Игровая биография – ключевые события в жизни персонажа, произошедшие в игре.
Начало игры – снятие со Сторибрука проклятия (окончание 1 сезона сериала). В биографиях указаны события из темы краткий сюжет; это позволяет проследить, в какой момент игры появился персонаж, какие события застал, а какие нет. Но даже если персонаж и не присутствовал при каком-либо ключевом событии (имеются в виду только события из темы "краткий сюжет"), он может о нём знать (из новостей/от других персонажей).
Указание "окончание биографии" в связке с одним из ключевых событий из темы "краткий сюжет" свидетельствует о том, что на этом моменте игрок оставил роль, однако персонаж в сюжете был, и либо участвовал в дальнейших событиях, либо пребывал в мире, где его оставил игрок (напр., в Стране Чудес).
У неканонов и некоторых изменённых канонов есть предыстория. Предыстория – ключевые события в жизни персонажа, произошедшие до начала основного сюжета игры.
У некоторых персонажей есть флэшбэки. Флэшбэк – эпизод в истории персонажа, произошедший до текущих событий в игре.
Каю не везло со знакомствами с самого детства. Заблудившись в лесу, он набрел на пряничный домик, не подозревая, что с этого момента его жизнь изменится навсегда. В домике жила слепая ведьма (Леонора), которая ела детей. Однако мальчику повезло, и он смог сбежать. Соседи не поверили его рассказу о безумной колдунье, и вскоре о мальчике стали говорить, что он попросту не в своем уме: заблудился и сам выдумал себе страшилку. Чем упрямее Кай твердил про ведьму, тем хуже к нему относились, а позже он стал посмешищем всей деревни. Местные девочки считали своим долгом «пошутить» над Каем: закрыв глаза, они нащупывали его и, схватив, говорили что-то вроде «Я проголодалась!» и заливисто смеялись. Мальчишки называли Кая трусом, а все другие жители на жалобы говорили только одно: «Попроси прощения за свое вранье, и они от тебя отстанут». Но Кай был непреклонен, он знал, что ведьма существует, и возможно прямо сейчас в её сети попал другой ребёнок. Его детское сердце изнывало от тоски и страха. Каю верил только один человек – его названная сестра Герда. Только рядом с ней Кай чувствовал, что такое быть с тем, кто любит тебя и верит каждому твоему слову. Герда всегда помогала Каю, они были не разлей вода до тех пор, пока не появилась Снежная Королева (не Ингрид, а та, которая из ориг. сказки, из Лапландии).
Кай был первым, кого заинтересовала карета Снежной Королевы, остальные жители деревни в ужасе спрятались по своим домам. Он подошёл к карете, будто бы созданной изо льда, и погладил по гриве белоснежного коня. Королева легонько толкнула его в грудь, отчего Кай сложился пополам от нестерпимой боли. Ему показалось, что его ударили ножом в самое сердце, однако через несколько секунд боль прошла, и тогда же Кай почувствовал свободу. Краем глаза он увидел, как из их дома выбежала Герда и побежала в сторону Кая, что-то крича. Видеть свою сестру в слезах для прежнего Кая было бы невыносимо, но сейчас ему было всё равно. Каю было спокойно, просто спокойно, и за то, чтобы сохранить это чувство, он был готов отдать многое. Тогда королева сказала, что есть мир, где нет боли, страданий, где есть только покой и разум, и Кай, не раздумывая, последовал за ней.
Королева привела его в свой замок в Лапландии и лишила боли, которая мучила Кая все эти годы. Отчасти он был ей благодарен – осколок льда в его сердце, который и вложила королева во время их первой встречи, заморозил многие душевные раны. Но однажды королева сказала, что совсем скоро сердце Кая окончательно превратится в лёд, и он забудет свою прежнюю жизнь и все человеческие чувства. От её слов ему стало не по себе, и он решил прогуляться, чтобы подумать над смыслом сказанного.
Слепая женщина, которую Кай встретил на дороге, была нищей, и схватила его за руку, прося милостыню. Он вдруг ощутил страх, а следом вспомнил печь и женщину рядом с ней, вспомнил груду костей и пряничный домик. Кай вспомнил свою встречу со слепой ведьмой, а ещё через некоторое время к Каю начали возвращаться все воспоминания и страдания, которые отражались глухой болью в сердце; они нанизывались на эпизод с ведьмой, словно бусины на нити. С тех пор ни о каком возвращении к королеве не могло быть и речи. Он долго путешествовал по Лапландии, пока не встретил чародейку финку.
Выслушав историю Кая, она сказала, что льдинка в его сердце может растаять, и тогда он станет прежним, но для этого придётся приложить немало усилий. Кай просит о помощи, и чародейка подсказывает ему, где можно найти портал и оказаться в месте, где он найдёт ответы на свои вопросы.
Попадает в СБ через портал из Лапландии зимой 2014. Помогает Миле, когда та мучается страхами, наложенными на её сердце. Ищет Леонору, чтобы поквитаться. Попадает из СБ в ЗЛ ещё до лишения города магии (то есть до 1 января 2015).
Путешествует по ЗЛ и однажды проваливается под лёд и тонет в озере. Спастись Каю помогает Луноликий, но ничто не проходит бесследно: теперь он владеет ледяной магией. Попадает в плен к Кромешнику после Бала кошмаров (20 августа 2016). Король заинтригован, ведь от юноши не исходит страха. Кай демонстрирует ему свои скромные «морозные» умения. Они узнают больше друг о друге. Переносится через листовку-портал в НЙ (30-31 декабря 2016), оттуда попадает в ЗЛ (май 2017 – март 2018).
Некоторое время Кай ещё живет в замке Кромешника, уже в качестве друга, а не пленника. Но потом, подумав обо всём и вспомнив слова чародейки финки, Кай сбегает в лес и через несколько дней находит приют у старушки, живущей вместе с внучкой и выращивающей чудесные красные розы. Глядя на девочку, он вспоминает Герду, и на душе становится теплее. Теперь Кай во что бы то ни стало намерен отыскать сестру, в каком бы мире она ни находилась.
Окончание биографии – Зачарованный Лес (май 2017 – март 2018).
Азмус – мужская версия Измы из мультфильма «Похождения императора». Азмус был рожден в семье придворных. С самого детства он хотел править королевством, но был не один в семье, поэтому за место у стола ему пришлось бороться, именно так он и закалил свой характер. Его мечта была стать советником императора, но на такую должность в то время ставили только честных людей, а Азмус этим качеством не обладал. Миновали годы, королевство развалилось, к власти пришел новый император, ленивый и толстый, именно поэтому Азмус стал советником, в то время империя только начинала строиться, поэтому на должность советников брали кого угодно. Убрав с дороги всех конкурентов, он стал единственный советником, получил своего личного слугу Кронка и даже встал на путь исправления.
В королевстве появился наследник, его звали Куско. Маленький Куско всячески вредил Азмусу, мешал ему выполнять его работу. Ему не нравился Куско, ведь он был преградой, теперь он не мог занять трон. Императору нравился Азмус, он даже хотел сделать его наследником, а вот его жене он не был мил, она видела, что в нём таится зло. Из-за всех споров с женой императора Азмус окончательно разозлился и начал изучать алхимию, процесс был сложен, но это того стоило. Он сумел приготовить собственный яд, и в ночь на Рождество отравил её. Азмус знал, что после смерти жены император уйдет в себя и править королевством не будет, но всё получилось не так, как он хотел, а даже лучше. Император уехал в путешествие, оставив сына на Азмусе. Вскоре королевство узнает, что император погиб, и все правление сваливается на Куско.
