Двухэтажный дом, двери которого открыты всегда и для всех. Но не лелейте надежд, что вы будете тут в безопасности, ведь дом полон тайников и загадок... Жильцы: Малефисент и черный единорог Оскар
Магический посох с защитной и блокирующей функцией. Хорошо охраняем любимцем Малефисент.
Вторая сущность Малефисент очень опасна и в какой-то момент она может дать о себе знать. Для этого в доме и существует подземелье, но знают о нем совсем немногие. Его крепкие каменные стены - заколдованы, они не пропускают огонь и очень прочны, почти нерушимы. Внутри этого подземелья скрыты все важнейшие артефакты и зелья темной колдуньи, коим только посчастливилось сохраниться после проклятья: а таких, увы, немного. Однако, здесь хранится одна очень важная вещь - посох Малефисенты, одаренный огромной силой. Если же вы попали в стены этого подземелья, а внутри затаился дракон, один совет: бегите.
Зачин
Облачко пепла лежало на голых камнях подземелья; здесь воцарилась тишина, не нарушаемая ничем. Однако вскоре все изменилось. Невидимая сила, обрушившаяся на город, добралась и до этой пещеры - поток фиолетового дыма, словно ураган, пронесся по камням, сметая пепел с земли. Малефисент очнулась; первое время она не могла осознать, где находится, в голове лишь мелькали лишь какие-то бессвязные обрывки и образы: огонь, пепел, туман, огромные крылья и рога... Но позже, в одно мгновение, пришло все. И воспоминания, и осознание ситуации. Она больше не дракон. Магия исправила ее и подарила ей жизнь, нормальную жизнь. - Регина, - тихо, но мрачно произнесла колдунья, - Думаю, пора навестить подругу. С этими словами кудрявая колдунья сошла с камней, окутанных пеплом и пылью, и отправилась к своей давней подруге...
Девушка совсем забыла, что не рассказала Мэл о Румпеле. Но она и сама ничего не знала, только то, что ей сказали капитан и Ди. Регина присела и более спокойно продолжала: - Мне больно, Мэл, но это не значит, что я теряю рассудок, - она сделала еще пару глотков, - Я думала ты поймешь это, но ты другая. Ты так похожа на свою жертву - спящую красавицу! Величественный дракон во власти сна. Пора просыпаться, дорогая. Тебе и мне и начинать жить, чтобы это не значило, - она говорила сейчас задумчиво, перебирая свою жизнь. Все-таки Дэн принес в ее жизнь какую-то движущую силу. Регина надеялась, что все еще способна идти вперед и смотреть в будущее.
Миллс жалела, что пришла к Мэл. Кажется, ее никто не понимал. Одни говорили: живи счастливо, другие перестань страдать и только наглый Гуд сумел разделить с ней е печаль и просто обнять, как человека и как женщину. А его поцелуи терзали ее сердце сомнениями и вопросами. Девушка вспомнила, что он ее судьба и вздрогнула. "Если это так, то что мне делать? Откуда я знаю, что это именно он. Ведь Дэниел предал любовь". Для нее все было просто и понятно в ее отношениях с сыном, Генри любил ее ни смотря ни на что и был рядом.
Но Мэл ждала подробностей о маге, тогда королева просто пожала плечами: - Капитан и его ведьма совершили месть над ним и его больше нет, - ей самой не верилось в это, но факты были на лицо, - У меня дома лежит его сломанная трость, да и они еле живы после битвы с ним, так что сомнений нет.
Она мотнула головой и перевела тему: - Ну, познакомлю тебя с каким-то парням, который любит животных. Потом скажем ему, что ты дракон! - она рассмеялась, - Если выживет и доживет до пятого свидания. Это реальная жизнь, дорогая, мы уже давно не в Зачарованном лесу, хоть магия еще напоминает о прошлом. Нужно идти вперед, Мэл! Подумай об этом! Все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе. Фил. 4.13
Малефисент подошла к окну, попутно слушая Регину и держа в руках чашку уже остывшего чая. То, что она говорила - что она спит, и похожа на Спящую красавицу - девицу, ждущую, пока принц придет и спасет ее - казалось немного нелепым. Уж кто-кто, а дракон никогда не спал, она чувствовала его прямо сейчас внутри себя, всегда. Но ее человечность спала, и в этом вероятно Регина была права.
- Капитан и его ведьма совершили месть над ним и его больше нет
Она призадумалась. Наверное, всех их ждал такой конец, если он вообще возможен для них. "Капитан и его ведьма"... Вот и причина метели. Однако, она подумала, что нужно обладать огромной силой, чтобы свергнуть такого величественного некогда Темного мага, причем без помощи магии. Ну, или почти без магии, ведь с ним была его ведьма. Ах, да... Сила любви. Сила, ломающая все проклятья. Немудрено, что маг сейчас лежит в земле. Может, она права. - Ну, познакомлю тебя с каким-то парням, который любит животных. Потом скажем ему, что ты дракон!
Она отвернулась от окна, а затем взглянула на Регину и рассмеялась своим заливистым и всегда немного пугающим смехом. - Да уж, бедняге придется долго мериться с этим. Или не придется...
Она все еще не хотела слишком привязываться к кому-то, но все же задумалась о том, что та говорила, и не стала продлевать спор с Региной. Немного погодя, она спросила:
- Так, что ты собираешься делать? С ситуацией с Дениелем, с ребенком?
Регина собралась уходить, было уже поздно, а ей еще предстояло пройтись по улице и оценить результат. Она надела пальто и подошла к Мэл: - Я справлюсь со всем этим! - ответила она кратко, - Но предателей я не прощаю, я собираюсь доказать ему, что все таки могу быть счастливой! - мэр отвела глаза, - По крайней мере, когда успокоюсь!
Регина посмотрела на потемневшие снежные улицы: - Подумай о том, что я сказала! - она похлопала Мэл по спине, - Ты еще можешь быть счастлива, если решишься выйти из сна!
Миллс развернулась и пошла к выходу, пробираясь сквозь сугробы и поспешила в кафе >>Кафе у бабушки Все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе. Фил. 4.13
Регина, уже почти одетая, повернулась к колдунье и сказала пару-тройку слов, коротко, немногословно. Видно, ей хотелось поскорее покинуть драконье логово, избавиться от ощущений, произведенных словами, что были произнесены здесь. Она не выглядела довольной, что пришла к подруге. Конечно, Малефисент была не лучшим утешителем, и уж точно не психологом, но она видела, что терзает Регину. И она знала - ее слова задели ее. "...Я собираюсь доказать ему, что все таки могу быть счастливой!" - это звучало так, словно она хотела доказать это не только Дениелю, но и себе. Что ж, ведьма надеялась, что подруга в конце-концов разберется со своими проблемами, и с Дениелем, и с ребенком - со всем. Что до нее...
Это была ее сущность. Ее участь - быть одной. Могло ли все измениться, как предполагала Регина? Еще какое-то время назад Королева была точно такой же: одинокой, ожесточенной, неприемлющей счастья. А сейчас... Сторибрук изменил ее. Как она порой противоречила самой себе... А вот Малефисент он не изменил ни капли. У всех были вторые сущности, которые изменяли, изощряли их личности, это оставило неизгладимый отпечаток. Она же просто была заточена в своем драконе в течении множества лет, разучилась чувствовать, все, что у нее осталось - только обрывки воспоминаний из Сказочных земель, как пепел, который остается после всепоглощающего огня. Только пепел-то и остался, потому что все, что у нее было в этом городе - только она сама, с яростью, исходящей от дракона, да Оскар.
И вот, Регина ушла, и колдунья снова наедине с собой, как всегда. Пожалуй, она даже привыкла к этому. Мерно тикают часы, за окном чернильная темнота, просачивающаяся сквозь окна и щели в дом, и светящиеся угли потухшего огня в камине. Она могла бы его зажечь, но не хотела. Сон также не шел. Она прошла, убрала чашки с недопитым чаем на кухню, даже не став включать свет - она и без того отлично ориентировалась в темноте. Послышался звон фарфора, а затем все та же тишина. Она прошла в гостиную и уселась на кресло во мраке наступающей ночи.
Она вытянула руку, и призвала огонь. Он лизал ее руки, как домашний зверек, источал поразительно сияние, освещая мягким свечением комнату, ее лицо, ясные серебристые глаза и белесые волосы. Огонь и тьма - поразительное сочетание. В темноте огонь горит намного ярче, живее и выразительнее, чем в свете. Огонь распространялся дальше, желая поглотить полностью, захватить, разрушить намного больше, чем позволяла того хозяйка, но Малефисент ловко контролировала его, когда того хотела. Она потушила его и зажгла снова. Затем вновь и вновь. Это приносило ей какое-то особенное наслаждение.
Оторвавшись от огня, она подумала, что ей очень хотелось бы сейчас обратиться. Почувствовать дыхание настощего огня опять, чувствовать силу и мощь внутреннего зверя в полную силу. Дракон не просто был частью ее, она сама была драконом, и сейчас как никогда захотела принять это обличье. Это непреодолимое желание, в котором она тут же себе отказала, вспомнив, какие неприятности были в прошлом. Да и на улице была метель... Ослабевающая, но метель. Как жаль, что они были не в Зачарованном Лесу. Хотя... Быть может, если она уйдет далеко в лес... Услышат рев, но так ли он слышен среди завываний ветра, к тому же глубоко-глубоко в лесу? С прошедшего раза она обрела контроль, отчасти с помощью зелий, и, конечно, с помощью своих собственных усилий, поэтому даже не беспокоилась на сей счет.
