Продолжая поцелуй, он уже обеими руками, без всякого стеснения блуждал по ее шее, плечам, спине. Спустился вниз, и резко останавливаясь и отстраняясь жестом приказал поднять руки вверх. Одним рывком Уивер снял футболку с Леоноры.

Бледная и тонкая, папирусная кожа, исполосованная мелкими шрамами белого и розового оттенков, выступающие кости, худоба. Девушка явно смущалась такой откровенности, но делая глубокий вдох он продолжал смотреть в ее глаза, и уверенно расстегивать бюстгальтер.

- Ты самая красивая женщина, которую я когда-либо видел, – прошептал он ей, помогая выпутаться из шлеек, - Ты моя женщина, и нам незачем стесняться.

Освобождая маленькую грудь Леоноры от куска ткани, Уивер с наслаждением принялся рассматривать ее. Он накрыл ореолы ладонями, сжал, оттянул, поиграл с сосками, и принялся попеременно целовать, втягивая в себя и прикусывая. Его руки спустились к ее ягодицам, снова сминая их и помогая имитировать поступательные движение бедрами, но только была одна незадача, они все еще были в гребанной одежде.

Чувствуя ее дрожь от нетерпения и возбуждения, Фрэнк резко остановился, с силой закусывая плечо Леоноры и придерживая ее за бедра, приподнял их с кровати, разворачиваясь. Он уложил ее на спину и накрыл своим телом. Быстро перемещаясь к талии и бедрам девушки, он ухватил брюки за пояс и резко потянул их вниз, снимая их рывком, и оставляя ее только в черном кружеве трусиков. Приподнимаясь на колени, он так же быстро стянул, уже расстегнутые, брюки и с себя.

Возвращаясь к девушке, он расположил руки вдоль ее ребер, целуя низ живота и поднимаясь вверх, к груди и шее. Добравшись шеи, поцелуи становились все настойчивее, и сильнее, превращаясь в укусы. Разводя ее ноги коленом, он устроился между ее ног, и накрыл Леонору собой прошептав на ухо:

- Ну, а теперь, кисонька, что выберешь, правду или действие?

Он прижался к ее лону набухшим пульсирующим членом, совершая легкие толчки, но их все также разделяла ткань нижнего белья. Удерживая вес на левой руке, пальцами правой он коснулся ее губ, раскрывая рот и скользя от скулы по шее слегка натянул кожу, начиная глубокий поцелуй.

Не прерывая поцелуя, Леонора поерзала на месте и чуть-чуть отодвинулась назад. Одновременно с тем, как Фрэнк стал поглаживать ее плечи, шею и спину, она взялась пальцами обеих рук за пуговицу на его брюках и стала торопливо выпутывать ее из узкой петельки. Получилось далеко не сразу - пальцы будто одеревенели. Шумно выдохнув через нос, Голд кое-как все-таки умудрилась сосредоточиться, и только тогда справилась. Совладать с молнией оказалось куда проще, но стоило ей опустить металлический язычок до конца, как вдруг руки Уивера легли ей на бока. Разорвав поцелуй, он слегка отклонился корпусом назад и пару раз вздернул подбородок, но Леонора, как ни пыталась, никак не могла взять в толк, что он от нее хочет. Сфокусировавшись на его лице, она поспешно облизала припухшие и пылающие от поцелуя губы и уж было открыла рот, чтобы спросить прямо, но ни единого слова из ее рта так и не вырвалось. Вместо этого она машинально подняла руки, почувствовав, как Фрэнк резко задирает ее футболку вверх. Отправив футболку на пол к остальной одежде, он не мигая уставился на нее, и от его взгляда да и от всей ситуации в целом у Леоноры вспыхнули щеки.

Горели губы, щеки, лоб и даже кончики ушек, отчего у Голд возникло стойкое чувство, будто вся кровь организма прилила к лицу и голове разом. Она-то думала, что испытает смущение от того факта, что окажется перед Уивером в одном нижнем белье, но, как оказалось, это был сущий пустяк, который почти никак ее не затронул, по сравнению с тем, каким взглядом он рассматривал ее тело. Внимательно, пытливо, жадно - так, наверное, смотрят на что-то, чего хотят со страшной силой - по крайней мере, Леонора охарактеризовала для себя это именно так. И чем дольше он разглядывал ее, тем более неловко ей становилось. Хотелось прикрыться или хотя бы отвернуться, но Голд стоически оставалась сидеть, как сидела, решив, что раз уж решилась на все это, то теперь как минимум глупо идти на попятную. Запоздало она вспомнила о покрывающих ее тело шрамах. Будучи всегда уверенной, что на них нельзя смотреть иначе, кроме как с отвращением, Леонора была поражена, в полной мере осознав, что Фрэнк смотрел на них не просто спокойно, но с тем же жаром, что и на грудь, и на слегка натянувшие тонкую кружевную ткань затвердевшие соски. Голд трудно было поверить, что все это происходило с ней и происходило наяву, однако, факт оставался фактом. Шумно выдохнув, Фрэнк завел руки ей за спину и одним точным движением достал крючки из петелек, расстегивая бюстгальтер.