Новый император фактически не правил страной, за него всё делал Азмус: принимал жителей, отдавал приказы, и всё от имени Куско. Император не знал, что происходит в его стране, поэтому и отдыхал, думая, что всё хорошо, но однажды он заметил Азмуса сидящего на троне, и без разбирательств выгнал его. Азмус был в гневе, ведь он посвятил всю жизнь процветанию королевства. И тогда-то его помощник Кронк подал идею – избавиться от Куско. Они пригласили Куско на званый ужин, Кронк по глупости перепутал экстракт ламы и яд, и это всё привело к тому, что Куско стал ламой. Азмус велел слуге избавиться от ламы, но Кронк не смог. Азмус, ни о чем не догадываясь, пускает слух о том, что император умер, и занимает его престол. Но любая правда рано или поздно всплывает. Узнав о том, что Куско всё еще жив, Азмус вместе с Кронком отправляется довести дело до конца.
После путешествия Азмус и Куско встречаются там, где всё и начиналось – во дворце. Куско, убегая от погони, выпивает кучу зелий, которые превращают его в разных животных, но не в человека. По неосторожности Азмус наступает на одно из зелий и, вдохнув его пары, превращается в кота. Теперь борьба между Азмусом и Куско идет за бутыль с зельем, превращающим обратно в человека. Куско выигрывает, выпивает зелье и становится самим собой. Азмус был приговорен к исправительным работам. Позже ему удаётся сбежать, и он по морю отправляется в ЗЛ.
Попадает под проклятие Регины, живёт в Сторибруке и, соответственно, застаёт все события, но почти нигде не принимает участие.
Незадолго до новогодней вечеринки в ресторане «Касл Брик» (31 декабря 2014) решает попытать удачу и устроиться работать в магазин Леоноры. Они беседуют о зельях и травах, и ведьма берёт его на работу. После лишения города магии (1 января 2015) и исчезновения Леоноры (она с Крюком и Малефисент перенеслась в ЗЛ через портал, созданный магическим бобом) Азмус остаётся работать у неё в магазине. Не едет в НЙ (30-31 декабря 2016).
Когда все герои переместились из отеля в НЙ в ЗЛ (май 2017), остаётся в городе. Проходит несколько месяцев, и Сторибрук начинает разрушаться из-за нарушения магического баланса. Нил и Грэм, также находящиеся в СБ, и другие граждане (их немного) борются за город, Азмус же пытается что-то предпринять в одиночку.
Попадает под проклятие, в новом СБ он Освальд Честерфилд, работник в аптеке, верный приятель и бывший ученик Фрэнка Уивера (Румпель), а так же друг Леоноры Голд (они были одноклассниками и дружат ещё со школы – фальшивые воспоминания под проклятием). Окончание биографии – Зачарованный Сторибрук (11 марта 2018).
Вилфред Гамильтон – сын чародейки, выращивающей цветы невиданной красоты и магической мощи (чародейка из сказки про Снежную Королеву). Колдунья под разными предлогами заманивала к себе встречавшихся ей детей, зачаровывая их, чтобы они были всегда подле неё, любили и радовали. Но больше всего на свете она хотела своего собственного ребенка, светлого сына, преемника своих искусств, и вскоре её молитвы были услышаны. Мальчик рос в атмосфере радости, любви и доброты, становясь светлым и добрым волшебником. Шли годы, но несмотря на рождение сына, чужие дети всё ещё приходили и оставались в доме цветочной чародейки, и она постепенно стала забывать про своё светлое чадо, отвлекаясь на других, не менее важных, по её мнению, детей.
Вилфред приревновал и однажды выказал себя на глазах у чародейки, но та увидела не мольбу о помощи, а зарождающуюся тьму. У матери и сына случился громкий скандал, а после она выгнала его из дома, упрекнув в том, что он никогда не был самым добрым и честным. Полный идеалов и затаённых обид, Вилфред скрылся ото всех в горах. А чародейка теперь снова мечтает об идеальном ребенке, зазывая детей к себе и стирая им память (что и случилось с Гердой в будущем).
Вилфред стал одержим светом и выращиванием самого светлого и чистого цветка на свете, чтобы однажды показать его матери и пристыдить её. Суровые зимы, нехватка воды и удобрений привели к тому, что он чуть было не лишился своего сада. И, вынужденный спуститься в ближайшую деревушку возле горы, он узнал про могущественного волшебника Румпельштильцхена, который мог сделать всё, что угодно. Отчаявшись, Вилфред призвал мага. Взамен на росток самого редкого и светлого растения (Mimosa pudica) Румпель дал ему лейку для цветов.
Сначала Вилфред не понял, зачем ему обычная пустая лейка, которых у него было и без того предостаточно. Он был очень зол на мага и корил себя, что Тёмный обманул его, но вскоре обнаружил, что всякая вода, попадающая в лейку, становится «живой» и помогает не только выращивать растения невиданной красоты и силы, но и излечивать небольшие раны и не слишком серьезные болезни. Однако к помощи другим маг был не склонен, бережно храня сей волшебный предмет от посторонних глаз. Когда на ЗЛ пало проклятие, Вилфред вместе со всеми перенесся в Сторибрук.
Живёт в Сторибруке и, соответственно, застаёт все события, но почти нигде не принимает участие.
Игрок взял эту роль во время Зачарованного Сторибрука (11 марта 2018), но наиграл очень мало. В этом СБ его также зовут Вилфред Гамильтон, по образованию флорист, свою сказочную личность не помнит. Окончание биографии – Зачарованный Сторибрук (11 марта 2018).
Бармаглот родился, а если точнее – обрел форму в Стране Чудес, где всё, что невозможно и чудно даже для других магических миров, становится реальностью. Он – смесь страхов, долгие-долгие столетия скапливавшихся на задворках мира, которые неизвестным образом обрели разум и форму, изначально драконью.
Смельчаки-маги, поняв, что чудовище бессмертно, решают заточить его в человеческое тело, предполагая, что чувства и эмоции, присущие всем людям, ослабят его, но они ошиблись. Человек оказывается ненамного эмоциональнее дракона. И за свою ошибку большинство из них поплатилось жизнями. Сбежав от создателей, не зная ничего о людях, о городах, об окружающем мире, при этом испытывая жуткий голод, Глот продолжал питаться страхами, терроризируя жителей Страны Чудес.
Когда спустя годы орден магов, собранный на борьбу с чудовищем, создал Вострый Меч – клинок, обладающей магической силой, способный одолеть Бармаглота, – его обманом заманили в башню и приковали к ней Мечом. Башня стала его темницей на долгие века, одинокие и голодные, пока Джафар не освободил «самого страшного монстра Страны Чудес». Предшественники могущественного мага, прорвавшиеся через охрану, встречали там не трофей – лишь полную ужаса смерть, ненадолго унимающую ненасытный голод твари.
Джафар использовал Бармаглота, угрожая Вострым Мечом, и, хоть внешне Глот и был относительно к нему благосклонен, на самом деле его главной и единственной целью было завладеть помехой на пути к свободе. После предательства, совершенного ради попытки заполучить Вострый Меч, Джафар вонзает клинок в грудь Бармаглота, приковав того к стене и бросив в ловушке. Но удача улыбается Глоту вновь: его освобождает волшебник, снимает чары, но успевает сбежать вместе с мечом. Глот бросается на его поиски, и дорога приводит его в ЗЛ. Там он попадает под проклятие Регины и становится в СБ хакером, работающим на мадам мэр.