Решив, она прошла по коридору, схватила черный плащ и прошла на улицу, которую ночь уже захватила в свои объятья. Ноги сами понесли ее по вытоптанным тропинкам в лес >>
Она удалилась из леса, когда место дейстия опустело и все разбрнлись по своим делам. Спустя несколько секунд сквозь зеленоватые клочки тумана прорезалась чернильная темнота ночи. Колдунья "приземлилась" прямо возле пологого крылечка, и, забравшись по ступенькам, прошла в пустой дом, опять окунувшись в его звенящую тишину. Пусто, тихо и темно, как и всегда. Тело устало, что до души... она начинала думать, что Регина была права, и что промозглое одиночество захватило ее целиком. У нее была цель, но сейчас исчезла и та, растворилась в лесу во время пожара.
Усталость быстро взяла свое, поэтому ведьма тут же поднялась на верхний этаж, и, улегшись в кровать попыталась уснуть.
Сообщение отредактировал Shadow - Среда, 14.05.2014, 15:51
Здравствуйте! Это Кэтрин, подруга Регины. Ей срочно нужна ваша помощь! Не могли бы вы сейчас подъехать к ней домой и присмотреть за детьми, пока я отвезу Регину в больницу. Ей очень плохо. Надеюсь на вас.
Сообщение отредактировал Amatyultare - Воскресенье, 27.04.2014, 01:32
Колдунья поднялась по лестнице наверх, и собралась лечь спать. Монотонная тишина заволакивала сознание, а мерное тиканье часов растворялась в тихих и далеких звуках с улицы. Однако, через некоторое время сквозь пелену сна прорезался резкий и не приятный звук. Разлепив глаза, она увиидела противно пиликающий теленфон, на экране которого высвечивалось:"Регина". Она взяла его в руки и прочла сообщение. С Региной вновь что то случилось. - Черт побери, - глухо пробормотала она, но стала собиратьсяя к дому подруги. Она накинула темный пиджак, завязала волосы в конский хвост и остановилась поразмыслить. Не лучше ли было отправиться сразу к больнице? Однако, вскоре женщина отмела эту мысль, подумав, что для Регины будет лучше, если та останется с Генри. Колдунья тут же телепортировалась к Дому мэра
Сообщение отредактировал Shadow - Среда, 14.05.2014, 15:52
Придя из больницы, ведьма решила, что будет лучше лечь и поспать. Она прошла на верхний этаж, улеглась в постель, и постаралась уснуть. Сначала перед глазами то и дело маячил серый свод потолка, утопающий в наступающих сумерках, который постепенно растворялся, и растворялся, застилаясь мутноватой пеленой...
Она встала. В комнате по какой-то неведомой ей причине, прямо посередине, загорелся приглушенный колдовской свет. Он горел странным магическим сиянием, природу которого ведьма никак не могла понять, что и вводило ее в состояние ступора. Хотелось подойти ближе, дотронуться до него, окунуться в его чистое мерцание. Состояние напоминало транс... В следующие мгновения она уже стояла почти вплотную, протянула руку запредельно близко к ведовскому огню, и та полностью потонула в фиолетовом эфирном мерцании, разливающемся по комнате, как жидкое серебро. Казалось, что сама душа тянулась к этому блеску, отчаянно вырываясь вперед тела, стремясь к нему, но постоянно напарываясь на преграды тела, которое не двигалось с места. Однако, ее посетило такое чувство, что сейчас можно сделать что угодно... И она сделала шаг вперед. Сияние полностью захватило ее, и вся комната в одну секунду провалилась в неизвестность, рассыпавшись песком на мельчайшие песчинки и оставив перед взором только темноту, перемежаемую легкими фиолетовыми клочками все того же света. Постепенно окружавшая ее темнота вновь собралась в картинку, как паззл, и зрение снова вернулось к ней. Чародейка поняла, что вокруг нее лишь лес, да колдовская мертвая тишина скрытых во тьме сотен глаз, ждущих ее следующего шага, а впереди мирно светит все тот же фиолетовый огонек. Она ступила по мягкой черной земле, тихо шурша под ногами листьями. Чародейка почему-то оказалась одета на сказочный манер: на ней было фиолетовое платье и черный плащ-накидка без капюшона. Она шла все дальше, дальше и дальше, пока не наткнулась на темную хижину, окруженную темными безмолвными соснами и липами, и словно заточенную в их глухую темницу. Темные бревна, деревянное крыльцо, труба, из которой некогда валил дым, свидетельствующий о теплом очаге...Сейчас все потемнело и поросло ядовито-зеленым мхом. Дух жизни, некогда царивший здесь, теперь покинул это место. Обойдя лачужку вокруг, шелестя полами длинного черного плаща, увивавшегося за ней длинным темным шлейфом, колдунья нашла, что дверь не заперта, и свободно открыв ее, правда, вызвав при этом тягучий скрип, как из какого-нибудь фильма ужасов или старой страшной сказки, прошла внутрь. Осмотрев комнату своим тяжелым, цепляющим взглядом, ведьма увидела, что посреди комнаты расположена вытянутая в длину лежанка, невесть откуда взявшаяся здесь, но как ни странно, гармонично сочетающаяся со всем вокруг из-за своей мертвенной старины. На ней, сложив руки на груди, спала юная девушка, держа в руках ярко-красную розу цвета алого заката, с которой стекали тонкие тёмно-бордовые струйки. Это все палец. Он кровоточил, хотя не должен был, но колдунья не обратила на это внимания; она почувствовала удовлетворение тем, что красавица спит непробудным сном, а ее разум терзается в муках огня, и хищная, кисло-сладкая улыбка, как тень, скользнула по её лицу. Аккуратной, плавной поступью она обошла лежанку; на лице отразилось внезапное спокойствие. Склонившись над спящей принцессой очень близко к ее тонкому, красивому лицу, более не выражавшему непокорства, так, что ее светлые молочно-белые локоны почти касались лица Красавицы, колдунья прошептала, выделяя каждое слово. Слова лились по воздуху, как змеиное шипение, завораживающее и опутывающее тонкой паутиной тьмы.
- Тёмная, тёмная ночь... Как далеко еще до Утренней Зари, принцесса Аврора... Опустив взгляд на ее глаза, ведьма изменилась в лице. Ресницы девушки затрепетали, как загнанные в клетку птички, робко и неистово, и спящая царевна разлепила глаза, увидев перед собой лицо своего давнего врага. Утренняя Заря приподнялась на лежанке, протирая глаза, а затем, устремив поначалу непонимающий, полный злобы и испуга взгляд, на ведьму, и сдавленно прошептала: - Ты... Ведьму переполнила злость, разочарование и... тоска . Малефисент проводила столько времени, чтобы уничтожить принцессу со всеми частицами прошлого, а она проснулась и снова легла неподъемным грузом на душу! Ведьма не могла этого вынести, не могла забыть и не могла отпустить. Она выпустила руку вперед, и прямо из пола этой запустелой, заросшей паутиной и густо населенной пауками хижины, выросли ветви колючего, черного, как ночь, терновника, царапая шипами лицо Авроры, запечатывая ее в клетке из этого растения. Юная царевна зашлась слабым криком, а ведьма только громко расхохоталась, и вышла из хибарки, запечатав одним легким взмахом руки покосившуюся старую дверь. Она окунулась в лесную тьму, плывя в ней, словно по течению реки, и через секунду заметила, как кожа становится жесткой и роговой, ее личину окутывает зеленоватый туман, и она взлетает... И вот уже летит по лесу, взмывая вверх, над вершинами сосен и елей, и лес предстает только зеленовато-черной громадой вершин и сухих веток, а в небе видны темнеющие тучи, плывущие вместе с ней. Все было хорошо, пока она не почувствовала, что драконья чешуя начинает облетать, осыпаться, как штукатурка на стенах старой хижины, и она камнем начала падать вниз...
Малефисента открыла глаза. Уже было утро, а остатки сна еще мелькали в сознании и, казалось, она еще чувствовала в носу запах соснового леса, пыли и сырости, и свежести ночного воздуха. Она встала, решила, что нужно раздобыть зеркало (ее зеркало давным-давно уволок из ее замка кто-то из шайки Робина Гуда, пока она была, можно сказать, в отлучке, - искала ингредиенты для одного зелья, кажется, забвения), и закончить с этим, если судьба не сделала этого за неё.
От мыслей ее оторвал писк телефона. Взглянув на экран, она увидела сообщение от Регины. Точно. Тот сон был так реален (ведьма даже не до конца исключила мысль, что он и был реален), что выбил из колеи и заставил забыть.
Она подошла к зеркалу в ее спальне, взмахнула рукой и облачила себя в черную блузку, юбку, и строгое черное пальто того же насыщенного черного цвета.
Спустившись на первый этаж, ведьма, заперев дверь, вышла на улицу. Возле дома расхаживал Оскар, царственно лежа чуть поодаль тропы, ведущей к дому, и с равнодушным вниманием наблюдая за вороной, восседавшей на суку голого дерева. Проходя мимо, она остановилась, и погладила единорога по лоснящейся черной мордочке. Он проводил хозяйку внимательным взглядом, когда она выходила на улицу, сворачивая на Мэн Стрит.
