прошерстил обстановку дома, то и дело натыкаясь на запустение и паутину. Брезгливо передернув плечами, он рассмеялся:
- Атмосферненько, - и хохот эхом разлетелся по пустым коридорам.
Заметив небольшой диванчик около захламленного камина, он махнул рукой и медленно дошел к нему. По пути ещё пару раз чихнув, он тяжело упал на эту мебель и подмял под себя какую-то подушку. С наслаждением залепив свои масленые очи, он почувствовал, что Морфей, этакий сын, манит его в свои объятья. Не имея сил сопротивляться, он расслабился и уже в полудрёме пробормотал:
- Черт с ним, завтра объявлю войну паукам и моли, а сейчас да будет сон….
Маленький лучик закатного солнца тоненькой полосочкой скользнул в пыльную комнату. Перебирая своими лапками, он осторожненько осваивал сантиметр за сантиметром, кусочек за кусочком грязного пола. Свет, окончательно осмелев, шагал уже увереннее, быстрее, настойчивее. Но внезапно на его пути возникло странное препятствие: большое живое образование, выдыхающее ядрёный аромат. Луч, нисколечко не испугавшись, наоборот просто обнаглев, упрямо вскарабкался на мятое тело, прополз по расстёгнутой рубашке, по щетинистой щеке, по плотно зажмуренным глазам, по взлохмаченным волосам и последовал дальше. Слегка опухшее лицо, лежащее под светлой полосой, скривилось и выдавило из себя хмурое бурчание, которое медленно расползлось по голым коридорам. Тело предприняло попытку перевернуться, но в ответ импульс боли сковал плоть мужчины. Стон полетел вслед за бурчанием, убегая от мучительного вздоха. Скрипнув зубами, Аид сжал край дивана и прохрипел:
- Чееерт….
Чугунная голова, прилипнув к мягкой поверхности, отказывалась двигаться, думать и вообще что-либо делать. Аид, проклиная свою «человечность», которая проявилась в ужасной беспомощности, медленно поднял онемевшую руку и положил её на свои слипшиеся очи. Прошла минута, а может больше, но скорее всего меньше – мужчина в данный момент не мог адекватно оценивать течение времени. Он, яростно борясь с желанием окаменеть, раствориться или исчезнуть, провел по стиснутым глазницам тыльной стороной ладони, и, щурясь, открыл веки, однако тут же захлопнул их вновь: жгучая боль снова вгрызлась в него. С шумом выдохнув, он зарылся пальцами в свою шевелюру и стал медленно массировать гудящую голову, двигаясь к вискам, а потом ко лбу – как итог, стало чуть легче. Облизнув пересохшие губы, он глубоко втянул в себя пыльный воздух, сжал кулаки и, не размыкая глаз, резко сел. Тяжесть бурной ночи разом насела на его плечи, сломала спину, пригнула голову к земле. А похмелье, как самая что ни наесть грязная блудница, обвило шею Аида своими липкими ручонками, прильнуло к нему вонючим телом и провело по его устам гниющим языком. Зажав ладонями пульсирующий котелок, он промычал что-то и замер, стараясь усмирить рвотный позыв. Просидев в таком положении несколько минут в надежде освободиться от мерзких щупалец этого чувства, он тяжело поставил ноги на пол, и, не выпуская голову из плена ладоней, медленно встал. Качаясь и шаркая ватными ногами, мужчина побрел по грязному коридору в небольшую ванную, где он трясущимися руками открутил кран (о чудо! он работал) и подставил пылающую голову под оживляющую ледяную струю. Потоки воды уносили за собой огонь боли, оставляя лишь монотонное покалывание. Отстранившись от холодного омута, Аид выпрямился и облегченно выдохнул: самая тяжелая волна похмелья отступила, оставив после себя лишь отвратительное послевкусие, но его гораздо легче перетерпеть.
Он влажной ладонью стер с зеркала, которое висело напротив, толстый слой грязи и вгляделся в отражение:
- Иш, как меня расколбасило, - и он игриво шлепнул себя по колкой щеке.