Вступает в игру во время Бала кошмаров (20 августа 2016). Как и все едет из СБ в НЙ (30-31 декабря 2016), оттуда попадает в ЗЛ (май 2017 – март 2018). Нападает на замок Тёмного. Вместе с Эммой, с которой он встретился в лесу, попадает в плен к Кромешнику. Превращается в дракона и крушит замок. Решив развязать войну с Кромешником, ищет союзников. Пытается втянуть в свои планы Робина, но тот отказывается. Глот в отместку усыпляет его сына сонным порошком. Получает от Коры письмо с предложением сотрудничать. В обмен на информацию об её дочерях и внуках, она помогает Глоту разобраться в его прошлом. Между ними зарождается симпатия. К слову, Глот и Кора знакомы уже давно – ещё с того времени, когда Кора только-только стала королевой Страны Чудес.
Размышляя об отношениях с Корой и над собственной природой, Бармаглот отправляется в путешествие по ЗЛ и в какой-то момент оказывается в городе Гамельн, где встречает Амару, наставницу Джафара. После обмена любезностями и короткой беседы, Глот требует отдать ему Вострый Меч, но у Амары на него свои планы. Глота ранит из лука стражник Кромешника. Он пытается скрыться от погони, но теряет много сил и крови. Помощь приходит откуда не ждали – в лице ученика чародея (седовласый старец, ученик Мерлина). Ученик чародея не только вылечивает Глота, но и помогает ему лучше понять самого себя.
Попадает под проклятие, в новом СБ он Киран Чейз, радиоведущий. Окончание биографии – Зачарованный Сторибрук (11 марта 2018).
Когда-то давно, жил был дровосек с женой. Любили они друг друга беспамятно и любовь эта не погасала ни на мгновение с самого мига их обручения. Нарожала жена дровосеку девять славных парней, помощь ему и опору в хозяйстве. Наконец родила и десятого ребёнка, каковым стала славная девочка и нарекли её именем Мойра.
Нелегко расти в семье простого крестьянина. Дом дровосека не мог похвастаться большим богатством, так ему с женой ещё и приходилось обеспечивать десятерых детей разом и естественно, что пусть каждого в семье они любили одинаково, еды частенько просто не хватало. Так что Мойра с раннего детства на личном опыте познала, каково это — голодать до смерти. Вследствие того, росла она девочкой худосочной и костлявой.
Кроме того, в деревне с раннего детства всякому приходится быстро привыкнуть к тяжёлой работе. Это просто не те условия, чтобы можно было позволить себе лишний раз полениться. Стоит так же отметить, что не минуло и семи лет со дня рождения Мойры, как мать её слегла с тяжкой болезнью, да померла. Ужасное горе, после которого тем не менее нужно было жить дальше.
Возможно, Мойре стоило больше переживать из-за утраты дражайшей матушки, но на деле боль из-за произошедшего достаточно быстро оттеснилась на задний план и была забыта, в виду занятости делами насущными. После смерти матери на Мойру взвалились дополнительные заботы. Теперь, когда рядом с дровосеком не было его любимой жены, поддержка детей нужна была вдвойне, а то и втройне. В то время, как братья помогали дровосеку в работе, Мойра со временем взяла на себя заботу за домом: уборка, готовка и всё в таком духе.
Тем более, что жизнь в деревне хорошо воспитала Мойру. Где-где, а среди крестьян нытики не приветствуются. У тебя не остаётся времени на пустые жалобы, когда всё время отдано тяжёлой работе, а мысли заняты вопросами поважнее, от которых напрямую зависит долго ли ещё ты проживёшь, или в тяжких муках помрёшь. Кроме того, Мойру во всяком деле внутренне поддерживали слова, которые ей любила говаривать мать, пока ещё была жива: “Доброе сердце всюду путь проложит”.
Несмотря на свои проблемы там и тут всё же детство Мойры прошло достаточно безмятежно. Не сыскать более сплочённого коллектива, чем многодетная семья, а тем более в таком дремучем месте, по своему складу во многом напоминающем средневековье, как Зачарованный Лес.
Однако, только лишь исполнилось Мойре 12 лет, как случилась в их деревне страшная напасть, которую никто не мог предвидеть. Начала от крестьянина к крестьянину со страшной скоростью передаваться смертельная болезнь: в деревне воцарился мор. Тогда, Мойра впервые в полной мере осознала, что то, что случилось с её матерью, ровно так же легко может произойти и со всяким человеком из её ближайшего окружения. Тогда она впервые лицом к лицу столкнулась со смертью.
Болезнь не пощадила никого. Люди в деревне десятками помирали каждый день. Самой Мойре пришлось потерять трёх своих братьев, по вине этой страшной угрозы. И страшнее всего была даже не возможность заразиться самой и умереть, а неопределённость. На кого ещё нападёт болезнь? Кто в их деревне жилец, а кто уже мертвец? И главное, кого ещё суждено Мойре потерять на своём жизненном пути? Не все из померших братьев были всегда с ней любезны, один и вовсе был необыкновенным грубияном, но всё же они были Мойре родные братья и на этот раз девочка была уже достаточно взрослой, чтобы в полной мере осознать всю тяжесть их утраты.
Но спасение всё же явилось. О беде прознала знахарка-травница, проживавшая в лесу неподалёку и пришла так быстро, как только смогла. Звала она себя Матушка Травоус. Тогда, Мойра впервые увидела настоящую травницу в действии. Три из выживших шести братьев были больны к тому моменту. Знахарка сумела спасти их всех, с помощью особой травы, служащей лекарством к этой необычайно сильной болезни. Трава была из редких, Матушке Травоус долго пришлось искать нужное в лесу, из-за чего она и не пришла сразу, как узнала об море в деревне, но отыскав нужное примчалась в сей же час.
Работа Травницы восхитила Мойру. Она слышала об людях этой удивительной профессии и раньше, но одно дело наслушаться сплетен, а другое увидеть на деле. Знахарки, травницы, врачеватели — люди этих ремёсел всегда привлекали чем-то Мойру, но только увидев в деле Матушку Травоус, она поняла точно, чем.
Всякий врачеватель в зачарованном лесу по сути жертвовал собой, рисковал каждый день стать жертвой чужой болезни, но всё равно продолжал путешествовать по всевозможным местам, трудиться, не покладая рук и всё это во благо сотен, незнакомых ему даже людей. Ремесло, сама суть которого была помогать людям, вот чему Мойра захотела посвятить свою жизнь.
В день, когда страшной эпидемии и след простыл, Матушка Травоус совсем уж было собралась уходить. Мойра испросила благословения отца-дровосека попроситься к мудрой травнице в ученице. Долго думал отец стоит ли давать благословение, ведь без дочки труднее стало бы вести хозяйство, да и сама она была дорога сердцу дровосека. Однако, скрепя сердце он всё же согласился и дал своё благословение, посчитав, что для Мойры так будет лучше, а он с выжившими после мора братьями сможет и сам управиться с делами, оставшимися в деревне.
Травница, в свою очередь в новой ученице и вправду нуждалась, и была только рада, когда её спросила Мойра. Вместе они отправилась в ветхий дом, стоящий в самой глубине леса жить и учиться новому ремеслу, чтобы в один день Мойра, подобно Матушке Травоус смогла стать умелой знахаркой.
Учение Матушки было суровым. Она не терпела нытья, жалоб, пререкания и от Мойры требовала поддержания строгой дисциплины. Пусть сама по себе не была плохим человеком и умела проявить доброту и участие, если того требовала ситуация. Просто Матушка свойственна была суровость и несколько циничный взгляд на жизнь. К тому же, ей отчаянно хотелось достичь во всякой работе не просто какого-то там удовлетворительного результата, а всегда и только самого лучшего. Она любила говорить, что работа не терпит полумер и требовала от Мойры такого же тщательного отношения в учении.