Ведьма добрела до дому. Сил оставалось очень мало, для каких-либо дел по дому, но она все же прошла к Оскару и отнесла ему еды. Она заметила, что питье у него совсем закончилось, поэтому провела рукой и поильница заполнилась до отказу какой-то темной жидкостью. Единорог благодарно заржал, присев перед ведьмой в поклоне, слегка отставив одну ножку под себя и направив мордочку вниз. - Не благодари, Оскар! – Ведьма слегка рассмеялась его чудачеству и погладила по загривку. Мягкая бархатная шерсть приятно холодила ладонь. Оскар же побежал к еде и питью, после того как Малефисент закончила поглаживания, и колдунья тоже решила пойти по своим делам. Нужно было отдохнуть и восстановить силы после напряженного дня. Она прошла по винтовой лестнице на первый этаж, переоделась, сняв наконец злополучную куртку мага и черную траурную одежду и взглянула в зеркало. В отражении ее встретили холодные пустые глаза стального, сине-серебристого цвета, и слегка уставшее, но такое же красивое лицо. Ведьма отошла от зеркала, пару раз моргнув. Она видела это в отражении каждый день, на протяжении многих лет. В глазах не было ни искорки светлых чувств вот уже множество лет. Ни любви, ни сожаления, ни сочувствия. Те 28 лет заточения возымели свой эффект. Колдунья отправилась в душ, и, хорошенько отмывшись, прошла в спальню. Глаза к тому времени нещадно слипались, и чародейка провалилась в объятья сна. Необъятное ночное небо. Где-то вьются грозные тучи, время от времени застилая красавицу-луну, освещавшую ночную землю. Там, внизу, поют птицы, стрекочут свою мелодию сверчки и, возможно, мурлыкают лягушки, нашедшие свое прибежище в болоте, но здесь, наверху, все словно окунулось в одну безмолвную тишину, и лишь свист рассекаемого крыльями воздуха был отчетливо слышен, как красивая забытая песня. Она парила в небе – вновь, хотя лишилась этой возможности уже очень давно, но нет ничего слаще, чем испробовать, наконец, после долгого лишения, тот запретный плод. В душе разливалось какое-то упоение – свободой, ночью, луной, - всем и сразу! Вместе с крыльями и телом парила и ее душа. Но, как обыкновенно бывает по закону жанра, ничто не длится вечно, и самое радостное чувство, как правило, сменяется ужасающей тревогой или разочарованием. Колдунья камнем падает вниз. Она уже не дракон, она ведьма. На ней какие-то лохмотья, волосы всклокочены, по всему телу рассыпаны царапины и грязь. Девушка содрогается от этого неприятного чувства и пытается подняться, но что-то ее сдерживает. Она с удивлением оглядывает ноги и руки, и обнаруживает, что они закованы в цепи и кандалы и даже не может понять, кто ее заковал. Стефан? А может, британский король – как там его имя?.. Люди, упоминание о которых вызывало у чародейки дикую злость в груди. Она попыталась снять цепи, но у нее плохо выходило, и даже магия не работала. Сзади послышался шорох листьев – ведьма обернулась и увидела приближающуюся фигуру. Это был незнакомец; вместо лица у него было одно смутное желтое пятно, однако на голове красовалась корона, что уже говорило от его статусе. Незнакомец заговорил, и на его безликом лице вырисовались губы, которые постоянно шевелились от произносимых слов. Это, вероятно, и был британский король. Драконо- и ведьмоненавистник. – Попалась, колдунья! Костер уже горит вовсю, а поленья звонко трещат, как скоро затрещат и твои кости! – Его шипение было похоже на шипение дикой змеи. Губы кривились в презрительной усмешке, и ведьму обуревала злость. Она громко расхохоталась, устремив полный насмешки взгляд на короля: – Думаешь, возьмет меня твой огонь? – Увидим…- хищно прошептал он. – Если не так, ждет тебя темница в горе! Найдется и на тебя управа… ведьма! Драконий выродок! Мразь! Он сошелся в шипении, брызжа слюной во все стороны. Его лицо стало густо лиловым. Внезапно он сменился, его лицо приобрело очертания, которые были ведьме до жути знакомы. Еще бы она не знала того, кто убил все ее колдовскую семью! И охотился за ней, она предполагала это, о да. Он не оставит еще одну ведьму, угрожающую его королевству, в живых. К тому же, ТУ ведьму. ЕЕ дочь. – Ты освободилась…Думаешь, не доберусь до тебя? Ты не всесильна, демон! Колдунья лишь звонко расхохоталась, разнося свой смех по всей округе. – Ты не сделаешь этого… - начал бормотать он, - нет, не теперь… не сейчас…Ты же взяла что хотела – я оставил тебе жизнь, потому что ты была так мала! Я сжалился над тобой и ты должна быть мне благодарна!! – голос Стефана понизился до отчаянного шепота. – Ты не сделаешь этого сейчас… - продолжил свое бормотание он. – Не сейчас! Когда моя девочка вот-вот появится…Ты взяла, что хотела… – О, дорогой! Я не взяла и части из того, что хотела! – Она злостно улыбнулась тому, кто уничтожал ее жизнь раз за разом, - Я не взяла того, что ты отнял у меня! А моя мать? А Элизабет? Нет, дорогой. Я заберу у тебя все! – она тоже зашипела в ответ. – Девочка, говоришь? Как чудесно! – Мрачно улыбнувшись, шепотом продолжила она. Светловолосая колдунья встала с земли, и, взмахнув рукой, избавилась от цепей и прошла вперед, заглядывая ему в глаза: - Как чудесно… Затянувшееся видение тут же исчезло. Снова Британия. Снова рыцари, воины, с мечами и копьями, в сверкающих доспехах. Старинные здания средневекового типа полыхали, женщины в сорочках и платьях всюду бегали с деревянными ведрами, пытаясь потушить огонь, а мужчины – даже простые крестьяне – рвались в бой со страшным чудовищем. Он выдыхал огонь, распространяя пламя по всему королевству, валя с ног кучу людей, корчащихся в огне и ложившихся наземь. Все было бесполезно перед его мощью и величием. Они плескали и на него водой, отчего от ее шкуры шел густой пар… Рыцари и воины отважно бросались в бой, крича: "За королевство!" или "За короля!". Ведьме почему-то все это казалось таким глупым… Картинка опять рассыпалась и сменилась. Торжество. Все празднуют, веселятся, и даже Стефан со своей возлюбленной женой… Казалось, он действительно счастлив. Но ведьме не хотелось его счастья. Она хотела убить его, как он убил ее мать, ее тетю, и как он хотел убить ее саму, но поначалу не стал из-за того, что она была мала, а затем не смог, из-за того что та была сильна. Что ж… убить – не самая лучшая кара. Лучше лишить его того, что он отнял у нее… Да, вот оно – дитя, которое мирно спит в колыбели… Со времени последнего видения она сильно изменилась. Волосы оказались завиты в мелкие пышные кудри, на голове красовалась серебряная диадема, а в руках – посох с драконьей головой… Она подошла к люльке, что-то произносила, но слова размывались, как будто доносились из глухого подвала… Она проводит рукой… Свечение… и…
Колдунья проснулась. Она не знала, сколько проспала, но когда она проснулась, солнце уже ясно светило в окно. Она взглянула на часы. Еще утро, все нормально. Обрывки приснившегося ей сна проносились в голове, но они были бессвязны и не складывались в общую картину, как это было, пока она спала. Она даже не могла толком вспомнить, что именно ей приснилось, потому что воспоминания о сне с каждой минутой пробуждения стирались из памяти. Да колдунье и не хотелось вспоминать – ей казалось, что ничего хорошего там не было. Она переоделась, прошла вниз в гостиную и почувствовала какую-то легкую-легкую магическую вибрацию. Она прошла к двери, издалека приметив белесый квадратик, уместившийся на полу. Она прошла ближе, и рассмотрела листовку, которую кто-то подложил, пока она спала. Приглашение. По началу ведьма слегка удивилась, но потом вспомнила Регину. «Ну конечно, вечеринка! Мадам Мэр не могла упустить возможность!» Колдунья усмехнулась. Она была рада этому торжеству. Да и вообще, торжества, балы, маскарады, и прочая театральщина всегда были ее слабостью, и уж куда лучше, когда ее приглашали на эти торжества – тем же лучше было для самого хозяина. Ведьма неуместно рассмеялась, хотя и в том злополучном торжестве, вроде бы, не было ничего смешного. Что ж… Еще только утро, а до вечера еще слишком далеко, так что приготовления можно оставить на потом. Она прошла по гостиной и бросила листовку на журнальный столик.
Сообщение отредактировал Shadow - Вторник, 08.07.2014, 16:51
Положив листовку на стол, ведьма решила пройти к своему гардеробу и посмотреть, что там имелось в наличии. Она всерьез задумалась над тем, что одеть на прием, но к сожалению, в ее шкафу не нашлось ничего праздничного. Прямые недлинные платья черного или фиолетового цвета, строгие юбки и разнообразные блузки, все так же в темно-бордовых, фиолетовых или стальных тонах... Все это было хорошо для повседневности, а вот для праздника у нее ничегошеньки не завалялось. Да, в Сторибруке уже столько времени подряд было не до праздников. "Сходить ли к мисс Стайл?", - Та, казалось, шила отличные наряды. "К тому же, я так и не забрала у нее свой заказ с... сколько, кстати, он там лежит? Небось, уже покрылся пылью или вовсе продан". Ведьма усмехнулась. Все последнее время ей было совершенно не до заказов и магазинов, хотя, возможно, была и другая причина - ей совершенно не хотелось возвращаться в ателье. Она поморщилась от воспоминаний, которые как острые иглы, не дожидаясь, впились в мозг, словно только того и дожидаясь; ведьма закрыла свой гардероб. Что ж, пройтись ли по магазинам? Она подумала насчет украшений, но тут все было в порядке: в изящной шкатулке у зеркала, обделанной витиеватыми линиями, которые складывались в различные интересные узоры, чем-то напоминающие драконьи крылья и клыки, хранились украшения, чудом сохранившиеся после проклятья. Среди них были и те, которые ведьма просто обожала: например, красивое серебряное кольцо со вставкой посередине - красивым темным аметистом. Этот камень приносил спокойствие и размеренность, свежесть мыслей, поэтому она частенько носила кольцо, когда была взвинчена или нуждалось в осмыслении. Она планировала одеть его и сейчас, потому что спокойствие еще никогда не вредило ее натуре.