Хмыкнув, мужчина пальцами пригладил влажные волосы, скинул с себя несвежую рубашку, умылся и огляделся в поисках чего-нибудь острого. Но, увы, его окружало лишь запустение и хлам. Возведя глаза к небу, он протянул:
- Придётся по-старинке….
Аид, не отрывая взгляд от своего лица, вытянул руку и щелкнул пальцами: через мгновение его ладонь сжимала небольшой нож, от которого веяло синеватой дымкой. Повертев его, мужчина приблизился к стеклу и, орудуя острейшим лезвием, начал медленно избавляться от растительности на лице. _________________________________________
- Как-то это фу…. – пренебрежительно протянул посвежевший и помолодевший, ну, а попросту, чистый мужчина, оглядывая пыльную обстановку дома: - Так-с, где моя палка-преображалка?
Он, хлопнув в ладоши, уверенным шагом пошёл к отверстию, раньше именуемым камином, взял валяющийся рядом с ним совок, присел на корточки и зачерпнул из него часть золы. Избавившись от излишков, которые сваливались с краев, он медленно, старясь не просыпать эту труху, вышел на улицу. Легкой походкой он спустился с крыльца, миновал разросшийся куст, и, шлёпая босыми ногами по грязной, каменистой дорожке дошёл до сломанного почтового ящика. Оказавшись в нескольких метрах от дома, Аид повернулся лицом к зданию и оглядел зияющие пустыми окнами стены. Перед ним стояла обшарпанная, облезлая, выцветшая картина, слегка пугающая и удручающая.… Вздохнув, он прошептал:
- Моему трахтибидоху придётся поднапрячься,- и, спохватившись, добавил: - Опс, чуть не забыл!
Он осторожно вырвал из головы небольшой волосок и кинул его в кучу золы, неприглядно лежавшей на совке в его руках. Ещё раз глянув на своё унылое жилище, Аид причмокнул губами, предвкушая веселье, закрыл глаза, сконцентрировался и стал медленно нашёптывать какие-то слова. Через мгновение зола вспыхнула едким синим пламенем, зашипела, затряслась, выделяя удушливый запах тления. Мужчина не обращая внимание на происходящее в его руках, продолжал тихо нашёптывать заклинание, эффект от которого уже распространился на дом. Здание, содрогаясь, начало процесс изменения: дефекты устранялись, материалы обновлялись, грязь исчезала, трава приобрела вид ровного сочно газона, а вокруг возник запах свежести…. Спокойный голос мужчины тек ровным потоком, до тех пор, пока зола в его руках полностью исчезла, а дом из обшарпанной хибары ни превратился в шикарный особняк.
Открыв глаза, Аид довольно расхохотался:
- Прекрасно! Как раз под стать мне!
И, улыбаясь уголками губ, веселым шагом пошёл к своему «обновлённому» жилищу. Дойдя до лакированной двери, Аид остановился в недоумении, поскольку на ней он обнаружил яркую листовку. Хмыкнув, мужчина сорвал бумагу и бегло прочитал информацию, написанную на ней:
- Ого. А я в городе появился вовремя… - он, бросив мимолетный взгляд на запад, где солнечный диск уже практически скрылся за лесным массивом, добавил, - и, кажется, я опаздываю!- и, продолжая ухмыляться, Аид вошёл в здание.