Растерявшись и опешив от таких слов окончательно, Леонора только и смогла, что покорно протянуть руки, давая Фрэнку свободно опустить шелковые бретельки и выпутать ее из очередного мешающего предмета одежды.



- Говори за себя, Уивер, - прохрипела Голд и тут же кашлянула, чтобы прочистить горло, - А мне дай постесняться, - сказав это, Леонора почувствовала, как щеки заалели пуще прежнего, - И вообще, знаешь что! Молчи, Фрэнк, не нервируй меня! - уже совсем слабым голоском добавила она, решив впредь вообще не раскрывать рта во время процесса, лишь бы не слышать этот свой убийственный, будто бы чужой, тембр. И в ту же секунду принятия волевого решения, Голд тот час пожалела о нем, едва сдержавшись оттого, чтобы не прокричать громкое: "не надо". Не потому, что ей было неприятно, а потому что она не знала, как это вынести. "Это цветочки еще, дальше - больше. Подумала, что делать будешь?" - рассудительный внутренний голос заставил отставить панику. В самом деле: а потом что? Она упадет в обморок, что ли? Нетушки. Голд в обморок не падает. "Неа, ни за что! Спокойно-спокойно, Леонора, дыши, просто дыши... уж как сможешь".

Она очень хотела отвести взгляд, но так в итоге и не смогла. Широко распахнутыми глазами Леонора наблюдала за тем, как ладони Уивера медленно накрывают ее грудь, а после... после она уже ничего не смогла с собой поделать, закрывая их, выгибая спину и запрокидывая голову. Он водил по нежной коже ладонями, ласкал пальцами, покручивая и оттягивая соски, сжимал и поглаживал, и каждое его действие отзывалось в ней, без преувеличения, фейерверком. Жадно хватая ртом воздух, Леонора поспешно вскинула дрожащие руки и зарылась пальцами в волосы Фрэнка, притягивая его голову к своей груди еще ближе. То, что он вытворял губами, было во сто крат эротичнее и чувственнее того, что он делал руками. Голд не знала, куда себя деть от возбуждения и испытываемого удовольствия. Просто хотелось, чтобы он ласкал ее все больше и больше, чтобы ни на секунду не останавливался. Подхватив ее под ягодицы, Фрэнк с силой сжал их и потянул ее на себя. А затем еще раз, и еще. Расслабив напряженные колени, Леонора уже сама повторила его движения, потираясь о напряженный член, и чем быстрее она это делала, тем более порывистыми и жесткими становились его ласки.

Это было в миллионы-миллиарды раз лучше ножей и лезвий, коими она резала себя, лучше самого жестокого опьянения, ласк собственными руками, жестких ударов плетью, талого воска, раскаленного металла, вообще, лучше всего того, что она делала с собой почти каждый день - ТАКОГО она бы сама не смогла никогда. Она чувствовала Фрэнка везде, всем телом, и с каждой секундой Леонора все сильнее и сильнее хотела большего. В какой-то момент ей стало наплевать на прошлое, на страх, неуверенность и стыд - она хотела Фрэнка до судорог, до крика, до боли; какой же дурой она была, лишая себя этого целых 13 лет!

Прервавшись, он вдруг сомкнул зубы на ее плече, больно кусая, отчего у Леоноры от полученного кайфа все аж поплыло перед глазами. Приподнявшись, он круто развернул их, после чего уложил ее на спину, а сам лег сверху. Голд сжала трясущиеся колени и изо всех сил вцепилась в плечи Уивера, не решаясь озвучить то, чего она хочет, вслух. Привстав, Фрэнк торопливо провел ладонями по ее талии и ребрам и просунул пальцы в шлевки брюк. Каким-то немыслимым образом ему удалось стянуть их с нее, даже не расстегивая; волей-неволей, колени не только пришлось разжать, но и развести чуть в стороны, чтобы облегчить ему задачу. Отбросив ее брюки на пол, Уивер приподнялся и принялся за себя. Секунда - и его брюки вместе с бельем отправились к остальному вороху одежды. У Голд пересохло во рту, когда он предстал перед ней во всей красе. Бегло осмотрев его поджарое, фантастически-прекрасное в ее представлении тело целиком, она невольно вперилась взглядом в его возбужденный, крепкий член и, выдохнув, медленно облизала губы.