Тогда она задумалась еще над одним вопросом. Что подарить ее новорожденной дочери? Вопрос был не из простых; чародейка задумалась над тем, как сейчас Регина относится к магии. Кажется, она так и не восстановила ее, хотя доподлинно ей известно не было. Так или иначе, магическая защита для ее дочери не помешает. Она устремила спокойный и задумчивый взгляд куда-то в стену, а потом отвернулась с уверенным и воодушевленным видом, словно что-то придумав.
Она плавно провела рукой по воздуху, разливая серебристо-фиолетовое сияние клочками по ладони, и в воздухе стали плавно вырисовываться контуры появляющегося из воздуха оберега. С виду он напоминал обычный круглый талисман-кулон, посередине которого красовались три сверкающих камня, выстроившихся рядом друг с другом, но отличавшихся кардинально. Слева красовался чистый и сверкающий медовыми отливами янтарь. Он защитит дитя от злого колдовства и магии, покуда у Регины нету сил; справа виднелся чистый, ярко-зеленый Оливин. Ведьме казалось, что девочке подойдет этот камень, он привлекает симпатию окружающих, хотя, королевской дочке, казалось бы, на это и нет особой надобности. И посередине - агат. Слегка голубоватый, с различными отливами, подобно морским волнам распространявшимся по камню, он источал особую энергию. Он располагался по центру и был больше всех остальных. Она отстранила лицо, взглянув на свое творение, и по ее лицо скользнула легкая и удовлетворительная улыбка, которая часто появлялась на лице колдуньи, когда та занималась таким близким и родным делом - магией. Конечно, это колдовство было для нее родным, которое она изучила достаточно хорошо и ориентировалась в нем, словно в родном городе - зная каждую улочку, каждый закоулок и даже потайные места. Однако, магия не так проста и изучить все ее тайны и секреты не доведено никому - даже если провести миллионы лет в ее изучении. Она изменчива и многогранна, и изучая и "открывая" одно новое заклинание, в ней тут же открывается что-то новое, еще не изученное. Это все равно, что бороться с многоглавым змеем. С ней не нужно бороться. Нужно просто принять, что она многогранна и неизведанна, и стремиться вперед, вот и все.
Да, "оберег" был готов, но это еще не все. Пока она не вдохнет в него магию, эта вещь - просто красивая безделушка с ценными камнями. Она вновь медленно провела своими длинными пальцами по воздуху, словно разгоняя слабый дым - дыхание колдовства - и этот оберег полностью окунулся в прекрасный переливчатый и полупрозрачный дым, дым чар. Оберег засветился фиолетовым сиянием, и сиял так с полминуты, а затем стал таким же, как и прежде. Вот. Теперь подарок готов. Ведьма заколдовала его так, чтобы он защищал дочь Регины Миллс от врагов и черной магии, направленной не в ее благо. Однако, с другой стороны, было довольно необычно использовать колдовство - ее колдовство, темное - в чуть ли не благих целях. Но тут все было не так просто. Эта вещь защищала дочь Регины Миллс, однако она не переставала быть темной, ибо была сделана с помощью темной магии. Тот, кто попробует напасть на дитя, получит серьезный и сложно поправимый урон. Созданная недоброжелателем магия или заклятье - с учетом, что оно может нанести серьезный вред - удвоится и обернется против того же колдуна или колдуньи.
Она слегка улыбнулась, положила подарок в более укромное место и решила, что пускай он пролежит там до торжества. Пока нужно было найти подходящее платье, в котором она отправится на прием. Чародейка могла бы наколдовать что-нибудь, однако она решила немного поберечь силы, не тратя их попусту. Она взяла деньги и вышла на улицу Сторибрука >>>>
Сообщение отредактировал Shadow - Среда, 16.07.2014, 14:57
В темноте предрассветного часа полумрак главной гостиной дополнил величавый высокий силуэт, возникший из воздуха, и сразу же тишину комнаты разрезали звонкие и неспешные шаги. Послышался характерный щелчок пальцев, и в камине жарко запылал огонь, затрещали сучья и полился мягкий оранжевый свет, озаривший комнату; через всю кухню, огибая весь дом, по воздуху поплыли бокалы, вилки, тарелки и ложки, медленно и неспешно приплясывая на ходу. Ведьма неспешно тряхнула головой, и, подойдя к комфортному кожаному креслу, уселась в него, откинув голову на спинку и блаженно закрыв глаза, пока посуда и кухонная утварь делали свое дело, собирая для колдуньи завтрак. Ведьма почувствовала адское облегчение и в полную меру ощутила величину затраченных сил. Под ритмичный звон ножей и вилок, который так мирно и сладко звучал, глаза стали наливаться свинцом и медленно, медленно опускаться... Усталость, скопившаяся за всю тяжкую ночь, мгновенно склонила колдунью ко сну, и ни дурные воспоминания, ни буквально звериный голод, не сумели помешать этому. Что сказать, ночь выдалась необыкновенно тяжелой, а с некоторыми делами необходимо было разобраться, но это... это... подо... Темный узкий коридор. Где-то вдалеке чувствуется слабое, угасающее мерцание заблудшего огонька, но вскоре пропадает и оно, оставляя перед взором кромешную, непроглядную тьму. Тихий шум ее шагов утопает во мраке и беззвучии, он звучит, и тут же исчезает, как в глухом колодце, а уши закладывает от такой давящей тишины. Еще один шаг - еще один утонувший звук. Как капли, одна за другой, планомерно, неукоснительно, беспрерывно. Тик-так, тик-так. Коридору нету конца, нету конца, нету конца... Внезапно, даже для нее самой, коридор оканчивается. В конце весело мерцает слабый огонь; он пляшет на стенах, играет, отражается в окнах, за которыми все полностью заволокло белым туманом. Посреди большой круглой комнаты, в плотно сомкнутом кругу, стоят люди: не видно их лиц, не различить и фигур, но их силы, мощные и непоколебимые, чувствуются отчетливо и вполне осязаемо. Она протягивает руку, но резко, словно в одночасье прозрев, ужасается собственной уродливости: рука прожжена до черни. Черные нити захватили руку целиком, и прошли дальше, оставляя за собой жуткие гнилостные следы. Прямо на ее глазах рука сморщилась, как сгнившее яблоко, и она отвернулась от стоявших в круг магов, намереваясь как можно быстрее вернуться туда, откуда пришла... но натыкается на пустую кирпичную стену. Ни выхода, ни коридора, бывшему тут с секунду назад, уже не было и в помине. - Неет! - с исступленной злостью, отчаянием и даже страхом, кричит она, но из горла раздается только сиплое завывание; ведьма с силой ударяет в стену рукой, но та, не выдержав, рассыпается в прах. На том месте, в стене, возникает зеркало, и ведьма в ужасе отступает на шаг назад, увидев то, что в нем отразилось. Из груди вырвался короткий и сдавленный вздох; чародейка пытается дотронуться рукой до лица, точнее - до гнилых червоточин, что покрыли почти каждый его миллиметр, но как только полусгнившая подушечка касается его, она задыхается, а лицо начинает осыпаться в прах, как одна из мумий-прихвостней Амары, только без собачьей головы и с рогатой короной на голове. Нижняя челюсть опадает вниз, вниз, вниз...
Картина резко сменяется. Теперь нет никакого коридора, никакого подвала и никаких магов. Она стоит совсем одна посреди огромного поля, полностью заволоченного белым, как молоко, туманом, ставшим непроглядной стеной. Она стоит спокойно и сдержанно, не пытаясь отыскать дорогу, лишь сдержанно и внимательно вглядывается куда-то вдаль, опустив руки вниз и крепко скрепив их в "замок". Посреди поля стоит дерево, ветки из-за своей тяжести клонтся ближе к земле. На них, налившись сочным, ярким цветом, красуются аккуратные зеленые яблоки, один - точная копия другого. Ведьма медленно подходит к дереву, вытянув руку к одному из плодов, и аккуратно снимает его из ветки. Яблоко тут ж взрывается в ее руках сотней мельчайших частичек, превращаясь в клочки густо-зеленого дыма, оседающего на пальцы... Меж бровей колдуньи пролегла еле-заметная складочка, и она резко обернулась назад, разметав волосы по плащу. В лицо дунул холодный северный ветер, обдав своим свежим дыханием. Чародейка еще не поняла, что так насторожило ее, но ей твердо казалось, что именно сейчас что-то пошло не так. Она заметила в густом тумане две слабые приближающиеся точки, а затем услышала громкое хлопанье крыльев и звучное, квакающее карканье. Два красивых, статных, и очень больших ворона сели на нижнюю ветку дерева и неотводя пристальных глаз уставились на чародейку. Они были похожи, словно братья-близнецы: одинаковый умный и понимающий взгляд, одинаковое гладкое и сияющее безукоризненной чистотой оперение, даже одинаковые звучные голоса. Лишь их цвет. Он был разный: один черный, как сама ночь, а другой светится сильнее самого ясного дня. Почему-то, в данную минуту, белое оперение ворона не вызывало никаких подозрений - казалось, так оно и должно быть. Впрочем, так и происходит во снах - мы никогда не замечаем, что что-то идет не так, напротив - все кажется таким логичным, запланированным. Колдунья, уверенным и доверительным движением, протянула руку черному ворону - не раздумывая и не мешкая. Этот выбор она делала на протяжении всей своей жизни, впоследствии даже не мешкаясь. Однако, тут же поняла - что-то совершенно не так, даже для сна. Черный ворон обжег ее ладонь, и она, отняв слегка дымящуюся руку, отпрянула. Черное оперение так и обжигало, как обжигало ее раньше лишь что-то... светлое. Чародейка ничего не могла понять, пока не почувствовала, как ее утянули за собой липкие паутинки тьмы, медленно тянущие её за собой. Она обернулась, и ее взгляд встретился с двумя черными бусинками глаз на фоне белого оперения. Глаза разрезал яркий, ослепляющий свет, и она, поморщившись, вдохнула его, набрав полные легкие...