Мойре пришлось нелегко. Таким завышенным требованиям нелегко было соответствовать. Но избалованной девушкой её так же нельзя было назвать. Жизнь в деревне с девятью братьями избавила ту от всякой любви к капризам, или пустому нытью. Несмотря на все трудности, она продолжала упорно постигать ремесло, которое само выбрало своей стезёй и вопреки строгому отношению наставницы ни на секунду о том не пожалела.
К сожалению, дождаться похвалы от Матушки было решительно невозможно. Она была удовлетворена только идеальным результатом, и даже если работа Мойры была выше всяких похвал, всё равно кривила недовольную мину, только потому что в ту прокрался один незначительный, не стоящий внимания просчёт. Это не делало матушку плохим человеком, просто она была очень суровым наставником. Что не уберегло, впрочем, Мойру от развития определённого рода личных комплексов, которые по мере жизни стали только сильнее. Случается, такое, что хорошую работу, заслуги человека обделяют должным вниманием и тот со временем обрастает завышенным самомнением и частенько пытается принизить людей, волей послабее, чтобы самому на фоне выглядеть умнее.
Так, на протяжении многих лет Мойра росла в учении, с каждым днём перенимая всё больше важных знаний о ремесле от Матушки Травоус: узнавала сорты, свойства и виды трав, ходила на рынок вместе с Матушкой, наблюдала и впитывала в себя знания о том, как отличить дрянь от хорошего товара, как не поддаться на хитрости умелых купцов, училась готовить из полученных трав снадобья, лечебного и иных назначений, но только не ядовитого.
Разумеется, Матушка рассказывала Мойре о различного рода, травах, вредных для человека, чтобы та точно была в силах отличить здоровую пряность от нездоровой, умение безусловно нужное людям их профессии, однако притом всегда подчёркивала, что назначение Знахарки — лечить, а не травить. Если Знахарка начнёт травить всякого неугодного ей человека, то уже будет вовсе не травница, а самая настоящая взаправдашняя Ведьма. Одна из тех Колдуний, обладающих даром искажать саму реальность магическими чарами, но в отличие от добрых волшебников, использующих этот дар лишь только себе во благо. И Мойра спросила, в глупости своей: “Неужели всякая девушка может стать Колдуньей?”. Тогда Матушка ничего не сказал в ответ, а вместо того перевела тему.
Позже Матушка решила всё же объяснить девчушке-ученице, что ведьма может выйти не из всякого человека, но задумчиво добавила, что в Мойре дар к этому занятию есть. Она могла бы не говорить об этом Мойре, но решила напрасно секрет не хранить, а вместо того использовала это, как повод для важного предостережения. Матушка Травоус строго наказала Мойре, заставила, даже дать обещание, что до тех пор, пока сердце её чисто, никогда девушка не притронется к порочному магическому искусству, ибо магия всегда заставляет платить по счётам, притронувшись раз, прекратить уже нельзя, колдовство даёт слишком большое могущество для одного человека и единственный способ не поддаться соблазну использовать его во зло — это не становиться магом вовсе. Всякий маг, либо помирает светлым волшебником, либо живёт достаточно долго, чтобы стать тёмным. И Мойра, хоть и не вдумывалась сильно в предостережение Матушки, всё же обещание дала, веря в мудрость наставницы.
Время прошло. Со временем, под присмотром Матушки Травоус Мойра становилась всё более искусной травницей, наконец в полной мере освоив древнее как сам мир, ремесло. Однако, время Матушки в этом мире подошло к концу. Суровая видом, но добрая сердцем старушка тихо-мирно померла во сне, оставив Мойре в наследство свой дом травницы. Там девушка и провела следующие двадцать лет, используя полученные от Матушки знания на деле. Матушка Травоус часто была слишком сурова к Мойре, но всё же вторая успела сильно привязаться к первой сердцем, за время обучения ремеслу. Долго ещё не проходила боль от расставания с Матушкой с сердца Мойры, но она давно уже научилась со смирением принимать смерть, даже самых близких людей. Похоронив, старушку, она двинулась дальше по жизни, обещая себе хранить память о наставнице, через её заветы и ремесло.
Однако, работа Травницы оказалась намного более неблагодарная, чем сама Мойра могла предполагать. 20 лет. 20 лет, она отдала, бескорыстно помогая больным людям лечебными снадобьями, продавая полезные травы, делясь ценными знаниями со страждущими. Она не рассчитывала на большую благодарность, но надеялась на хоть какую-то, хотя бы одно маленькое “спасибо”, от спасённого от смерти крестьянина. Однако, редко, когда, даже самые благородные господа, не то что простой деревенский мужик удостаивали Травницу, даже и такой малостью.
Тем не менее, жизнь в деревне, пережитый мор и заветы почившей ныне Матушки Травоус закалили волю Мойры. Она ни за что бы не сдалась так просто и продолжала, несмотря ни на что помогать людям и совершенствоваться в своём ремесле, считая, что какой бы чёрной неблагодарностью большинство излеченных не платили ей сейчас, потом всё добро, свершённое ею, воздастся сторицей. Не могли же слова матери: “Доброе сердце всюду путь проложит” быть не более, чем сказкой для глупых маленьких девочек, так ведь? Так ведь!?
Временами, некоторые из этих людей даже пытались достойно отблагодарить Мойру, но даже они зачастую имели свойство очень быстро забывать о сделанном ею добре, в миг меняя отношение с добродушного на злобное, стоило травнице, хоть где-то невзначай оплошать. За хорошо сделанную работу хорошо, если хоть какая-то благодарность, за ошибку же сразу целый чан разухабистой ругани, выплеснутый прямо в лицо не заслуживающей того, по собственному мнению, Мойры. Так она и провела 20 лет, в неблагодарных трудах, не сдаваясь до самого конца. Настал, тем не менее день, когда и этого малого счастья Мойра была лишена.
Случилась как-то раз в деревне, подобная той, где Мойра выросла, страшная эпидемия, примчалась она тотчас с нужными снадобьями, должными болезнь ту излечить, да только лекарство помочь не смогло, совсем другого рода заболевание оказалось и вмешательство знахарки только ухудшило ситуацию. Это был сокрушительный провал, стоивший жизней множества людей и о нём Мойре, не дали так просто забыть.
Расползлись по всему королевству слухи чёрные, что якобы эта травница травницей только прикидывается, а на деле есть не более, чем поганая ведьма, которая намерено наслала проклятье на деревню и использовала профессию знахарки, лишь чтобы отвести от себя подозрения. Мойра надеялась, что слухи эти глупы, что сможет отмыть свою репутацию тяжким трудом, не допустив подобной ошибки в будущем. Но слишком глубок был этот след из утрат, да людского горя, чтобы так просто забыл народ Зачарованного Леса об этом грехе.
Слухи со временем начали распространяться только быстрее, и становились всё страшнее. Вокруг Мойры выросли целые стены из лжи, о том, какая она искусная ведьма, использующая ремесло травницы, чтобы учинять особо подлые гадости ни в чём не повинным людям. Ей даже дали прозвище — Травозная Ведьма (“Trauma Witch”).
Как бы ни пыталась очистить свою репутацию Мойра, всё становилось только хуже. Ложная молва зашла так далеко, что перед травницей уже закрывали ворота города, боясь, что им навредит злобная Травозная Ведьма. И как бы быстро не шла вперёд Мойра, слухи всегда были на три шага впереди.