Поставив локти по обе стороны от ее ребер, Фрэнк принялся целовать низ живота, плавно продвигаясь выше: сперва - непосредственно к животу, а после - к груди и шее. Издав полу-рык полу-стон, он, видно, не сдержавшись, вновь сомкнул зубы, терзая ее чувствительную кожу, и от одного только этого Леонора готова была кончить в тот же миг. Уже слабо соображая, что вообще происходит, она послушно раздвинула ноги в ответ на его движение коленом и прижала Уивера к себе за спину как можно ближе.



- Ничего я не выберу, Фрэнк, - хлестко отчеканила Голд в ответ, вскидывая бедра, - Пошел нахер со своими играми, не видишь, я занята?!

Находиться в насквозь промокших трусиках было ужасно некомфортно, но едва только Леонора вознамерилась их снять, как Уивер вновь запечатал ей рот поцелуем. Насладившись им сполна, она через минуту-другую резко отстранилась и продела руки под его телом, ухватившись за край белья.

- Ты можешь... - она хотела попросить его приподняться, но Фрэнк понял ее на свой манер. Треск рвущегося кружева резанул по ушам, заставив Голд крепко зажмуриться. - Котичек, - страдальчески протянула Леонора, на миг закрывая глаза ладонью, - Ты только что разорвал триста долларов. Три, мать твою, долларов, Фрэнк!! - повысила голос Голд, и в ту же секунду ладонь Уивера легла ей на рот, крепко зажимая его.

Моргнув, она промычала что-то невнятное и, опустив глаза, увидела, как он, придерживая член, направляет его прямо в ее лоно. Леонора инстинктивно дернулась всем телом от непривычного ощущения, но поделать с этим ничего не могла - тело Уивера плотно прижимало ее к кровати. Мозг, к счастью, быстро сгенерировал нужную идею, и Голд вновь крепко зажмурилась, отыгрывая лицом высшую степень страдания. К счастью, это сработало, и Фрэнк, резко изменившись в лице, поспешно убрал руку.

- Все хорошо, котик, все очень хорошо, - поспешно затараторила Голд, в подтверждении своих слов кладя ладони на ягодицы Фрэнка, - Просто дай мне секундочку, чтобы привыкнуть. Дашь? Вот так, - медленно приподняв ноги, Леонора уперлась коленями в его ребра, - Вот так, да. Так хорошо, - избегая резких движений, она сжала его ягодицы, прижимая к себе и давая понять, что он может начать двигаться, - Ты ведь любишь жестко, да, Фрэнк? Со мной ты можешь не сдерживаться, я это люблю, - шептала Леонора, прислоняясь своими лбом к его, - Впрочем, - продолжила она, отрывисто выдыхая прямо ему в рот, - Знаешь, Уивер, со мной ты можешь делать все, что хочешь. Прошу... делай. Я очень этого хочу.

- Ха-ха-ха, ну наконец-то – хрипло засмеялся Уивер, отрываясь от ее губ и прижимаясь вплотную, - Я тоже за действие, - от поглощающего желания голос его стал низким и грудным, и еще сильнее сжимая ее, он стал перемещаться от шеи к ключицам и груди.

- Мм, чего? - промычал он вопросительно, бегло проследив за ее руками. – А-а, сейчас.
Отвлекаться на то, чтобы снять с нее трусики или как-то приспустить их, времени у него не было. «Да и вообще, какого черта они нужны?!»

Без промедления и разговоров, он быстро запустил руку под кружево резко разрывая его, и также быстро вынимая ткань из-под бедер девушки выкинул ненужный лоскут к остальным вещам. Невозмутимо возвращаясь к основному занятию, и только после услышал слова Леоноры.


- Что-о-о? – Фрэнк аж вытянулся в лице. «Ко-ти-чек?» - его не называл так. «Никто» - сразу ответил он на свой же возникший вопрос. «Хм, а ничего так, забавно звучит» - тут же приходя к этому выводу, он опустил голову вниз припадая к соску Леоноры.

- Леонора детка, не сейчас, они нам мешали. Разве нет? Ну так и все. Т-ш-ш-ш, маленькая, помолчи, - быстро заговорил он, накрывая ее рот ладонью.