Свет продолжал слепить глаза, и она в стремительном движении встала, протягивая руку вперед к ворону. Повернув голову вправо и влево, и вконец осознав, что дома, ведьма привстала с кресла и потерла покрасневшие глаза. Яркий свет продолжал слепить, выливаясь ровными косыми лучами из окна. Не задумываясь, чародейка взмахнула рукой и перекрыла источник света, наколдовав на окно плотную черную драпировку, не пропускавшую ни лучика. Покончив с этим, она только сейчас заметила учиненный беспорядок в комнате: возле журнального столика повсюду: на полу, на подлокотниках, в форменном хаосе на столе - валялись предметы кухонного обихода. Видно, как только она уснула, чары рассеялись и готовка ужина на том прекратилась. Чародейка поднялась на второй этаж, приняла горячий душ, а затем прошла к себе в спальню, чтобы, наконец, переодеться. Распахнув дверцы, она с полминуты оглядела содержимое, а потом вынула плечики с выбранным нарядом, который вскоре уже красовался на ней - недлинное платье с отделкой из кожи, а сверху плотная черная накидка до шеи и изящный кулон.
Малефисент закрыла дверцы шкафа, и неспешно спустилась на первый этаж, в гостинную к обеденному столу. Как, все-таки, было непривычно и весьма неудобно жить в этом особняке без прислуги! Она решила подумать об этом впоследствии, а пока сделать все самой, каких бы неудобств это не причинило. Все-таки, уже управлялась с этим прежде. Голод дал о себе знать незамедлительно, сопровождаясь гулким урчанием в животе, и ведьма медленно собрала разбросанные предметы на стол, убрала все лишнее и наколдовала себе яичницу с беконом и кружку дымящегося ароматного чая с гренками. Она села за стол, и начала энергично поедать свой завтрак, время от времени делая глоток чая, источавшего свой крепкий запах бергамота и корицы. - Такого на нашей родине точно не сыщешь, верно? - произнесла она, переведя взгляд на улегшегося с другой стороны стола Оскара, и самодовольно хмыкнула. Тот ответил тихим неразборчивым ржанием, сопровождаемым глухим всхрапыванием, а затем продолжил трапезу. Ведьма усмехнулась, и перевела взгляд со зверя на гладкое отражение в кружке. Оттуда на нее взирал спокойный взгляд, на губах играла легкая усмешка, но вскоре гладь подернулась, и и на поверхности замелькали другие картины. Улыбка медленно сползла с ее губ, а взгляд посуровел, и она сосредоточенно вгляделась в отражение. Тут ей вспомнилось содержание ее сна, в голове начали вырисовываться некоторые детали, которые колдунья прежде позабыла. Все это вызывало у чародейке нехорошее предчувствие, а оно редко ее обманывало. Сразу за сном вспомнились и воспоминания минувшей ночи, и снятие проклятья, и сделка с Корой.
- Дьявол! - поморщившись, пробормотала она, чем вызвала еще одно недовольное ворчание спящего у стола единорога. - Просыпайся давай, ленивец! - На этот раз громко произнесла она и резко встала из-за стола, покончив с завтраком и отправив посуду на кухню. - Нас ждут дела.
Оскар недовольно заворчал, пытаясь разлепить сонные черные глазки, но удавалось ему плохо. Наконец, после очередного грозного выкрика ведьмы, сопровождаемого суровым взглядом, тот медленно встал и сонно поплелся за ней, слегка помахивая хвостом. По изящным ступенькам она начала спускаться вниз, и вскоре дневной свет рассеялся подвальным полумраком. Тут что день, что ночь - всё одна пора. Справа у стены медленно горел очаг за железными прутьями, но путь впереди был непрогляден. Она взмахнула рукой, и по стенам с обеих сторон зажглись факелы и огни, и только потом отправилась вглубь коридора, к тайному месту, где и хранились все необходимые ей вещи. Сюда она перенесла и стеллаж с книгами, которые сочла не совсем целесообразным хранить на виду у всех в гостиной. Она внимательно оглядывала мрачное убежище, напряженно соображая, что ей лучше использовать, но спустя пару секунд, осознала, что даже не понимает своей проблемы! Сны и предчувствия, конечно, очень важны, и зачастую всегда сбываются, особенно, у таких, как она, но как это поможет в ее ситуации? Она еще раз взглянула на свои руки, которые, к счастью, скрывались за длинными рукавами накидки. Ее ведьма выбрала не случайно, потому что пока всем видеть ее увечья совсем необязательно. Что ж, таких отметин она прежде не встречала, но может, об этом есть что-то в книгах? В ее старом замке была целая библиотека... нет, отнюдь не художественной литературы. Хотя, впрочем, была и такая - она ловко прикрывала вход в другой отдел. И именно там-то и находились бессчетное количество стеллажей с "запрещенной" литературой. Увы, до этого мира дошло не многое. Не всем так повезло, как Регине или Румпельштильцхену, у которого тут была целая лавка не только со своими вещами, но и чужими... Избавившись от посторонних раздумий, чародейка внимательно осмотрела стеллаж, выбирая, что ей подойдет, и вскоре остановилась на книге "Древнейшие заклятья и артефакты". Она представляла из себя средней толщины фолиант, и изрядно пожелтевшими, но вполне сохранившимися в хорошем состоянии ввиду редкого использования этой книги, страницами и с узорным корешком, инкрустированным множеством драгоценных камней. Очень дорогой экземпляр. Колдунья до листала до небольшого раздела "Восточная магия", вступление в который начиналось со следующих строк:
...Из чар древней империи Великих Магов далеко не все достигли до их потомков, ибо столь сильным и беспощадным было то колдовство, и слишком велика цена, которую сим Магам пришлось уплатить...
Колдунья не задерживала взгляда на этих весьма очевидных строках, и спустилась глазами дальше.
...И цена та незамедлительно проявлялась у творящего чары, ибо магия та требовала истинных жертв... ...И тем паче - уничтожение сиих чар...
Ведьма стала искать продолжение, что бы уточнить последнюю фразу, но на этом рассказ обрывался. Дальше шли многочисленные примеры восточных артефактов и их применение, но нигде больше не было сказано о цене и последствиях, да и описания были очень туманны. Разозлившись, чародейка с силой запихнула книгу в стеллаж, рассыпав еще несколько книг, и отошла от него, крутанув головой в размышлении. Она оглядела все еще сотню раз, но лучшей идеи пока не пришло в голову. Она подумала про магию на своих руках, но совсем забыла, что был еще кое-кто, кому она задолжала и... кто, вероятно, отомстил ей в ответ. Она подняла голову, устремив сосредоточенный взгляд в стену, и, крутанувшись, обратилась к Оскару:
- Радость моя, принеси мамочке ожерелье, в котором она ходила на ба... прием. На прием. - Колдунья загадочно улыбнулась, и присела в находившееся в комнате кресло, более походившее на старый железный трон, и стала ждать. Прошло около 5 минут и послышалось неспешное цоканье копыт по мраморной лестницы со второго этажа, а спустя еще какое-то время и сам единорог появился в подвале, неся на рогу подвеску в виде драконьих крыльев.
- Вот оно! - удовлетворенно улыбнулась она, и, слегка наклонившись, взяла ожерелье. Она спокойно поглядела на Оскара, и размеренно поблагодарила, после чего встала и прошла к заваленному всякими мелочами столу, аккуратно положила на него кулон и стала тихо и медленно объяснять свои действия, обращаясь к животному, но на деле, говоря это для себя, потому что тот вряд ли слушал Хозяйку, лениво уставившись в пространство.
- Ты же помнишь, про тот не очень приятный инцидент с домом Коры и подглядыванием? Не очень хорошо получилось, и все-таки, как-то мы вышли... - она задумчиво прокрутила ожерелье у себя в руках, а затем стала говорить дальше, - И самый важный вопрос: как? Кровное проклятье не пропускает обратно, хотя и в этом, каюсь, была моя оплошность, но я искренне сомневаюсь, что Королева Сердец по доброте душевной решила просто пропустить нас, не отомстив. И если выход из дома был зачарован, то эта вещь, - она указала одной рукой на медальон, а другой опиралась на стол, - сохранила в себе остатки ее чар, так что, если извлечь из него магию, расщепить до ее первозданного вида, то, вполне вероятно, можно будет найти и ее владельца.
Оскар поднял голову вверх и слегка вскрикнул. Колдунья обратила на него удивленный взгляд, но затем слегка призадумалась.. - Хмм... А ты прав, Оскар! На подвеске могла остаться какая угодно магия, включая и восточную, и магию Коры, и магию Зелены, и Мерлина, и... мою. Как же нам выудить нужную?...