Деньги постепенно подходили к концу, из всех людных мест гнали взашей и это всё из-за одной крупной неудачи, но сколько же она стоила Мойре! Она оказалась в плачевном положении. Единственное, что ей оставалось теперь это разве что запереться до самого конца жизни внутри дома и никогда не показываться на людях. Так самой травнице тогда казалось, во всяком случае.
Однако, в какой-то момент всё зашло слишком далеко. Однажды, Мойра ушла в лес собирать травы, чтобы сготовить себе славный суп на обед, да только не успела она далеко отойти, а видит вдруг дымящееся зарево над лесом и что самое главное, как раз примерно в том месте, где стоял её дом.
Прибежала впопыхах Мойра к дому и видит, что вокруг него собралась целая толпа крестьян с факелами, да вилами, а сам дом подожжён и почти что весь уже успел сгореть. Крестьяне хотели навеки-вечные положить конец злостной ведьме, а потому и подожгли дом, надеясь, что та сгорит заживо, будучи запертой внутри. Глупцы побоялись встретиться лично глазами с ведьмой, не проверили дом изнутри, решив понадеяться на удачу, да подвела она их.
Когда же предполагаемая ведьма сама явилась на место происшествия, да застала толпу крестьян, тем уж поздно было отступать. Либо сейчас они положат конец ведьме, либо она проклянет их за сгоревший дотла дом, а значит бойся не бойся, а придётся вступить в неравный бой — так рассудили крестьяне и толпой начали сужать круг вокруг невинной женщины. Они бы не пощадили того, кого молва несправедливо заклеймила Травозной Ведьмой. В тот день, судьба была на стороне Мойры, но она до конца жизни запомнила беспощадность тех, спасению жизней которых когда-то хотела посвятить всю свою жизнь.
По счастью, тем лесом в тот момент проходила и другая толпа, побольше даже. Это было целое столпотворение из людей, облачённых в чудные, как будто ритуальные наряды, по виду напоминающие монахов. Увидев зарево над лесом, они просто не могли его проигнорировать и поспешили к месту, откуда шёл дым, поскорее разузнать, что произошло. Увидев, как толпа дремучих крестьян собираются на месте сжечь невинную женщину, скажем, кинув ту в горящий дом, “монахи” не смогли остаться в стороне и дали отпор несведущим: ни в военном искусстве, ни в науках в принципе, крестьянам.
Задавили враждебную толпу численным превосходствам, а затем предложили спасённой от смерти травнице присоединиться к ним. Этим “монахам” как раз не помешал бы разбирающийся в целебных травах человек. Они сами были подвержены народным гонениям, в слухи верить не верили, предпочитали судить кого бы то ни было по поступкам, и никак иначе.
Мойра согласилась присоединиться к группе, решив, что в её положении: без дома, без денег, под угрозой повторения только что случившегося нападения буйных глупцов, это предложение, ещё не самое худшее из возможных. Лишь, впоследствии став полноценной частью этой кампании путешественников она узнала об их истинном роде деятельности. То были культисты. Богохульники, поклоняющиеся учению великого демона Дагала. И пусть сначала Мойра была настроена скептично, но со временем, сблизившись с участниками культа, пока заботилась об их благополучии, заинтересовалась. И глава культа с радостью посвятил Мойру в основы их учения.
Дагал был одним из немногих демонов, который не хотел просто уничтожить всё то доброе, что было в мире. Но и против тьмы не протестовал. Напротив, он искал истинную силу в смешении света и тьмы. Учил братьев своих последователей, среди людей, что если добро истинно нельзя победить, согласно законам, заложенным в самих основах мироздания, то нужно сделать добро частью зла, создать идеальный баланс, чтобы с его помощью совершить невозможное — победить, не будучи героем, а являясь не более, чем простым грешным человеком, или даже злодеем.
Когда-то давно Мойра верила в чёрно-белое деление мира. Когда-то она считала, что добро всегда найдёт свой путь и рано или поздно всякое благое начинание вернётся к человеку назад. Что её усилия помочь людям вознаградятся сполна. Тоже было основой заветов Матушки. Но Мойра уже не была маленькой девочкой, как когда-то. Жизнь показала, что иная точка зрения имеет место. Что временами люди в ответ на помощь отвечают чёрной, как сама ночь неблагодарностью. Что, возможно зло не такое уж зло, если даже её, человека, старавшегося быть добрым во всех отношениях кличут ныне Травозной Ведьмой. Потому, сколько бы не говорили ей прежде, насколько порочно зло в самой своей натуре, самолично узрев проявления тёмных граней людских душ и порочность во всей её красе, травница прониклась идеями Дагала, пусть потребовалось некоторое время, чтобы она в полной мере поверила в них.
Помимо этого, основатель культа поведал легенду о том, что случилось с Дагалом и почему теперь он не может свободно передвигаться по этой бренной земле. Легенду, из-за которой они все и начали путь. Когда-то давно этот демон был в полном расцвете сил. Но пришёл могущественный волшебник света, имя которому было Веттербок и сокрушил Дагала, навеки вечные заперев того в виде каменной статуи, поставленной прямо в собственном замке демона, а сам замок передвинул куда-то далеко в Зачарованный Лес, так что теперь его до сих пор не могут найти последователи культа по всему миру. Их группа, лишь одна из немногих, кто пытается это сделать, вместе с тем проповедуя в каждом селении, всяком городе Его славное учение.
Рассказал основатель группы и ещё одну легенду. Говаривали последователи культа, что Дагал является некоторым из тех, кого считает достойными во снах и направляет их на верный путь. Впрочем, эту легенду основатель слышал ещё от своего дедушки, а тот от своего дедушки и за всё это время не было ни единого случая, чтобы Дагал и вправду обратился к кому-либо из последователей, так что кто мог сказать наверняка, была ли эта легенда правдой, или просто домыслом, подмешанным в правду?
Тем не менее, Мойру это не слишком волновало. Она не искала славы единственной “достойной”. Важнее было то, что эти люди, невзирая на их чудной культ, единственные приютили её и обращались с высшей добротой, так нужной травнице тогда. В час великой нужды, только культисты оказались достаточно человечны, чтобы увидеть в Мойре прежде всего человека, а не какую-то там злобную Травозную Ведьму, рождённую дурной молвой. В конце концов, спасли ту от верной смерти!
В странствиях с культистами прошли следующие десять лет. Счастливые десять лет, когда Мойру впервые были готовы принять такой, какая она есть. Счастливые десять лет, когда ей в ответ на добро платили добром, а не чёрной неблагодарностью. Что-то, на что она не могла и близко рассчитывать, влача существование одинокой травницы. За эти годы Мойра действительно сблизилась с каждым из участников группы и прониклась их учением, принимая теперь заветы Дагала всерьёз, а не с долей иронии, как было поначалу.
Но и это счастье, было жестоко вырвано из рук Мойры. Культистов всех поймали, лишь одна травница смогла спастись. Это было королевство, радикально настроенное против учения Дагала и по закону каравшее смертью всякого, кто был объявлен его последователем. Сам Веттербок сотни лет назад сотворил великое колдовство, чтобы помочь тогда ещё куче простых поселенцев воздвигнуть замок, вокруг которого и разрослось взамен, королевство, а в плату завещал пресекать любые попытки освободить некогда заточённого им демона Дагала, если таковые будут обнаружены неподалёку. Веттербок был волшебником мудрым и знал, что его каменный плен не навечно удержит могучего “демона”, ибо заточил его туда он с помощью заклинания, а всякое заклинание имеет условие разрушения, каким бы великим оно не было. Взяв с главного поселенца такое обещание, как и со множества других людей, кому помогал, он надеялся хотя бы ещё на пару веков отсрочить неотвратимое второе пришествие Дагала в мир сей и отчасти преуспел. Все те гонения, что терпели последователи культа Дагала, были прямым следствием работы Веттербока, которая за столетия после его смерти дала свои плоды.