Чуть приподнявшись он навис над ней, и придерживая пылающий член рукой направил его внутрь лона девушки. От непривычности ощущений Леонора дернулась, но он еще больше вдавил ее в кровать не позволяя шевельнуться. Продвигая член глубь, он поднял глаза и увидел, что Леонора пытается что-то сказать или показать ему, он сразу и не разобрал. Взметнув удивленные брови, он поспешил убрать руку от ее рта.

- Что-то не так, кхм, - спросил он, тряхнув головой.

«О фак да, поговорить, сейчас, самое время. Леонора не убивай меня, ради всего сущего»
Его лицо видимо выражало весь спектр нахлынувших эмоций и быстро подхватывая эти настроения, Леонора провела руками по его спине вниз, сосредотачиваясь на ягодицах, поощряя его действия словами.



- Оу, - он совершил несколько, плавных поступательных движений удобнее устраиваясь между ног Леоноры, - Да, да, да – мычал он, кивая головой, - Конечно.



Она подняла ноги и притянула колени, раскрывая себя для него еще больше. Поднимая голову, он закусил кожу на ее шее, втягивая ее в себя и оставляя засос. Довольно мыча, Уивер вошел до самого корня и едва сдерживался, чтобы удовлетворенно не застонать.

- А так вообще отлично, м-м-м-м – замычал он подаваясь бедрами вперед.


- Девочка моя, ты даже не представляешь, как - он легко поцеловал ее, начиная постепенное движение внутри, - О, как давно, я этого хочу, - Уивер переместился от ее лба, на другую часть шеи засасывая кожу и с другой стороны, - Вот так, хорошо. Хорошо, моя послушная кисонька, иди сюда - говоря это, движения его стали набирать темп, - А сейчас, станет еще лучше, - отрываясь от шеи он стал снова глубоко целовать ее.

Запуская пальцы левой руки под затылок Леоноры он надавливал на него, лишая ее всякой возможности пошевелиться и прижимаясь к ней всем телом, стал совершать быстрые отрывистые и жесткие движения.

Толчки внутри ее теплого, мокрого и узкого лона нарастали, набирая темп. Он целовал ее везде где только мог дотянуться: ключицы, шея, плечи, грудь, плавно скользил языком, то вверх, то вниз, очерчивал кости и шрамы, впивался и оставлял засосы на тонкой коже.

Ощущая движение внутри яичек и скорую разрядку, Уивер распалялся все сильнее, переходя к жесткому отрывистому проникновению. Удерживая вес на левой руке, он приподнялся, обхватывая бедра Леоноры обеими руками и начиная насаживать ее на член быстрее, сильнее и резче. Она вскидывала бедра ему навстречу, входя в их общий ритм. Большим пальцем правой руки, он накрыл клитор Леоноры быстро его массируя и говоря:

- Ну же кисонька, кончи для меня, кончи, давай детка, мм… вот так… так хорошо.

Уивер чуть приостановился, ощущая сокращение внутренних мышц Леоноры и не в силах более сдерживаться издал хриплый стон и кончил, разливаясь влагой.

Находясь все еще в Леоноре, Фрэнк наклонился, и без каких-либо слов, снова поцеловал ее. Протяжно, истомно переплетаясь языками, наслаждаясь каждой частицей этого момента.

- Не хочу представлять, - скороговоркой прошептала Леонора, отрывисто дыша и дрожа от удовольствия всем телом, - Хочу чувствовать, - переместив руки на лопатки Фрэнка, она прижала его к себе еще ближе, одновременно с этим выгибая спину. Наслаждаясь ощущением горячей кожи Уивера на своей груди, Леонора напрягла ноги и начала вскидывать бедра, стараясь попадать точно в ритм его проникающих движений, однако вскоре поняла, что ритмично двигаться, удерживая ноги на весу, довольно сложно. Она покрепче сжала ребра Фрэнка коленями, но на напряжение бедренных мышц это повлияло мало. В поисках более удобного расположения ног, Леонора закинула их за спину Уивера и скрестила на уровне крестца. Да, вот так идеально.



Голд заулыбалась, услышав эти слова, а Фрэнк, будто в их подтверждение, сомкнул зубы на ее шее. Зашипев, Леонора резко впилась ногтями в его спину и качнула бедрами, напрочь выбиваясь из установленного ранее ритма. Это было не просто больно, а очень больно, но удовольствие и возбуждение стали от этого только сильнее. Казалось, чем активнее и жестче действует Уивер, тем чувствительнее становится ее кожа, четче и острее ощущая его грубые ласки. Тот час захотелось ответить ему тем же: обнять до хруста костей, расцарапать до крови, крепко поцеловать, да так, чтобы он потом неделю губы без боли облизать не мог.