Она осторожно взяла медальон в руку, уложила его на ладонь, и осторожно провела над ним рукой, пытаясь ощутить в нем какую-то потустороннюю магию, ту, которую она не ощущала в доме, и отделить ее сущность от предмета и от других воздействий. Малефисент ощущала тоненькие, тончайшие ниточки магии, но совокупности с носителем они были бесполезны - только в их первоначальном виде они и имели значение, что ведьма и пыталась сейчас сделать: отделить. Прошло изрядное количество времени, во время которого от кулана взлетали ввысь и темно-красные, и золотисто-бардовые, и белые, и фиолетовые нити, но вот от кулона отделились и воспарили вверх маленький частички, сиявшие ядовитым зеленым цветом. Она тут же догадалась о их владельце. Не Кора, о, нет! Зелена - вот кто был их обладателем. Что ж, оставалось найти ведьму и попытаться узнать у нее - разумеется, не на прямую - что произошло в ту ночь, и было ли наложено ею какое-то заклинание. В конце концов, эта магия могла отпечататься так же, как и вся остальная, и никакого заклинания и вовсе не было, но... и она, и Мерлин, отметили сразу, что что-то было нечисто. Так что, это вполне стоило проверить и узнать у Зелены. Ведьма даже не знала, имеет ли она какое-то отношение к чарам дома Коры, и вообще к самой Коре, или она ушла сразу, но в любом случае - лучше уж поговорить с этой ведьмой, чем с Корой. Она взмахнула рукой, отметая частицы другой магии и оставляя только зеленую, и еще раз взмахнув, направила частицы на их владельца. Те, сделав аккуратный пасс, поплыли через весь подвал наверх, наружу. Чародейка улыбнулась, и взглянула на сидевшего на полу Оскара, который проводил ее лениво-покорным взглядом, слегка отвесив головой поклон, и продолжил свое лежание, иногда поигрывая с лежавшим на полу черепом.
На улице начинало холодать, что сулило скорое приближение зимы во всей ее красе: с холодами, снегом, легкими бледными кронами на деревьях. Холод на улице был через чур сильный для тонкой мантии, поэтому она окутала себя плотной пеленой черно-сизого тумана и скоро оказалась на пороге гостиной, где ее встретила, как и прежде, совершенная тишина. Ведьма поежилась от липкого ощущения холода, остатки которого преследовали ее даже после того, как она покинула улицу, и тут же вытянула руку вперед, зажигая огонь в камине и пройдя на кухню.
Ей вспомнилась зима в зачарованных землях, холодная и неприступная, не такая, как здесь. Более суровая, там, на вершине ее недосягаемой и (почти) неприступной горы, иногда не жалующая странников сильнейшими метелями и ураганами, здесь она была куда мягче. Оставив гостиную, ведьма пошла наверх; подождав, пока в ванне наберется достаточно воды, она окунулась в горячую воду, захватив с собой горячий пряный напиток. Она расслабилась и закрыла глаза, а затем выставила руку вперед слегка крутанув кистью. Вода в ванне становилась все горячее, но она крутанула рукой еще, и вода стала источать тонкие струйки пара. Ведьме, казалось, такие горячие процедуры не приносили никакого вреда. Она привыкла к высоким температурам.
Наконец, она вышла из воды и окунулась в полотенце, пройдя наверх. Мысли о произошедшем недавно на какое-то время отошли на задворки сознания, она просто расслабилась, но теперь снова почувствовала, как они настигают снова. Она поняла, что совсем скоро окажется там, в другом мире... дома. Она представила воочию свой замок, грозный, величественный и мрачный, который возвышается над землей, как будто бы парит над ней в окружении покрытых густыми снежными шапками гор... Она отмахнулась от мыслей, потому что в них было что-то... чувственное, что-то личное. А чтобы осуществить все, что она желала, нужен был разум, холодный и жесткий. Она почувствовала, что сон начинает тяготить ее веки и решила, что на сегодня хватит, поднялась наверх и постаралась уснуть.
***
Утро было светлым, очень светлым. Из-за единственного окна пробивалось белесое свечение пасмурного зимнего неба без снега, но предвещавшего его. Малефисент проснулась рано; спала она, как всегда, мало и некрепко, но это было почти нормой. Она прошла в ванную и опустила лицо под струи холодной воды, чтобы немного освежиться и прийти в себя, переоделась в длинное черное платье, впрочем, по моде скорее этого мира, нежели их родного и вспомнила все события минувших дней. Она не сомневалась, что поступила (и поступает) правильно. Что заключила нечто вроде соглашения с Зеленой, что заключила сделку с Джонсом на бобы, что убила того паренька. Благодаря этому теперь она могла попасть обратно, получить свои вещи и свой замок и время на его восстановление. Очень вероятно,что их земли сейчас захвачены ограми или еще кем похуже. Такие существа не были проблемой. Люди. Люди - существа куда более страшные.
Она решила, что нужно продумать конкретный план, в случае, если сделка с Джонсом не принесет результатов, и в обратном случае; что делать, оказавшись в Зачарованном лесу, и прочее. Ведьма спустилась в подвал,надеясь обнаружить там Оскара, но его не было. Видно, за то время, что ее не было, он успел сбежать в лес, гулять или охотиться. Она не стала переживать по этому поводу, потому что это было вполне в его привычках: ведьма приютила это верное, но так же и гордое существо, но подчинить его полностью никогда не удавалось, да чародейка и не ставила себе это в планы. В подвале, куда она спустилась, было темно, не слишком сыро, и глухо, но ей тут нравилось, в окружении тьмы и легкого колыхания свечей. В этом было что-то привычное, больше - комфортное. Она опустилась в твердое большое кресло, более напоминавшее железный трон с обивкой, прикрыла глаза, и взмахнув рукой, выудила из клубов темного тумана бокал вина и прикрыла глаза. ЕЙ хотелось тишины.
Сообщение отредактировал Shadow - Воскресенье, 11.01.2015, 19:41
Тишина спокойно заполонила воздух, отзываясь своими беззвучными и сильными ударами на стенах; холод, вместе с тишиной, как будто невидимый ядовитый газ, пробирался в подвал и охватывал своей хваткой каменную кладку стен и железо столов и прочей мебели, которой тут было не много. Ведьма, ощущая и на себе лапы этого неприятного пробирающего холодка, не поежилась и даже не пошевелилась. Она сидела так еще какое-то время, пока меж полу сомкнутых глаз не проскочила какая-то бледная вспышка, а затем где-то в ушах не послышался плач ребенка. Она приоткрыла глаза: ей показалось, что этот плач она уверенно где-то слышала. Такой знакомый, такой сильно и бесконечно знакомый...
Он не прекращался и и вызывал в груди ведьмы какое-то сильное навязчивое чувство.Она не могла избавиться отт этого чувства, так же как и не могла избавиться от неумолимого звука плача в ушах. Он прочно проник прямо в голову и не желал исчезать.
- Что... что... - ведьма прочно сомкнула глаза, так что брови почти сошлись на переносице, образуя небольшие хмурые морщинки на лбу. Она поднесла пальцы к вискам, сдавливая их и пытаясь, хоть и тщетно, избавиться от навязчивого звука. Все было слишком навязчиво. Она открыла глаза, а перед глазами не было ни подвала, ни темных стен. Она даже не чувствовала поглотившего темницу холода. Она слышала этот непрекращаемый плач, который то становился громче, то затихал, словно она шла по непробудному лабиринту, то сворчивая в неверном направлении от источника звука, то приближаясь к нему. Плач переходил в хныканье, а она не могла избавиться от этого звука, который, как она поняла, шел из ее головы. Она прикрыла глаза, и наконец увидела перед глазами простую детскую деревянную кроватку. Над ней видели хрустальные игрушки, покачивающиеся по ветру. Ребенок перестал плакать.
Она не хотела осознавать, что это было, но когда открыла глаза, перед взором опять воцарилась темнота подвала. Малефисент не знала, сколько времени прошло, но свет из щели, ведущей на верхние этажи, стала тусклее, а у порога лежал Оскар, который пришел. Когда он пришел, почему она его не заметила?! Она огляделась, и увидела на одном из столов с книгами и немногочисленными склянками камешки. Простые камешки, которые она использовала в кулончике для...
Оливия. Точно! Камешки светились. Магия. Однако, это не была темная магия, она почувствовала бы нечто другое. Или нет? Этот плач, может так на сей раз сработало это заклинание? "Скорее всего так и есть", - подумала ведьма, потому что иного толкования своему видению не находила. Предчувствие же подсказывало, что тут есть что-то еще, и, возможно, лишь возможно!, ведьма понимала, что оно значило. Но она не собиралась этому верить.
Так, Регина. Магия и Оливия. Пойти? С чего бы! После того, что было на приеме. Нет уж. Однако, она сама сделала этот подарок, чтобы защищать малышку, Оливию. Это было так странно... "Я ведь терпеть не могу детей!". И все же, она не могла пойти против своей же магии.
Она вхмахнула рукой, облачив себя в черный костюм и серые перчатки. Накинула сверху пальто, потому что на улице погода давно была не осенняя.
С каким-то странным, глубинным чувством, ведьма отправилась на улицу, решив, спустя долгое время, навестить женщину, которую долгое время не хотела видеть. Не хотела и сейчас, но по какой-то неведомой причине (может, из-за видения) решила идти. Может, она не могла поверить в то, что то, что их сблизило когда-то и сделало заклятыми друзьями там, в Зачарованном лесу, может исчезнуть бесследно из человеческой души. Это темное зерно поселяется там навсегда, как бы ни обманывалась Регина.
