О взяла на заметку, а я смотрела " Мужской стриптиз" и "На игле" - рекомендую!

Это действительно особый момент, момент с которого заканчивается присказка и начинается сказка, заканчивается сказка и начинается драма, где «кончается искусство и дышат почва и судьба».
Серия, сценарий которой, написала Джейн Эспенсон, подняла рейтинг и вызвала неудовольствие кинокритиков, которым «почва и судьба» всегда кажется подозрительными.

Эпизод великолепно сделан технически, в нем нет ни одной провисающей линии, сказочный и сторибрукский сюжеты переплетены самым тесным образом, соотнесенность коллизий, таких, как пожар в доме мэра и во дворце герцога, например, не кажутся искусственными, потому что все события серии собраны вокруг одного проблемного центра, который в начале фильма звучит в реплике Генри: «Добро всегда проигрывает злу, потому что дерется по-честному». Утверждение Генри отнюдь не беспочвенно. В предыдущий серии погиб Грэм, смерть его была мучительной и совсем не сказочной. Нам дали понять, что в этом сериале все всерьез и по-настоящему.

Кажется, что слова Генри обращены к Эмме и сторибрукской ветви сюжета. Коварный искуситель мистер Голд предлагает Эмме свое покровительство и ставит ее перед выбором: или стать мэром, используя тонко закамуфлированный обман (и подтвердить правоту Генри), или проиграть выборы, рискуя утратить уважение сына, но остаться честным человеком. Я не буду останавливаться на механике этой интриги, она довольно проста и мы все хорошо ее помним.

Гораздо интереснее проанализировать как проблематика серии, ее главный вопрос – «можно ли победить по-честному», который есть частный вариант вечного вопрос о том, можно ли победить зло, не используя его приемы, соотносится с историей Румпельштильцхена.

История бедного ткача с труднопроизносимым именем, который в одиночку воспитывает сыны и ради его спасения решается на крайние меры, насколько я знаю, не имеет аналогов в сказочном мире братьев Гримм. Зато она очень похожа на ту историю, который рассказывает Карлайл в своем самом пронзительном интервью «прогулки с великаном». Сходство настолько полное, что оно наводит на мысль об автобиографичности персонажа.

Настроение, которым пронизана атмосфера этой серии, я бы определила как "сдержанная скорбь". Жизнь этих людей, жизнь Румпеля и Бэя беспросветна, но они несут свой крест с достоинством.

Первые кадры с «Румпелем-до» показывают нам человека физически слабого, но, вопреки видимости, не сломленного, готового защитить своего сына. В эти этих же нескольких кадрах нам показывают, что этой семье царит любовь и взаимное доверие. Нужно сказать, что и мальчик отвечает отцу любовью, доверием и послушанием. (Тут должны быть картинки, но у меня не получается их разместить, увы...).

Любящий отец, готовый прийти на помощь ближнему, в буквальном смысле слова отдать последние тому, кто нуждается больше, чем он. Это тот самый Румпельштильцсхен, которого мы знали на протяжении семи серий? Может, мы нечаянно переключились на другую программу? Когда видишь все это в первый раз, конечно, ждешь подвоха. Должна быть какая-то червоточина, какая-то ошибка, какое-то преступление. Ах, да, так он же трус.

Трусость Румпеля показано красочно и ярко в сцене «целования сапога» и потом эта его (авто)характеристика повторяется в сериале многократно. Думаю, нет смысла подробно останавливаться на том, что не смотря на врожденную робость, ради защиты близких Румпель готов на любой подвиг от удара кувалдой по ноге, до похищения кинжала. Здесь Румпель, как и Эмма, о, в гораздо большей степени, чем Эмма, сталкивается с силой, намного превосходящей свою. Бороться с мистером Сапогом так же бессмысленно, как бороться с землетрясением. Мистер Сапог – это образ зла отнюдь не сказочного, но вполне реалистичного, знакомого всем нам. Мистер Сапог – это полномочный представитель мира, где сильный издевается над слабым и этим подтверждает свою состоятельность: «Падающего подтолкни», «кто сильнее, тот и прав». Трусит ли Румпель в этой сцене? Конечно! Унижен ли он? Ни в малейшей степени!

Лично для меня именно в тот момент, когда Румпель говорит «Пожалуйста, не при сыне» все становится понятно: Румпель – это положительно прекрасный человек и он страдает (то есть, на языке сценаристов «находится в драматической ситуации») и я его люблю (то есть идентифицирую себя именно с этим персонажем). Я буду переживать за него как за самого себя, как бы низко он не пал в следующих эпизодах.

Почему эта сцена производит такое впечатление? Почему Румпель кажется тут не униженным слабаком, а подлинным героем? Вообще-то, на фоне "героя", который отнимает детей у родителей, и гораздо менее харизматичный персонаж, чем Румпель, будет казаться принцем. На его стороне и те пять копеек, которые он бросил Зосо, и самоотверженная любовь к сыну. Сильный сценарий поддерживает блистательная игра Карлайла, именно здесь он совмещает игру на полутонах и аппеляцию к простым, очень понятным, базовым представлениям о человеке.

И самое главное: в сцене столкновения с Сапогом Румпель выступает как носитель иной системы ценностей, как представитель того мира, где ценностью является не сила и не успех, а кротость, смирение, милосердие, прощение. Для Румпеля цена человека не измеряется размером его кулака. Важно не то, что он унижен и забит. Это только социальные обстоятельства, независящие от героя. Восхищение вызывает его ответ на эти обстоятельства – полное отсутствие злобы, обиды, агрессии. Он никого не винит в том, что с ним происходит, только себя: «я презренный жалкий трус». Восхищает способность Румпеля оставаться самим собой и способность Карлайла транслировать позитивный, социально-привлекательный образ кроткого человека. Я не говорю, человека слабого, потому что Румпель отнюдь не слабак. Он не воин, но борец. За то, что ему дорого, он будет сражаться до последнего и любой ценой.