Обстановка встретила хозяина идеальной чистотой, однако тот, не обращая на неё внимания, спокойно прошёл в спальню. Швырнув приглашение на кровать, он открыл шкаф и придирчиво выбрал себе костюм. Облачившись в радикально черную рубашку, выгодно подчеркивающую цвет его кожи и глаз, он уверенными движениями пробежался по пуговицам, оставив несколько верхних на свободе. Аид слегка приподнял воротник, и, отвернувшись от огромного зеркала, подошёл к кровати, где лежал яркий флайер. Он снова взял в руки приглашение и внимательно вчитался в него, бормоча себе под нос:
- Рождение дочери… Хм… День рождения…дочь…
Он вновь откинул бумагу в сторону, и, попутно застёгивая золотые запонки, задумчиво хмыкнул. «А не про этого ребёнка мне говорил Голд? Дочь Королевы? Скорее всего да…. Черт, куда я засунул мой маленький тайничок, предназначенный для хранения чудо вещичек?» - подумал мужчина, обводя дом спокойным взглядом:
- Ах, точно же! Как я мог забыть, - он подошел к полкам, заполненным томиками разнообразных книг, махнул перед ними рукой: где-то в недрах стеллажей что-то щелкнуло, а перед мужчиной из голубого облака появилась небольшая шкатулка. Взяв обсыпанный драгоценностями предмет, он осторожно провел пальцем по небольшому срезу, отчего замок в виде трехголовой собаки огрызнулся, заскрипел и освободил дерево из своего плена. Откинув крышку, Аид выудил из неё небольшой изящный браслет, сделанный из невесомых переплетённых друг с другом ниточек серебра. Из его основания незаметно вытекали несколько столь же нежных цепочек, плавно переходящих в небольшие ладошки, которые сжимали в своих объятиях бледно голубые капельки. В середине одной из них, самой большой, светился пульсирующим сиянием темно синий шар, даря всей конструкции таинственное и магическое обрамление. Аид заворожённо вгляделся в украшение, улыбнулся и аккуратно засунул его в карман рубашки. Захлопнув крышку шкатулки, он снова взмахнул рукой: синий туман поглотил её, унося деревянные кладезь в глубины тайника.
Вернувшись в спальню, он провел некоторые подготовительные процедуры, ещё раз внимательно осмотрел себя и вышел из дома, источая обаятельную улыбку и приятный аромат одеколона.
«Дорогой друг, надеюсь, ты вскоре прослушаешь это послание, так как время не терпит, увы. Как мы с тобой и предполагали, бравая команда спасителей смогла остановить разрушение города самостоятельно. Если бы это было не так, то мы, давно бы канули в лету, или же всем городом пришли к тебе в Ад, на чай. И раз мы все живы и сравнительно здоровы, хи-хи – тут он не удержался и пропустил безумный смешок – Пора и нам приниматься за дело, конечно, в случае если ты рассмотрел мое предложение и согласен. Позвони мне или приходил в Лавку мистера Голда на улице 3-я авеню. Буду ждать в любое время. До встречи»
Проснувшись Аид направился на кухню, где решил отпиться водой, сушняк - самое главное проклятие для всех смертных. Мужчина решил проверить голосовую почту, может быть вдруг Румпель что нибудь да прислал.
ЦитатаЛина ()
«Дорогой друг, надеюсь, ты вскоре прослушаешь это послание, так как время не терпит, увы. Как мы с тобой и предполагали, бравая команда спасителей смогла остановить разрушение города самостоятельно. Если бы это было не так, то мы, давно бы канули в лету, или же всем городом пришли к тебе в Ад, на чай. И раз мы все живы и сравнительно здоровы, хи-хи – тут он не удержался и пропустил безумный смешок – Пора и нам приниматься за дело, конечно, в случае если ты рассмотрел мое предложение и согласен. Позвони мне или приходил в Лавку мистера Голда на улице 3-я авеню. Буду ждать в любое время. До встречи»
Аид не смог сдержать смех от саркастичности Голда, но больше он был озабочен тем, согласится ли на дело, взвесив все за и против, Аид понял что они с Румпелем хорошая команда, а поэтому на него можно было положиться. Но Аид не спешил в лавку Голда, он решил сначала прогуляться по улице, выветрить остатки алкоголя, и вместить в себя пару чашек крепкого чая... Зачем одеваться и подбирать одежду, когда можно это сделать одним взмахом. Конечно Аид не фея крестная, и палочки у него нет, так что эпического переодевание не получится,поэтому Бог просто щелкнул пальцем, и был уже одет в приличный костюм. - Что я могу сказать? - произнес вслух Аид, стоя у зеркала - я просто секс. Выйдя на улицу и вдохнув полной грудью, Аид просто шел по улицам Сторибрука.