Поначалу невозможно было разобрать, где было темнее: на улице или внутри неосвещенного, глухого и, казалось, вовсе необитаемого помещения. За окном был такой мрак, что впору почувствовать на себе липкое дыхание смерти, протягивающей свою лапу прямо за спиной. Само здание выглядело так, словно в любой момент из-за поворота, стены или лестницы, а может и из камина, вот-вот выскочит приведение. Напряженную картину разрядило, а может, лишь добавило гнету, хриплое карканье, а затем какая-то приглушенная возня. Хлюпанье массивных крыльев, так сливающихся с темнотой ночи, - единственное, что возвестило это здание и новом "посыльном". Пусть этого и не было видно в ночи, но существо, вальяжно располагавшееся на полу дома, могло спокойно различить птицу в темноте и то, что она несла. Существо любопытно склонило голову вбок, одарив непрошеного гостя заинтересованным взглядом, но не желая подниматься, возможно, из-за присущей ему лени. Ворон, плавно спикировав через внезапно открывающееся окно, проследовал к существу - из-за легкого полусвета, можно было разобрать, что оно было похоже скорее... на маленькую лошадь. Через несколько секунд кожистая сумка оказалась лежащей на полу, а ворон так же успешно вылетел через окно, усевшись куда-то на недалекое дерево.
>>Улицы города.
Первое, что увидела Мэл, подойдя к особняку, это едва различиями вороний силуэт на фоне дерева. Широко улыбнувшись, и как-то зловеще сверкнув глазами из-под длиннополой шляпы, ведьма вытянула руку вперед, призывая птицу. С секунду подождав, ворон опустился на руку ведьмы и они вместе вошли в особняк. Чародейка крутанула рукой, открывая дверной замок.
Сообщение отредактировал Shadow - Четверг, 26.02.2015, 06:58
Ведьма зашла в дом и отряхнула скопившиеся на волосах, шляпе и пальто снежинки, выставив руку вперед и хорошенько их просушив. Заправив упавший на лицо светлый локон, она проследовала в столу, чтобы поскорее приступить к исполнению своей мысли, пока все еще спят, пока не началась шумиха по поводу вечеринки. Она провела рукой по столу, и перед ней появился кусочек старой желтоватой бумаги, больше похожей на пергамент; занеся руку над пергаментом, она, выставив указательный палец вперед, принялась выводить на нем с помощью магии слова, написанные сжатым косым и приземистым почерком. Вскоре, когда письмо было окончено, она слегка отстранилась, сосредоточенно вглядываясь в написанное и утвердительно махнув головой, скрутила кусочек бумаги в маленький свиток, перенесла из шкафчика одну темно-фиолетовую ленту, и, перевязав посылку, покрутила запястьем, изливая из ладони струйки сиреневой дымки, призывая птицу.
- Еще одно маленькое послание от меня, и потом можешь быть свободен, - милейше улыбнувшись, проворковала она. - Найди Зелену Миллс, и передай ей этот свиток. И ни под каким предлогом не допусти
Что было в том письме? Ведьма прекрасно помнила все свои заключенные сделки и соглашения, основанные на одном доверии. Сейчас пришло время проверить последнее - проверить, можно ли доверять тому, точнее, той, с кем она заключила соглашение - Зелене. Да, еще в доме Регины колдунья думала навестить Кору, но позже, по дороге домой, все хорошенько обдумав, она пришла к выводу - лучше разузнать все исподтишка, через ее дочь... Это было не так опрометчиво и более приемлемо, к тому же, именно сейчас тот момент, когда она поймет - стоит ли доверять этой колдунье? Содержание письма было следующим:
Дорогая Зелена! Думаю, ты прекрасно помнишь наш последний уговор, который по обоюдному согласию мы закрепили при помощи одного лишь честного слова. Думаю, пришла пора проверить его на деле. Жду тебя у себя, вниз по 2-й Авеню. P.S. Коре этого знать вовсе необязательно... пока что.
М
Привязав ленточкой письмо, она отправила его в окно, зная, что ему не нужны ни адреса, ни номера домов. Он знал, кому должно быть доставлено письмо. Он почувствует.
Сделав неотложное дело, ведьма включила свет в гостиной и проследовала на кухню, надеясь найти там что-нибудь перекусить, но тщетно. Заглянув в холодильник, она увидела там ничего, кроме смотрящего на нее посреди пустоты яблока.
- Н-да... плохо дело, - пробормотала она, но, не имея лучших вариантов, решила взять, что есть, и, помыв его под краном, откусила маленький кусочек. - Ненавижу яблоки, - вырвалось у нее, и она, положив фрукт на стол, решила пройти в спальню, чтобы переодеться перед приходом гостей. Одев классическое приталенное черное платье в пол, ведьма проследовала вниз, чтобы проведать Оскара и продолжить свое ожидание.
Оказавшись перед большим готическим особняком, Зелена приложила палец к губам, приказывая им вести себя тихо. Указав им на окна, чтобы, по первому ее зову они смогли проникнуть в дом, ведьма осмотрелась. По размеру, особняк был явно не больше дома Коры, но выглядел более мрачным, чужим, словно перенесенным из Зачарованного леса, а не созданным в современном мире. Она чувствовала себя здесь неуютно. Древняя магия окутывала это место, и, словно липкая паутина, касалась ее лица, шеи, рук. Ведьма нервно дотронулась до кулона, словно хотела протереть его, чтобы он засиял ярче, защитил ее, но быстро одернула себя. Ее ждали, а, значит, никакого вреда принести не хотели. Во всяком случае, пока.
Удостоверившись в том, что ее слуги ведут себя тихо и незаметно, ведьма подошла к кованым дверям и, взявшись за молоточек, несколько раз ударила. Плотнее запахнувшись в пальто, чтобы избавиться от невольного озноба, ведьма стала ждать хозяйку.
Оказалось, Оскар уже проведал о прибытии ворона в дом, и более того, успел получить посылку, которая покоилась на его подушечке, неподалеку. Мэл взяла мешочек, оценила его тяжесть - оно было довольно легким, почти не ощущалось на ладони, зато сила, исходящая от него, была огромна. Совсем обратная ситуация была с простыми сердцами. Она открыла мешочек, рассмотрев его поближе, вглядываясь в алые светящиеся очертания. В нем практически не было темных мест. Это сердце не было омрачено ни убийствами, ни преступлениями, ни грехами. "Любопытно, каково же тогда... мое сердце? - иронично подумала она, - должно быть, чернее моего подземелья." Ведьма взмахнула рукой, создав для сердца небольшую коробочку вместилище, после чего прошла в гостиную, где, в одной из стен, крылся сокрытый от всех чужих глаз, вход - дверь - в ее подземелье. Войти туда, кроме нее самой или без ее на то разрешения, мог только Оскар. После еще одного взмаха, в стене начали появляться контуры двери, увитой плющом, после чего она отворила ее и проследовала внутрь, спрятав сердце в защищенное хранилище, где располагалось еще она важная для нее магическая вещь - посох.
Выйдя из подвала, она, как обычно, запечатала его и присела на один из диванов. Чтобы скрасить ожидание, она достала темно-фиолетовый лак и принялась красить ноготь, но докрасить не успела: в окне стали виднеться силуэты, причем, насколько можно было разглядеть, Зелена была не одна - впрочем, это вполне могла бы быть и игра света в морозную зимнюю вьюгу - диковинно сложившийся узор из снежинок или покачнувшаяся ветка дерева; однако, она скорее почувствовала, чем увидела, присутствие кого-то еще; послышался стук дверного молоточка. "Со мной не очень-то приятно шутить, мисс Миллс", - хмуро подумала она, чувствуя ее приближение и какую-то иную, чужеродную, но живую энергию. Чтобы не заставлять приглашенную ею же гостью ждать, она взмахнула рукой, покрывая оставшиеся ногти лаком, встала и последовала к дверям, нацепив на лицо самую широкую, сладчайшую улыбку и поприветствовала гостью, не показывая ей, что она видела, что та пришла не одна, и вообще не проявляя внешних признаков недоверия, хотя "внутренний глаз" безотрывно следил за ведьмой.
- Зелена! Как я рада, что ты вняла моему сообщению, - пропела Малефисент, открывая перед девушкой дверь и приглашая внутрь. Колдунья сразу отме5тила несколько деталей: ведьма напряженно оглядывалась, ее плечи были напряжены, а сила буквально витала в воздухе в очень напряженном состоянии. Все это создавало не очень радовавшую ведьму картину. "Не знаю, что с ней случилось за последнее время, но что-то, явно, случилось. Нужно придумать план, если она не станет помогать". - Вина? - все так же изображая радушную хозяйку произнесла Мэл, делая колдунье жест головой, приглашая присесть на диван, но идиллию нарушил Оскар, молниеносно примчавшись в дом и оглушительно заржав. Ведьма догадалась в чем дело. Перенеся взор с Оскара на Зелену, она, не стирая улыбки, спросила:
- Знаешь, Зелена, Оскар - не просто маленький пони для увеселения детишек в зоопарке. - начала она, как бы издалека, все так же улыбаясь; однако, в ее взгляде отчетливо начинала читаться угроза, - Он - страж, магический привратник и существо куда более преданное, чем кто-либо из людей, - она прошла вокруг журнального столика, создавая на нем бутылку с вином и два бокала, став тем самым спиной к Зелене, - ....и когда он чувствует угрозу - я всегда это узнаю. Так с чего же он всполошился сейчас, не знаешь? - окончательно стерев с лица улыбку, она слегка наклонила голову в бок, не поворачиваясь всем телом. Она почувствовала недюжинное магическое напряжение. Сейчас-сейчас...Один... Два... три...