Однако, теперь, благодаря этому древнему закону товарищей по несчастью Мойры, всех тех дорогих ей людей, кто на протяжении десятка лет поддерживали её, как в счастье, так и в горе, так же как их поддерживала она — теперь их всех вешали, прямо на городской площади. И пусть Мойра смогла сама скрыться, эта утрата нанесла финальный удар в её сердце. Она смогла просто жить дальше, не оглядываясь, когда умерла её мать, она не проронила ни слезинки, когда три её брата из-за жуткой болезни отошли в мир иной, она смогла с достоинством принять факт смерти Матушки Травоус, как бы тяжко это не было, но вот это — смерть всех, кого травница так сильно пыталась уберечь на протяжении десяти лет, после такого она уже не могла просто пойти вперёд, не могла забыть, не могла пройти стороной мимо такого горя. В тот момент, доброта в её сердце раскололось, будучи напрочь разорванным на тысячи маленьких кусков: обидой, горем и лютой злобой на королевство, учинившее такую подлую расправу над её друзьями. Из расколотого сердца вытекли наружу остатки света, добра, а взамен внутрь устремилась тягучая, ядовитая тьма. И когда сердце Мойры заполнилось тьмой до остатка, когда добра внутри уже не осталось, тысячи осколков соединились вновь, но в новой форме. Желание лечить, заменилось на желание травить. Вместо поиска способов помочь страждущим, явилось на свет новая страсть — навредить всем, кто того, по мнению самой Мойры заслуживал, принести горе в каждую семью, являющуюся частью того мерзкого королевства, которое отобрало у неё единственных на всём белом свете друзей. В тот самый миг, даже кожа на теле Мойры преобразилась, под стать переменам в её сердце. Нормальный телесный цвет постепенно стал синеть, пока не заменился полностью на мертвенно-серый “трупный” оттенок. Силы к волшебству Мойра обрела потом, но истинно именно в этот момент прозвище “Травозная Ведьма” из лжи стало явью, ибо правдиво утверждение о том, что, если сотню раз назвать человека бесправным псом, на сто первый он уже залает в ответ.
Воззвала в тот момент Мойра к Дагалу, единственному к кому могла теперь обратиться. Воскликнула, что отдаст что угодно, хоть на деле Колдуньей станет, отдав себя всю на съедение ненасытной магии, но свершит свою месть над королевством и освободит его, в знак почтения к желаниям павших братьев! И помутнился тут разум травницы, заснула она, там же, где пряталась и увидела сон, где увидела замок, в котором пленили демона. Оказалось, что находится он не так далеко от королевства. Услышала травница и могучий голос пресвятого Дагала. Изрёк он тогда, что определил её, как достойного его направления последователя. Что обучит он её магическому дару, через видения передавая должные знания. Что дарует три дара, чтобы помочь Мойре на пути к его освобождению. Долго ждал демон мига, когда заклятие Веттербока ослабеет достаточно, чтобы смог он обратиться к достойнейшему из своих последователей и дать средства к их ультимативной цели: освобождению Дагала и мести обидчикам, но вот наконец время пришло.
Провозгласил так же демон, что обучит Мойру магии самолично, ибо видит в ней дар к таковой. По словам Дагала, видит он в судьбе Мойры, что в древние времена, когда родовое древо её семьи только начало медленно прорастать, влюбился волшебник в крестьянку, да решил остаться с нею навеки-вечные, отказавшись от карьеры успешного мага в пользу любви. Маг прожил оставшуюся жизнь в роли простого крестьянина, познав прелести приземлённой жизни, но его дар никуда не исчез, а шёл из поколения в поколение, пока наконец не проявился в Мойре. Дар этот был недостаточно силён, чтобы проявиться произвольно, без обучения, но и из него можно извлечь свой толк, если знать, как и именно этому обещал научить Мойру Дагал, взамен за её верную службу.
Дагал был опытным колдуном и знал, что всякой магии своя цена. Мойре пришлось заключить с ним договор, дать свой непреложный обет, что взамен за полученные блага и знания положит свою жизнь, а освободит Дагала из камня. С того самого дня, благополучие Мойры напрямую зависит от Дагала. Если тот будет уничтожен, так и не освободившись, если все его чары вместе с ним самим полностью канут в небытии, то и сама Мойра сгинет в тот же миг. Лишь, если Дагал освободится из камня, договор со стороны Мойры будет считаться выполненным и связь разорвётся. Неважно, заточат ли Дагала после, главное, чтобы хотя бы на секунду-две, он, да получил полную свободу. Сам же Дагал, помимо дарования знаний о магии и могущественных артефактов, должен был разрушить королевство, так сильно досадившем бывшей травнице. Таков был их междоусобный договор.
Сделала Мойра всё как сказал Дагал. Отыскала спрятанный, даже от глаз Королевства замок, внутри которого находилась каменная статуя Дагала, откуда доносился до неё голос Его. Поселившись в нём, бывшая травница начала учиться под началом своего нового мастера магическому мастерству. Дар её был в сравнении с другими магами, да колдунами достаточно средний. Даже, под руководством самого демона, гуру тёмной магии, новоявленная Ведьма смогла освоить лишь всем доступные трюки, по типу швыряния огнём, магического перемещения и им подобные. Также она научилась превращать саму себя на короткий срок, то принимая вид совершенного другого человека, а то обращаясь в самую настоящую летучую мышь. Но из хоть чего-то примечательного это было по сути всё, что имелось в распоряжении травницы. Однако, сам Дагал сказал, что если не с помощью грубой силы, то используя свои широчайшие познания в областях трав она станет по-настоящему могущественной Колдуньей.
Долго искала Мойра ингредиенты для создания своего главного трюка. Даже с подсказками демона пришлось использовать на максимум своё мастерство чтобы найти подходящую траву и выявить условия, в которых стало возможным превратить её в Волшебный Табак. Раскуривая, этот Табак можно было творить страшные проклятия во мгновение ока. Создавать так называемые: “Превращения”. Однако, табак был не вечен. Одного такого хватало на десять “превращений” максимум, а трава была больно редкая, росла в определённых местах и сам процесс готовки занимал долгое время, больше чем полгода. К тому же всякое проклятие можно разрушить, если подобрать верное условие. Как рассказывал сам Дагал, великий волшебник Веттербок когда-то смог отыскать условие, исполнив которое, разрушил разом целую пачку сотворённых демоном проклятий, такой это был гений волшебства. Он же единственный знал условие к разрушению заклинания, державшего Дагала в каменном плене.