Каким-то невиданным образом Фрэнк провоцировал внутри нее демоническое восстание, и Леонора никак не могла понять: естественны ли ее порывы? Как бы то ни было, им обоим нравилось происходящее, обоим было хорошо и жарко, посему, может, так и должно быть? Может, этот хаос и крик в ее душе и есть правда? Может, в этом единении и есть гармония?



- Хорошо, - машинально повторила Леонора, с восторгом откликаясь на его ласки и ускоряющиеся движения. Фрэнк плавно скользил в ней, то почти выходя, то вновь погружаясь до корня, отчего голова Голд вскоре поплыла окончательно. Заниматься любовью с Уивером оказалось до того охренительно приятно и здорово, что Леонора мысленно тут же поставила это занятие на первое место в своем более чем скромном листе удовольствий. Фрэнк прошептал что-то еще, но она все благополучно прослушала. Вытянув шею, Голд потянулась к его губам и удовлетворенно вздохнула, когда через секунду его рот накрыл ее.

Спешно просунув руку ей под голову, Уивер с силой надавил на затылок, тем самым притягивая ее ближе и фиксируя в одном положении, и стал хаотично и быстро выписывать круги языком вокруг ее языка. Почувствовав на себе вес его тела, вжимающего ее в кровать, Леонора поудобнее перехватила его за спину и инстинктивно напрягла внутренние мышцы, делая проникновение еще более тесным и приятным для них обоих.

Фрэнк резко разорвал поцелуй, отклонился и согнул руки в локтях, удерживая равновесие. В тот же миг встретившись глазами с его затуманенным взглядом, Голд сглотнула наполнившую рот слюну и активнее задвигала бедрами, распаляясь еще сильнее. С губ без остановки слетали совершенно немыслимые звуки: стоны, вздохи, хриплое рычание, обрывки слов и бесконечное "да" в ответ на каждое проникающее движение - Леонора отчетливо слышала каждый, но никак не могла в полной мере осознать, что сама же их и воспроизводит.

Она и подумать не могла, что в ней вообще есть чувственность, горячность, отзывчивость и умение генерировать столь пошлые и возбуждающие звуки, однако в умелых руках собственное тело открылось для нее с новой стороны. Умом Голд понимала, что, наверное, ничего фантастического в этом, собственно, и нет, и все, чему она так удивляется, как раз очень естественно, но не удивляться и не восхищаться все новым и новым открытиям она все равно не могла. В глазах Леоноры Уивер был истинно волшебником, раз смог вот так вот легко и просто провести ее в этот мир удовольствия и показать, взамен того плохого, что она об этом мире знала, нечто прекрасное.

Темп стал быстрее, проникновения - резче и жестче. Шумно выдохнув, Леонора запрокинула руки за голову и посильнее выгнула спину, охотно подставляя тело под ласки, поцелуи и укусы. Стараться, как в начале, попадать своими движениями в ритм, больше не было необходимости - тело попросту уже делало все само.

Из горла Фрэнка вырвалось глухое рычание, когда он приподнялся и грубо сжал ее бедра, сминая пальцами кожу. Застонав в голос, Леонора переместила ноги на его ягодицы и на несколько секунд приостановила свои движения, давая Уиверу самому насаживать ее на член в том ритме, в котором ему нравилось. Ей избранный ритм понравился тоже, поэтому уже через несколько секунд Леонора вновь стала вскидывать бедра в ответ, чувствуя приближение оргазма. Часто и шумно дыша, она закрыла глаза и крепко вцепилась пальцами в одеяло, комкая его.



Этих слов, ровно как и быстрых круговых движений его пальца, надавливающего на клитор, Леонора выдержать уже не смогла. Почувствовав, как все тело, от макушки до пальцев ног, накрывает теплая, уютная волна, она резко изогнулась и задрожала. Меньше, чем через мгновение к собственному оргазму прибавилась еще одна теплая волна, на этот раз - от разливающейся внутри его горячей влаги. Леонора все еще продолжала дрожать, когда Фрэнк накрыл ее собой и стал целовать: неспешно, тягуче, чувственно, как-то даже, как показалось Голд, эротично. Выдохнув через нос, она обняла его и осторожно протянула ноги вдоль его тела. Поцелуй закончился нежным прикосновением к ее губам, после чего Леонора открыла глаза.