Он действовал напористо и беспощадно, наслаждаясь ее откликом и явным желанием. Её губы были сладкими, хотя и со вкусом выпитого ими рома. Глаза, мутные от возбуждения, были темными как никогда. Эдвард начал медленно раздевать ее. Обнажив плечи, он дотронулся до ее груди и Регина застонала, когда его палец коснулся ее соска. Он видел ее нетерпение, но не хотел спешить. Шелковая сорочка упала на пол и королева предстала в своей ослепительной наготе. Прекрасное тело молодой женщины было достойно поклонения. Он провел руками вниз, легко лаская, и спустился к бёдрам. Его рука скользнула внутрь, изучая и дразня.
Королева увидела, как его глаза злобно сверкнули. Он провел ладонью по ее щеке, кружева на его манжетах щекотали ее кожу.
- Ну-ну-ну, я же обещал сделать все возможное при нашей следующей встрече. Тебе понравится, обещаю.
Стянув свои кожаные бриджи, он снял рубашку и отбросил ее на стул. Вид Регины на его кровати доставил капитану небывалое удовольствие. Она призывно изгибалась, и протягивала к нему руки. Тич опустился на нее и стал покрывать поцелуями. Он уже был готов овладеть ей, но его жажда была так сильна, что он боялся позора. Сдерживая себя, Тич принялся вспоминать долю добычи каждого члена команды в предыдущем походе. Эта тактика принесла свои плоды.
Капитан знал, как доставить женщине удовольствие. Посещения Аграбы не прошли даром и у пирата была отличная практика. Эдвард довел Регину до пика и слушал ее крики с самодовольным видом. Она не скоро забудет, как провела ночь в Его постели. Наконец-то королева кричала не от ужаса, а от наслаждения. Когда она успокоилась, он опять притянул ее к себе и стал целовать, оставляя отметки на ее теле. Казалось, страсть не покидала ее ни на минуту, и вскоре Регина перевернула Эдварда на спину и уселась на него. "Фантастическая женщина", - стонал Тич, проникая так глубоко, как он только мог пожелать. Она посмотрела на него абсолютно черными глазами и остановилась. Не выдержав, он подмял Регину под себя и начал двигаться в своём ритме, неуклонные размеренные толчки постепенно ускорялись. До его освобождения оставалось уже немного, он увидел как она вздрогнула и опять изогнулась от нахлынувшей волны удовольствия. Тич отпустил себя и излил свое семя. Устало откинувшись на подушки, он лег тяжело дыша.

Робин, истосковавшись в долгой разлуке, жадно и ненасытно любил ее, не оставляя без внимания и ласки ни единого сантиметра ее тела. Ураганом страсти налетал он вновь и вновь, не давая опомниться, срывая с губ Регины крики наслаждения, заставляя стонать и метаться, теряя разум от его прикосновений. Никогда раньше он не действовал с таким отчаянным напором, словно это была первая и последняя встреча в их жизни, словно он торопился за один день возместить все те дни, что они вынуждены были провести вдали друг от друга.

Регина жадно отдавалась его ласкам, воспламеняясь ответным желанием ласкать любимого вновь и вновь, не в силах насытиться захватившей их страстью. После того, как первый голод тела был удовлетворен, она взяла инициативу в свои руки. О, как ей нравилось быть сверху! Видеть мужчину покорным, принимающим её правила игры, наслаждаться его восхищенным, подернутым поволокой страсти взглядом, чувствовать себя одновременно и полной хозяйкой положения, и причиной наслаждения любимого человека - это было ни с чем не сравнимое удовольствие!

Ей казалось, что в объятиях с Робином они провели целую вечность, прежде, чем смогли насытиться друг другом... В полном изнеможении откинувшись, наконец, на подушки, она только и смогла прошептать: - Это было чудесно, Робин!

Регина пыталась что-то сказать, но Эдвард воспользовался этим и безжалостно ворвался в ее рот. Поцелуй был упоительно сладким. Королева полностью осознавала, что с ней делал пират и отвечала ему с не меньшим пылом. Это последнее обстоятельство сводило Тича с ума. Что она хотела ему доказать? Что ни в чем не уступит мужчине: ни в опасных приключениях, ни в любовной схватке? Капитан уже убедился в выносливости и смелости Регины во время их плавания и поисков Гуда на острове, а теперь она демонстрировала свою силу, пытаясь одержать верх даже в поцелуе.
Он снова разозлился, уже не лаская, а утверждая своё превосходство. Вся его сила, неукротимая ярость и энергия вырвались наружу. Теперь-то она должна была понять, кто ее целует. Не лесной стрелок, а морской волк. Эта дуэль увлекла обоих участников. Тич оценил упрямство Регины и, напоследок, нежно коснулся краешка ее губы своим языком, словно дразня. Им уже не хватало воздуха и, когда поцелуй закончился, женщина прижалась к нему, удерживаемая только его сильными руками. Наверняка она чувствовала морскую соль, пропитавшую его камзол, и пороховой дым, который навсегда въелся в этого любителя оглушающих пистолетных залпов. Эдвард хотел, чтобы Регина запомнила его. Чтобы его запах остался на ее коже, и она целиком и полностью понимала, кто ей обладал, и кому она отдалась этой ночью.