Переживала Колдунья, что не обладает достаточным могуществом, чтобы ощущать себя непобедимой в компании с другими магами, что, лишись она вдруг Магического Табака и станет чуть ли не беспомощной, если путь сведёт её, скажем с тем же Румпельщтильцхеном, или встреться она со Злой Королевой. Тогда Дагал, чтобы не мучилась Мойра сомнениями в своей силе, открыл той хитрость, с помощью которой и сам когда-то надолго сумел обеспечить себе безопасность от других злых колдунов. Не был он никогда истинно демоном, а просто очень далеко зашедшим в постижении тёмных искусств волшебником. Но, назвавшись перед простым людом представителем демонического рода, усилил он свою силу раза в два-три тут же. Потому что, правильно говорят, что: “У страха глаза велики”. Не обязательно быть самому непобедимым, если враг будет убеждён, что ты непобедим. Лишь тогда успокоилась Мойра, решив, что её железного самообладания, непоколебимой воли, закалённой всем пережитым до того горем, должно хватить, чтобы даже Румпельщтильцхен при первом взгляде заподозрил в ней могучую ведьму, пусть на деле уровень силы её чар без Магического Табака такой средний, если и вовсе не слабый. Образ мага важнее для обывателя, нежели его истинная сила.
Долго пришлось искать Колдунье, по одному королевству, по-другому, в самых различных обличиях, используя, чтобы расчистить путь проклятия, возникающие из дыма, исходящего из трубки, в которой раскуривался Волшебный Табак. Всё это время ею двигала железная воля, решимость, рождаемая жгучим желанием к мести, которое шло из самых глубин её, окончательно почерневшего со временем сердца. Всё случилось так, как предостерегала Матушка. Чем больше зла творила Мойра, чтобы достичь цели, тем более приемлемым становилась мысли о том, чтобы пойти на ещё большее зло. Одержимая фанатичным стремлением освободить Дагала и отомстить убийцам своих давних товарищей, Мойра со временем всё больше теряла прежний облик, пока видом совсем не перестала напоминать простого человека, а больше громадную летучую мышь, прячущуюся в людской оболочке и той серой, мертвенно-бледной, словно поднятый из могильных глубин труп.
Со временем Мойра окончательно перестала представляться перед людьми травницей, или называть себя по настоящему имени. В глубине души, её терзал стыд за творимое зло. Она не отрицала, что её действия и вправду, иначе как действиями злодея не назвать, но продолжала идти сознательно по этому порочному пути. Однако, сама Мойра считала, что, став ведьмой предала все те заветы, что упорно вбивала в неё, что родимая семья, что Матушка Травоус. Отныне она слуга тьмы, монстр, а у монстра не может быть простого человечьего имени. Так же как нельзя звать себя Травницей, коль по собственной воле решил предать заветы наставника. Потому, с того самого дня люди знали её, только как Колдунью, Травозную Ведьму, злобную Чародейку, но никак не как простого смертного человека Мойру.
Связано это было и с созданием образа, чему Колдунью научил Дагал. Если ты Колдунья, а не простой смертный человек, с обыкновенным, ничем не примечательным именем, то и страх перед тобой возрастает, и победить тебя становится в мыслях, не в пример сложнее. Скоро и саму Колдунью стали связывать с родом демоническим, ведь если у неё нет человечьего имени, то что мешает ей оказаться пособником, или даже продолжением воли, к примеру, Чернобога? Так и смогла Колдунья, несмотря на истинно бытие слабой чаровницей, установить в Зачарованном Лесу авторитет ведьмы, с силой которой следует считаться. Всё, благодаря быстро распространившимся слухам и дурной молве, всю мощь которых бывшая травница, когда-то познала на самой себе.
Наконец, книгу Колдунья отыскала, что иронично, в том же королевстве, которое так жаждала разрушить до основания. Оказывается, перед смертью Веттербок успел передать книгу со всеми накопленными им за жизнь знаниями слуге, строго наказав тому сжечь её. Слуга ослушался. В какой-то момент книгу заполучил монах, который оставил её в итоге в королевстве, наиболее враждебном к Дагалу и наказал спрятать, так глубоко, как только возможно.
Колдунья, однако, прячась там и тут в виде летучей мыши подслушала, как сам Король говорил о том, где он спрятал книгу, когда тот говорил на этот счёт со с одним из своих советников. Проникнув ночью, в библиотеку королевского замка, Колдунья отыскала книгу и прочла нужные ей сведения. Оказывается, чтобы освободить Дагала нужно было как раз-таки воплотить идею соединения добра и зла. Мальчик по имени Яков, сын сапожника, самый добрый сердцем из всех в королевстве должен был по доброй воле прикоснуться к камню, служившему пленом могучему демону. Тогда лишь Дагал освободится и взамен за свободу, исполнит свою часть уговора и камня на камне не оставит от всего Королевства. Даже мощи всех “превращений” не хватило бы Колдунье, чтобы свершить свою месть: нелегко уничтожить замок, созданный таким сильным волшебником, как почивший Веттербок, но вот не менее сильный колдун справился бы с такой задачкой, в два счёта.
Но внезапно в библиотеке Колдунью застала любознательная принцесса по имени Грета, которая такой сладкой любовью привязывалась к книгам, что временами даже ночами заходила туда, чтобы при свете свечей дочитать увлекательное произведение, невзирая на все запреты отца-короля. Колдунье пришлось похитить не вовремя зашедшую принцессу, чтобы никто, а тем более Король не прознали о её совершенном замысле раньше, чем станет, слишком поздно, чтобы что-либо делать.
Но только отправив принцессу в бессознательное состояние, Колдунье пришлось иметь дело с двумя дурочками-фрейлинами, зашедшими вслед за ней в библиотеку. Решение нашлось быстро: оранжевые платья фрейлин и их очаровательно сложенные причёски и каштановые волосы, из которых они состояли помогли Колдунье в миг определиться. Дуновение дыма, странно очертившиеся тени фрейлин на стене, становящиеся всё меньше и меньше, и вот на месте, где только что были фрейлины стоят две послушные белочки, новые слуги Колдуньи.
В тот момент, когда Дагал узнал о том, насколько же теперь близка Колдунья к свободе он вознаградил её новым демоническим даром, прямо на месте породив уродливого гомункула-орка, который должен был помочь исполнить финальную ступень масштабного плана, пусть и был сам тупее пробки.
К сожалению, всем планам Колдуньи суждено было потерпеть сокрушительный крах. Да, притворившись простой старой каргой, она смогла отыскать нужного мальчонку, и он почти прикоснулся к камню, но в последний миг замешкался, промямлив что-то там невразумительное про: “Доброе сердце всюду путь проложит”, отвергнув притом деньги и все прелестные дорогие игрушки, что предлагала ему Травозная Ведьма. Та, услышав слова про доброе сердце воспылала гневом, ярче самого тысячи солнц. Эти слова говорила ей мать, прежде чем померла. Один из братьев, любил повторять, пока сам не слёг в холодную, мёрзлую землю, став так же жертвой болезни. Матушка Травоус говорила это за разом, а по итогу, кроме самой Колдуньи, никто не пришёл на её похороны. Что за наивное глупое дитя по-прежнему нашло в себе силы верить в эти лживые слова!
Не смогла удержаться Колдунья перед соблазном, проучить Якоба, в полной мере продемонстрировав ему, что на деле людям важнее твоя внешность, статус, уровень мощи, но никак не “доброе сердце”. Она прогнала мальчишку, напоследок превратив того в уродливого карлика с заплывшим телом, подобным мешку, одарив длиннющим носом, свесив руки до пола и лишив шеи, так что голова выходила прямо из туловища, без всякого перехода.
Затем она доверила избавление от принцессы орку-гомункулу Урбану, строго наказав тому превратить ту в гусыню с помощью данного ею “превращения” и продать на королевскую кухню. Стоило избавиться от мерзавки сразу, но Колдунье нравилась жестокая ирония судьбы, которая могла бы выйти, если сам Король съест дочь, когда она будет подана на стол.