Подойдя к своему дому, который светил на него темнотой тусклых окон, Аид устало выдохнул. Бесполезный день кончился, вечер был испорчен, а ночь не предвещала ничего хорошо и интересного. С-к-у-к-о-т-а. Беспросветная, удручающая скукота маячила перед ним во всей своей прелести. Но что поделать, се ля ви. А он эту селявишку сам выбрал, осознанно и целенаправленною.
Бог, быстро преодолев небольшой тротуар, легким шагом прошел мимо почтового ящика, в котором трепыхалось нечто. Аид, не обратив на это внимание, ещё ближе приблизился к лакированной двери, но нечто из ящика вновь шевельнулось. Маг остановился, выгнул правую бровь, и, не поворачиваясь, сделал несколько шагов назад. Ящик вновь содрогнулся под натиском содержимого, а мужчина, нагнув голову на бок, растянул на своем лице хищную ухмылку: - Та вы меня радуете, - предвкушая интересности прошелестел бог.
Он, предварительно закасав рукав рубашки, осторожно протянул руку к холодному металлу и открыл шатавшуюся дверцу. Еле уловимый скрип несмазанной пружины разрезал вечерний воздух, а в свободную ладонь мага тут же вспорхнул небольшой бумажный клочок. Аид, разжав пальцы, сдерживающие ныне бесполезную железяку, которая со стуком соприкоснулась с деревянной опорой всей конструкции, сосредоточил внимание на сухом листе, нагло разлегшемся в его руке. - Ну-кась, ну-кась… - задумчивая фраза выскользнула из его чуть приоткрытых губ.
Аид проворно развернул сложенный в четверо пергамент и вперил светящийся взгляд в начертанные там строки. По мере того, как смысл прочитанного проникал в сознание мужчины, улыбка тонких губ становилась все шире и шире, а тяжёлая складка на лбу – распрямлялась.
Маг, завершив чтение, закинул голову и расхохотался: - Я люблю этот город! Как быстро он подстраивается под меня, шикарррно! – слышалось сквозь его бурлящий клокочущий смех.
Продолжая сотрясаться от смеха, он быстрым шагом приблизился к своему дому, зашел внутрь и поднялся в спальню, где, скинув с себя несвежую рубашку, распахнул дверцы дубового шкафа. - Ну-с, что тут у нас? – спросил безликие волны ткани ухмыляющийся мужчина.
___
Гладко выбритый, пахнущий свежестью Аид, придирчиво примерял маску за маской, поднося их ко своему лицу и морщась откидывая неугодные на пол. Ни какая из них не могла удовлетворить его вкус и представления, каждая казалась нелепой и неуместной, каждая выводила его из себя. - Будь проклят этот бал! – обессиленно швырнув очередную прочь простонал мужчина, - Сколько можно выбирать! Я что, в конце концов… обабел?
Пораженный этой мыслю, он устало закрыл глаза, провел ладонью по своему лицу, втянул в себя воздух и вновь открыл веки. Бог вгляделся в своё отражение, которое смотрело на него искаженной недовольством гримасой и проговорил: - Что ж вы, сударь, таким придирчивым стали? В глубинах ада вам было достаточно потрепанного балахона, и что же сейчас?
После этого он, не поворачивая головы, вытянул правую руку, в которую через мгновение из кучи черно-белых масок, вплыла одна из них. Притянув оную к себе, он безразлично повертел её в руках и быстро натянул на свое немолодое лицо. После этого он сделал шаг назад и оглядел себя с ног до головы, улыбнулся, крутанулся на каблуках, подмигнул Аиду из Зазеркалья и ухмыльнулся: - Да я шикарен, - и, одернув полы пиджака, закончил. – А теперь мне пора на бал!
Синие пламя в миг поглотило бога, его смех, его аромат и унесло ресторан.