Магический импульс, который почувствовала чародейка, последовал из-за спины. Как в замедленной съемке, бокал упал на пол, расплескав кровавую жидкость по полу. Руки ведьмы в молниеносном движении взметнулись в сторону Зелены, стремясь бросить ответный удар.
Сообщение отредактировал Shadow - Четверг, 26.02.2015, 14:31
С каждой секундой напряженное ожидание все усиливалось. Зелена почувствовала тугой узел в животе, когда услышала размеренные шаги колдуньи. Играть с настолько древним и мудрым существом в игры казалось ей сейчас детской прихотью. Но Зелена не могла оставить сообщение Малефисент без внимания. Если колдунья хочет навредить Коре, ведьма должна знать об этом. И предотвратить, если ей только хватит сил сразиться с драконом.
ЦитатаShadow ()
- Зелена! Как я рада, что ты вняла моему сообщению, - пропела Малефисент, открывая перед девушкой дверь и приглашая внутрь.
Увидев широкую улыбку Малефисент ведьма вздрогнула, и поймала себя на желании перекреститься. Впрочем, напряжение немного спало, но расслабиться окончательно Зелена так и не смогла. Невольно заглянув за плечо колдуньи, она заметила длинный темный коридор, освещенный всего несколькими светильниками. Сейчас она готова была попросить ее остаться на улице. В своем доме маг сильнее в сотни раз, а у бедной ведьмы и так было мало шансов.
- А как иначе, - Зелена взяла себя в руки, и послала хозяйке ответную улыбку. – Меня не часто приглашают в гости.
Под отчаянный стук своего сердца, ведьма вошла в дом вслед за колдуньей, и тут же ощутила на себе действие магии, древней, как и ее хозяйка. Стараясь не придавать виду, что чем-то обеспокоена, ведьма сняла пальто, и стянула с рук перчатки.
ЦитатаShadow ()
- Вина? - все так же изображая радушную хозяйку произнесла Мэл, делая колдунье жест головой, приглашая присесть на диван, но идиллию нарушил Оскар, молниеносно примчавшись в дом и оглушительно заржав.
- Пожалуй, не откажусь, - Зелена присела на краешек дивана и нервно потеребила обручальное кольцо на пальце. Этот жест всегда успокаивал ее, но сейчас был явно не тот случай.
Напряженную тишину комнаты прорезало громкое ржание. Ведьма приглушенно вскрикнула и уставилась на неведомое создание, похожее на пони, но с рогом посреди лба. Все книги в один голос утверждали, что единороги давно вымерли, но сейчас, стоя посреди комнаты и сверля ее злым взглядом, этот единорог явно показывал, что книгам верить не стоит. Зелена почувствовала панику. Едкий страх, зародившийся в самом сердце, растекался по телу. Все инстинкты говорили ей, что что-то пошло не так, что пора бежать. Пересилив себя, ведьма осталась сидеть на месте, и даже выдавила улыбку.
- Прелестное животное, и весьма необычное. Люблю таких.
ЦитатаShadow ()
- Знаешь, Зелена, Оскар - не просто маленький пони для увеселения детишек в зоопарке. - начала она, как бы издалека, все так же улыбаясь; однако, в ее взгляде отчетливо начинала читаться угроза
Зелена уловила новую нотку в до того спокойном голосе колдуньи и поджала губы. Было бы неплохо выяснить планы хозяйки дома, но чувства, которые ведьма так и не научилась контролировать, выдали ее. Малефисент что-то заподозрила, но продолжила говорить, немного растягивая гласные.
ЦитатаShadow ()
- Он - страж, магический привратник и существо куда более преданное, чем кто-либо из людей, - она прошла вокруг журнального столика, создавая на нем бутылку с вином и два бокала, став тем самым спиной к Зелене
Ведьма нахмурилась, не понимая, к чему именно ведет эта лекция по зоологии. Ясно было одно - от первоначальных планов колдуньи на ее счет не осталось и следа. Теперь у Зелены была проблема: умный и подготовленный противник всегда опаснее неподготовленного. Едва Малефисент повернулась к ней спиной, ведьма медленно поднялась с дивана, и посмотрела на Оскара. Животное следило за ней таким же хищным взглядом, каким сама Зелена следила за действиями Малефисент. Нет, избавиться от колдуньи будет мало, надо еще что-то сделать и с ее «ангелом-хранителем».
ЦитатаShadow ()
....и когда он чувствует угрозу - я всегда это узнаю. Так с чего же он всполошился сейчас, не знаешь? - окончательно стерев с лица улыбку, она слегка наклонила голову в бок, не поворачиваясь всем телом.
- Может он боится, что его хозяйка переберет вина? – Невинным голосом спросила Зелена, концентрируя в руках магический импульс. Ведьма видела, как напряглась спина Малефисент, и почувствовала древнюю магию, волнами раскатывающуюся по комнате. Лишь бы колдунья не обратилась к своей сущности: у Зелены и так были ничтожные шансы, а уж против дракона она точно не выстоит. И почему Румпельштильцхен никогда не учил ее тому, что надо делать в подобных ситуациях? Или просто надо было внимательнее его слушать…
Дальше время замедлило свой бег. Зелена чувствовала, как застыло сердце в ее груди, и понимала, что эффект неожиданности не сработает, а создавать новое заклинание времени не было. Одновременно с тем, как бокал с вином разбился на мелкие осколки, Малефисент, взмахнув полами черного платья, повернулась к ней, и вскинула руки. Вновь послышался звон разбитого стекла, но ведьма уже не придала этому значения. Магия развеялась в ее руках, а сама Зелена немигающим взглядом смотрела на то, как с рук Малефисент срывается темно-фиолетовое облако.
Сильный толчок в плечо откинул ее за диван, даря несколько секунд на спасение. Быстро сориентировавшись, ведьма выхватила из воздуха флакончик с сонным порошком. Толченого мака оставалось очень мало, практически весь она потратила на усыпление девушек. Но решать магические задачи - сколько грамм сонного порошка нужно, чтобы усыпить дракона – времени не было. Раздраженно прошипев что-то невнятное, ведьма вызвала все оставшиеся у нее флакончики с маком, и, не раздумывая, кинула их под ноги колдунье.
Быстро оторвав от белоснежной блузы кусок ткани, Зелена приложила ее к носу, поднялась на ноги, и осмотрелась. Летающую обезьяну, принявшую на себя весь заряд магии, пущенной Малефисент, было практически не видно из-под фиолетового облака. Изредка показывались крылья или кончик хвоста, а от пронзительных визгов закладывало уши. Зелена взмахнула рукой, останавливая время вокруг обезьяны. Теперь перед ней возвышалась монументальная статуя, окутанная неподвижным облаком цвета неразбавленных чернил.
Ведьма приложила потную руку к сердцу, которое билось в несколько раз чаще обычного, словно желало доказать, что оно живое, и только сейчас поняла, что ее трясет. Немного придя в себя, Зелена подошла к телу колдуньи, и заметила Оскара, преданно лежащего рядом с Малефисент. Судя по всему, и его достигло маковое облако, когда он бросился на помощь своей хозяйке.
- Кажется, и сюда в гости нас больше не позовут, - глухо произнесла ведьма, обращаясь к неподвижной обезьяне. С граммами она явно не рассчитала. Судя по всему, выспится колдунья года на три вперед. Ну и ладно, математика никогда не была ее сильной стороной. Сейчас главное было другое.
Зелена огляделась, чтобы точно убедиться, что весь мак осел, и уже не причинит ей вреда, и убрала ткань от лица. Сколько так пролежит Малефисент - было неизвестно, а Коре она могла понадобиться в любую секунду. Мать не простит ей, если из-за нее сорвется план, которому она посвятила все последнее время. Ведьма подошла к обезьяне, и провела рукой над застывшей магией Малефисент. Действовать надо было быстро, заклинание не будет длиться вечно.
Но сейчас, Зелена не смогла скрыть улыбку, сейчас – она победила. Чувство облегчения и торжества были настолько яркими, что ведьме казалось - оно материально. Она еще раз посмотрела на тело колдуньи, которую до этого так боялась, и победоносно усмехнулась. Это чувство было схоже с охмелением. Страх перед древней магией полностью оставил ее, теперь она чувствовала только переполнявшую ее гордость и счастье. А еще азарт. Нет, уйти просто так было не в ее стиле. Достав из зеленого дыма лист бумаги и карандаш, Зелена быстро написала несколько строк:
С добрым утром, Малефисент! Надеюсь, ты выспалась и не обижаешься на меня за этот маленький отдых. И да, милая, не забывай: ты все еще должна Коре услугу. Целую, Зелена. P.s. Мы же как-нибудь еще выпьем вместе вина?
Сложив лист в четыре раза, ведьма , посмеиваясь, аккуратно насадила его на рог Оскара. Животное даже не шелохнулась.
Зелена едва поборола в себе желание пройтись по дому колдуньи. Жизнь в одном замке с Румпельштильцхеном научила ее тому, что не стоит заходить в закрытые комнаты в отсутствии хозяина. Особенно, если хозяин владеет магией. А раз так, то ей здесь больше делать нечего. Окутав себя и застывшую обезьяну зеленым облаком, ведьма не удержалась от того, чтобы еще раз взглянуть на побежденную колдунью - светлые волосы ореолом рассыпались по полу, темное платье, немного задравшись, мякими складками облегало фигуру с колдуньей. А рядом, словно вечный страж, застыл единорог.
Хмыкнув, ведьма вошла в зеленый дым, и испарилась.