О цене то и речь.

Попытаемся разобраться, в чем же его вина, его преступление, его ошибка. Что с этим героем не так, что он так мучительно пытается в себе изжить?
Официальная точка зрения гласит, что Румпеля толкнула на его поступок жажда власти, ну, так объясняют его поведение сценаристы Китис и Хоровиц. Жираф, конечно, большой, ему видней, и все же…

Обратимся к разговору с Бэем, в котором Румпель объясняет нам свои мотивы. Он хочет власти и это определяет его поступок… процентов на десять. Ему реально надоело целовать чужие сапоги. Но власть никогда не была для него самоцелью. Власть – это гарантированный способ обезопасить сына. Чтоб без дураков. Управляя Темным Магом, он мог бы остаться самими собой, не претерпев той личностной трансформации, которая с ним произошла, но это риск. Когда речь идет о защите близких, Румпель не может себе этого позволить. Более того, господа присяжные заседатели! Мой подзащитный не был поставлен в известность побочных эффектах использования кинжала. В самом деле, откуда же ему знать, что он станет малость сумасшедшим, зеленым и гнилозубым? Он хотел защитить сына, хотел помочь людям. Если причиной его падения действительно стало властолюбие, то почему тогда он этой властью не воспользовался впоследствии? Где они, толпы коленопреклоненных рабов, где колонны ликующих подчиненных с портретами: «Слава великому Румпелю!» Их нет, потому что ему чихать и на славу, и на власть.

Нет, нет никакой ошибки! Ни глупости, ни слабости, ни подлости. И все же нельзя сказать, что он жертва обстоятельств. Герой всегда имеет возможность выбирать и ошибаться, и мучится чувством вины.
Вина есть, и она вполне реальна и осязаема. Именно наличие вины делает Румпеля трагическим героем. Его трагедия в том, что он перестает быть самим собой. Он принимает правила игры, навязанные ему миром «железного сапога». Да, побеждает сильный, а не добрый, более того, не только сильный, но еще и непременно подлый, циничный. А если это так, то «да, я готов на подлости».

В какой момент он совершает этот выбор? Видимо, когда наносит удар Зосо, совершая убийство, проявляя агрессию.
В мире сказки его трансформация зрима и настолько ужасна, что Бэй даже не сразу узнает в нем отца.

Кстати, Зосо, пытается внушить Румпелю мысль, что Бэй ему не родной. Он, фактически, подталкивает его к убийству Бэя. И вплоть до 19 серии мы не знаем, что же случилось с Бэем, куда он делся и предполагаем самое худшее. Перевод «Невафильм», который я очень уважаю, убил эту интригу на корню. Они перевели «I protected what belongs to me» как «я сумел отстоять своего сына». Ну, чем они думали?

Сказка говорит языком символов. Удар кинжала для Румпеля – это его личное проклятие. С ним происходит нечто похожее на то, что случилось с жителями Сторибрука. Ведь их личности не столько изменены, сколько искривлены, испорчены. И они страдают от того, что проживают не свою жизнь, не могу стать теми, кем были задуманы. То же с Румпелем, не считая того, что он все прекрасно помнит. Технически Кинжал работает как Кольцо Всевластия, но более гибкое, дающее своему хозяину больше свободы. Его действие на «носителя» очень сильно зависит от свойств самого носителя. Уж больно носитель попался хороший, чего с ним не делай, а он все равно ползет к свету. И здесь авторы сериала дают потрясающую концепцию зла.

У зла нет лица. Зла не существует. Онтологически его нет. Оно везде и нигде. Оно разлито в воздухе в атмосфере общей вины и общей ответственности. Белоснежка, танцующая на балу виновата в том, что мальчику Бэю нечего есть. Регина, которую Румпель сделал чудовищем, вырывает сердце у своего отца, и его боль эхом отзывается в сердце Румпеля, которого отталкивает собственный сын.

Кто он, самый страшный и коварный злодей этой сказки? Самый кровожадный дракон? Причина всех бед и несчастий? Румпель конечно, но он же и главный герой, палач и жертва в одном лице. Зла не существует, зло – это добро, которое сошло с ума, любовь, которая перестала согревать и начала испепелять. Но это все равно любовь.

Если же посмотреть на «сторибрукский» разрез этой истории, то мы увидим, что Румпель принимает теорию Генри: «Добро всегда проигрывает злу, потому что дерется по-честному». Он соглашается: да, победить по честному нельзя. Я хочу быть как они, я хочу чтобы мне целовали сапог. Его ошибкой становится отказ от лучшего в самом себе. Но у кого поднимется рука бросить в него камень?

Казалось бы, ужасный, трагический финал – гибель чистой души. Однако во мне эта серия вызывает чувство ликования, потому что на самом деле мы видим нечто обратное: прекрасного человека в том, в ком привыкли видеть коварное чудовище. Такая душа не может погибнуть окончательно, такая любовь не может остаться без награды. А это значит, что нас ожидает самая прекрасная история на свете – история исцеления раненой души!

Ну, это мы с тобой знаем, чем дело закончится, а когда в первый раз я смотрела, я тоже за Эммы боялась...