Но Урбан не справился и с таким элементарным заданием, так он был туп, и гусыня сбежала. Сбежав, она была в шаге от смерти, но была спасена обращённым в Карлика Носа Якобом. Вместе они объединились и как бы Колдунья не старалась, что бы не предпринимала, но Якоб всё же нашёл способ разрушить все её чары, найдя способ, указанный в книге Веттербока, заключающийся в том, чтобы распепелить на свету солнца одуванчик.
Замок вместе со статуей Дагала разрушился и канул в небытие, Урбан куда-то запропастился, белки снова стали Фрейлинами, гусыня обратилась обратно в принцессу Грету и так далее, и тому подобное. Колдунья предприняла финальный шаг, с помощью кусочка камня, оживлённого с помощью прикосновения остатков испепелённого одуванчика, попытавшись взять принцессу в заложники и заставить Якоба прикоснуться к частично оживлённому камню. Якоб тем не менее, обхитрил Колдунью. Она, будучи в теле Летучей Мыши и не заметила, как тот перерубил верёвку и свалил на неё гигантскую люстру. В тот момент Колдунья практически умерла, была буквально в шаге от смерти, но именно в этот момент проклятье Злой Королевы добралось до того Королевства и в самую последнюю секунду, секунду, когда Колдунья должна была умереть она перенеслась в Сторибрук, став ещё одной жертвой проклятья.
В Сторибруке Колдунья оказалась в коме, и оставалась в таком состоянии на протяжении долгих 28 лет. Лишь когда разрушилось проклятье, она очнулась. Потребовалось долгое время, чтобы адаптироваться к произошедшим кругом изменениям. До самого конца пребывания здесь, она так и не смогла в полной мере разобраться во всех особенностях этого чудного королевства, что люди зовут “Сторибрук”.
Практически во время всех бедствий, творящихся в Сторибруке, Колдунья предпочитала оставаться в стороне, занимаясь своими делами. Она всегда была способна, когда надо затаиться до поры, до времени, несмотря всё своё высокомерие. Так чем же старушка занималась, пока никто не обращал на неё должного внимания?
Прежде всего, она сыскала свой дом в этом чудном городишке. Он оказался не слишком большим, зато вдобавок к нему прилагался сад со всевозможными волшебными травами, набранными Колдуньей ещё во времена жизни в Зачарованном Лесу. Этих трав хватило Травозной Ведьме, чтобы приняться за создание новой партии Волшебного Табака, что было крайне важно для обретения былой мощи.
Вместе с тем, карга изо всех сил разыскивала хоть какие-либо намёки на присутствие в городе обломков Дагала, при этом стараясь действовать предельно аккуратно и не привлекать к себе лишнее внимание, так долго, как это только будет возможно. К сожалению, обломков в городе не оказалось, из чего Колдунья сделала вывод, что части статуи Дагала остались в мире Зачарованного Леса, следовательно, ей нужно как можно скорее туда попасть, неважно какими средствами.
К несчастью, в тот момент уже наступил тот период в жизни Сторибрука, когда из него напрочь пропала вся магия. Пришлось ждать окончания приготовления Волшебного Табака, единственного средства создать проход между мирами, в такой, в высшей степени затруднительной ситуации. Когда же все приготовления были закончены, Колдунье посчастливилось оказаться одной из тех немногих, кто успел переместиться обратно, в родимый край — мир Зачарованного Леса, незадолго до того, как Сторибрук оказался полностью очищен от колдовства. Позволь ведьма себе ещё хоть один день промедления, и всё было бы потеряно. Мойра явилась в город никем не замеченной и ушла из него точно также, тихой, таящейся во тьме тенью, готовой в любой момент нанести удар исподтишка.
Но, как бы это ни было прискорбно, осложнения на этом не закончились. Стараниями того мерзкого мальчишки, сына сапожника Якоба и Греты, было практически разрушено заклинание, поддерживающее замок, и хранящее от истлевания дух Дагала, пусть тот и был заперт в камне. Оказавшись в родной стороне, карга лишний раз осознала, насколько, на самом деле была близка к смерти. Что Замок, что погребённый под ним Дагал лежали в руинах. Былую мощь заклинания можно было восстановить, безусловно: но на это нужны были годы. Колдунье пришлось сделать нелёгкий выбор: между скоростью выполнения задачи и её качеством. Ведь, она могла попытаться предпринять последний отчаянный бросок, даже, находясь в таком положении, когда её жизнь продолжала висеть на волоске. Лишний раз Мойра проявила такое ценное качество, как терпение, когда предпочла потратить немалые силы на восстановление заклинания и былых сил, нежели поддаться глупому импульсивному желанию: свершить свою страшную месть здесь и сейчас, без всяких гарантий на успех.
Потому последние годы, Колдунья занималась тем, что ежедневно трудилась, не покладая рук, чтобы восстановить статую Дагала, вместе с Замком, одновременно с тем, укрепив его демонический дух, а, следовательно, и выиграть побольше времени для своего, неуклонно тлеющего с каждым прошедшим мгновением, давно как уже немолодого тела. Магия, лежащая в основе статуи Дагала была древняя, невероятно мощная и оттого особенно сложная в восстановлении. Мойре пришлось копаться в магическом наследии веков, дабы суметь совладать с такой, далеко не для всякого мага посильной задачей.
Ради главного дела, были отданы в жертву и всякие попытки вмешаться в происходящие в миру безобразия, связанные с деятельностью некоего Кромешника. Старая карга видела, чем занимался этот негодник, но была слишком занята своей миссией, чтобы встать супротив распространяемой тем в Зачарованном Лесу, погани.
За своё бездействие, Колдунье пришлось заплатить немалую цену. Когда только-только были восстановлено окончательно заклинание, хранящее в целости и сохранности Дагала, когда вновь встал до небес изумительной красоты готический замок, на этот раз обошедшийся без облика ветхой избушки, когда вся былая магическая мощь Чаровницы была восстановлена в полном объёме, какая она была до унизительного поражения от рук дурного мальчишки, да испорченной напрочь принцессы, тогда, именно тогда, и ни на секунду раньше, или позже грянуло новое, ещё более страшное, чем прежде проклятье, повторно перенёсшее всех обитателей Зачарованного Леса в “реальный мир”, а точнее в город, в штате Мэн, под названием Сторибрук.
На этот раз старушка не обошлась простой комой. Мойре пришлось принять на себя новую личину, напрочь позабыв о всём, связанном со сказочным прошлым. Отныне и поныне Мойра была и не Мойра вовсе, а безымянная Мисс Крейтервейс, грубая старушенция с окутанным туманом безвестности прошлым, в распоряжении которой оказалась скромная Лавка Сувениров, по большей части откровенно оккультного свойства.
Карга ничего не помнит о бытие своём могущественной волшебницей: с её точки зрения, она всю жизнь прожила обычной смертной женщиной в Сторибруке. Про эту старуху многие ходят толки в городе: кто-то считает её сатанисткой, кто-то любительницей в тайне сварить одно-другое запрещённую американским законодательством вещество, но точно о Матушке Крейтервейс никто ничего не знает — зато сама она знает про всех всё и вся, обладая ну просто сверхъестественной способностью скорее всех узнавать все городские слухи, последние новости и какие-либо интересные подробности о различных жителях Сторибрука. Особо рисковые люди даже обращаются к этой грубой, насквозь пропахшей куревом бабище за информацией, да только делится она ею крайне неохотно, разве что только в обмен на что-нибудь лично для неё представляющее какую-никакую ценность.
Такая вот у бывшей злобной колдуньи, а нынче не менее злобной карге Матушки Крейтервейс сложилась новая жизнь в обновлённом вторым проклятьем Сторибруке.
